– Отлично, – говорит он с напускным энтузиазмом. – Разве не отлично, Джулия? Это прямо судьба, да?

Я бросаю на него предостерегающий взгляд, и до него, кажется, доходит мое не двусмысленное послание: «Не смей. Просто не смей». Я готова наброситься на него и одним ударом сбить эту мерзкую ухмылку с его веснушчатого лица, но вместо этого я глубоко вздыхаю и улыбаюсь Марку в ответ.

– Да, думаю, будет весело, – говорю я. Надеюсь, мой голос звучит не чересчур радостно и в нем не слышится это «ОБОЖЕПОЖАЛУЙСТАДАСКОРЕЕ». – Только я пойду сначала оденусь.

– А стоит ли? – улыбается Марк, приподняв идеальные брови. – Уверен, лондонцам понравится девушка, разгуливающая в мокром купальнике. Во всяком случае, мне бы понравилась.

Джейсон кидает презрительный взгляд на Марка, но мне все равно, потому что в эту самую секунду сотни маленьких Джулий Лихтенштейн ходят колесом у меня в голове. Он не просто говорит со мной – он со мной флиртует!

– Поторопись, ладно? – говорит Джейсон. – Не хочу прождать целый день, пока ты выберешь идеальный наряд.

– Да, это ведь так похоже на меня, – ворчу я под нос.

Я не намерена сейчас начинать ссору с Джейсоном. И еще я совершенно не понимаю, откуда ко мне такой интерес у парня, который занимал девяносто четыре целых и тридцать две сотых процента всех моих мыслей с того самого мгновения, как переехал обратно в Ньютон. Я знаю лишь, что окружающая реальность очень хрупка и может развалиться от малейшего ветерка. Так что я не стану спорить с Джейсоном, чтобы не спугнуть этот нежный мираж.

– И все же поторопись, о’кей? Хочу поскорее выйти. – Джейсон с силой шлепает по кнопке вызова лифта. Через секунду раздается звонок, двери распахиваются, Джейсон заходит внутрь и бросает через плечо: – Я жду тебя в лобби.

– Я с тобой, – говорит Марк и быстро вытягивает руку, чтобы притормозить закрывающиеся двери, они открываются опять, и Марк заходит в кабину. – Возьму что-нибудь пожевать в дорогу. Тебе что-нибудь хочется, Джулс? Не знаю, продаются ли Starburst в Англии.

Двери лифта закрываются, прежде чем я успеваю ответить, и это даже хорошо. Я все равно не в состоянии произнести что-то адекватное. Вместо этого я подпрыгиваю на месте и изображаю победный танец: руки над головой, мокрые волосы мотаются туда-сюда.

Оказавшись в своем номере, я первым делом внимательно смотрю на себя в зеркало: мокрые волосы прилипли к плечам, а на концах спутались в колтуны. Купальник, к счастью, никуда не сполз и сидит ровно. Хотя, конечно, Speedo точно не тот наряд, который бы я выбрала для первого за пять лет разговора с Марком Биксфордом. Мне с огромным трудом удается не поддаться искушению немедленно позвонить Фиби по скайпу и заорать через интернет, что Марк здесь, что он говорил со мной, что он хочет пойти со мной на свидание (ну… или типа того). Но я должна была быть внизу еще пять минут назад, так что нашим сплетням придется подождать.

Я устанавливаю мировой рекорд по быстрому переодеванию. Волосы оставлю мокрыми – пусть сохнут по дороге, надеюсь, ветер не превратит их в один огромный пушистый комок. Пока чищу зубы, вспоминаю, как Марк улыбнулся, произнося мое имя, и показался тот его неидеальный зуб, который наезжает на другой, отчего Марк выглядит…

не знаю… немного более смертным, что ли. Похоже, что он помнит ту нашу детскую свадьбу. И он улыбнулся. Разве может хоть что-нибудь сейчас быть важнее этого?

Когда я спускаюсь вниз в лобби, то сразу замечаю Джейсона и Марка – они сидят друг напротив друга в мягких плюшевых креслах. Я подхожу и застаю обрывок их разговора. Джейсон смотрит в направлении бара, куда группа моделей, видимо, заскочила выпить.

– Похоже, тут куча легкой добычи для тебя, – говорит Марк.

Мерзко. Даже слышать не хочу ничего о «добыче» Джейсона. Поверить не могу, что я целовалась с ним. Но при мысли о поцелуе в траве все мое тело будто пронзает током. Мне вдруг становится жарко, и от этого тепла крошечные капельки пота выступают на висках. Я с трудом хватаю ртом воздух, и мне приходится хорошенько потрясти головой, чтобы избавиться от нахлынувшего воспоминания. В эту секунду парни замечают меня.

– Готовы? – спрашиваю я чересчур весело.

– Ага, – мрачно произносит Джейсон, встает с кресла и, не взглянув на Марка, идет к дверям. Не самое лучшее начало для прогулки.

До входа в Гайд-парк мы идем минут двадцать, и каждую минуту из этих двадцати мне ужасно неловко. Марк старается поддерживать беседу о Лондоне; Джейсон либо молча ухмыляется в ответ, либо закатывает глаза. Чтобы хоть как-то это сгладить, я реагирую на каждую реплику Марка так, будто с его губ слетает драгоценнейший бриллиант из сказки о принцессах. Я в опасной близости от нелепого поведения безнадежно влюбленной Сьюзен.

