– Это означает, что мы заработали семь тысяч двести плюс расходы, – сказал Джон.

– Полагаю, около десяти, – сказала Кэрри.

– Останься, – стал уговаривать Джон. – Просто останься Кэрри. Любовники приходят и уходят. Ты хорошо справляешься с этой работой.

Кэрри покачала головой.

– Я собиралась уходить через пару лет, еще до того, как обручилась с Майклом.

– О какой работе ты мечтаешь? Может, мы здесь подберем для тебя что-нибудь другое, – сказал Джон, размышляя о том, как сможет обходиться без нее.

– Я мечтаю о большем, – смеясь, сказала Кэрри. – Мне хочется иметь собственную галерею, Джон. Если я выиграю в лотерее и куплю ее, то поменяюсь с тобой местами и буду проводить там твои выставки. У меня будет дешевле, чем Лексингтонском Центре и намного элегантней, чем в конференц-зале возле Руппа. Я даже буду вежливой с Эрин, если планировать будет она.

Джон откинулся на спинку кресла.

– Черт, если бы у меня была наличка, я бы тебе одолжил, но у меня ее нет. А что ты будешь делать, если не выиграешь в лотерее и не получишь свою галерею?

– Убегу с моими сестрами в Боулинг Грин, – сказала Кэрри, не думая о том, как ее слова могут быть истолкованы.

– Могу поспорить, твой новый муж бросится за тобой в погоню в течение нескольких часов. Я за всю свою жизнь не встречал такого собственника, как он, – насмешливо сказал Джон.

Кэрри моргнула и попыталась исправить свою ошибку.

– Я пошутила насчет «убегу». В эти выходные я выхожу замуж и из-за этого нервничаю. Мы будем жить в доме Майкла. Просто время от времени мне хочется сбежать.

– Все себя так чувствуют. Я, наверное, больше никогда снова не женюсь, – сказал Джон, со вздохом беря ее заявление об увольнении. – Ты уверена, что хочешь уйти?

Кэрри кивнула, и когда