Однако, хоть все и ужасно, погода на удивление хороша. Думаю, миссис Теннисон невероятно горда своим новым изобретением – этими «часами для прогулок», благодаря которым ей удалось заставить нас выползти из пабов и магазинов, столь милых моим одноклассникам, и наконец посетить городские парки. До этого два дня лил дождь, и я уже начала опасаться, что эти «часы для прогулок» превратятся в катастрофу.

Я с облегчением выдыхаю, когда мы наконец доходим до Гайд-парка. Теперь у нас все-таки появятся конкретные темы для разговора. Может, нам даже удастся слить Джейсона. То есть, конечно, я не стану этого делать. Я ведь не должна. Это против правил. А я никогда не нарушаю правила. Ну, только с Джейсоном. И я вновь чувствую руки Джейсона в волосах, его губы на моих губах… Я жадно хватаю ртом воздух.

– Ты в порядке, Джулс? – спрашивает Марк, останавливаясь, чтобы прикинуть, не нужно ли постучать мне по спине или сделать искусственное дыхание (может быть?).

– Да… Я просто… э-э… проглотила жука. Кажется. – О. Бог. Мой. Я что, сейчас сказала это вслух? Марк точно решит, что я чокнутая.

К счастью, он просто смеется.

– Ох, глотать опасно, – говорит он так, будто продолжает какую-то только нам с ним знакомую шутку.

Я расслабляюсь. Я так благодарна ему за то, что он позволяет мне расслабиться. А вот Джейсон, напротив, кажется, пытается сделать все, чтобы выбить меня из колеи. Он идет впереди, шагах в четырех – достаточно далеко, чтобы грубо показать нам презрение, и достаточно близко, чтобы не дать нам с Марком остаться наедине. Мне в голову приходит лишь один способ сгладить неловкость: я достаю путеводитель и листаю страницы в поисках статьи про Гайд-парк, которую я пометила голубым стикером, еще когда первый раз листала книгу в Бостоне.

– Если верить путеводителю, то Уголок ораторов совсем рядом, – читаю я вслух, опустив глаза в книгу.

– А что это? – спрашивает Марк, заглядывая в путеводитель через мое плечо.

– Открытое пространство для дебатов, – продолжаю я, пытаясь скрыть волнение от того, что Марк придвинулся так близко. Мое сердце вот-вот разорвется на части. – Любой человек может высказаться здесь… ну… о чем угодно.

– Думаю, Джулия, тебе тоже не мешало бы высказаться. – Джейсон вдруг повернулся к нам и теперь странно смотрит мне в глаза. – Расскажи нам свою теорию об СДД.

Книжка едва не падает у меня из рук.

– Что еще за СДД? – спрашивает Марк, склоняясь ниже в надежде вычитать в моем фроммеровском путеводителе ответ.

– О! Ну… это… да так, одна штука. Из социологии, – лепечу я, пока мой мозг отчаянно мечется в поисках подходящего ответа. – Это… э-э… Союз добровольцев… э-э… Детройта, да. Сокращенно СДД.

Джейсон взрывается хохотом. Я готова его убить. Только лишь потому, что убийство уголовно преследуется и по эту сторону океана, я сдерживаюсь, резко разворачиваюсь и направляюсь по газону прямо к Уголку ораторов. И с удовольствием замечаю, что Марк идет за мной.

Уголок ораторов немного напоминает парк Бостон-Коммон, только без гидов в костюмах эпохи Войны за независимость США. Толпа там собралась разношерстная. Некоторые ораторы стоят на деревянных ящиках, некоторые на стульях, одни развернули целые экспозиции, другие размахивают плакатами, кто-то активно жестикулирует.

В углу у тропинки, опершись о забор, стоит человек, вещающий об угрозе перенаселения. Неподалеку неряшливо выглядящий студент на низенькой скамеечке для ног пытается убедить прогуливающихся туристов в преимуществах веганской диеты. Снуют бегуны с наушниками в ушах, матери с детьми торопятся поскорее пройти мимо… Но многие останавливаются и слушают. Время от времени кто-то из толпы громко возражает ораторам или поддакивает им. Один мужчина орет: «Я бы стал веганом, расти бекон на деревьях, друг!»

Мы пробираемся сквозь толпу. По большей части все, что говорят ораторы, однобоко, банально или просто безумно. Я начинаю замечать, как под кожей зашевелилось чувство тревоги и дискомфорта. Я не люблю толпу и не люблю, когда люди орут… Стало быть, орущая толпа уж точно не должна мне нравиться. Мне становится нехорошо: голова кружится от всех этих тирад.

Я оборачиваюсь назад, чтобы убедиться, что Марк и Джейсон поблизости, и врезаюсь в кого-то. Передо мной лысоватый мужчина в потрепанном костюме, он стоит в полном молчании посреди тропы. В руках у него белая табличка с черными буквами. На ней написано: «Не верь никому, даже мне».

– Простите, – бормочу я, но мужчина ничего не отвечает, он лишь жутковато улыбается.

– Джулия, все в порядке? – Марк появляется за мной, и его рука ложится мне на спину чуть ниже талии. Тепло от его прикосновения приводит меня в чувство и возвращает к реальности.

Марк читает табличку в руках мужчины и спрашивает:

– Что это значит?

Мужчина опять лишь странно улыбается в ответ. Подходит Джейсон:

– Что происходит?

– Да ничего, я… я хочу скорей уйти отсюда, – отвечаю я.

Я обхожу мужчину с табличкой и быстро иду по тропинке вперед, туда, где заканчивается Уголок ораторов и начинается другая часть парка. Марк идет следом, Джейсон тоже.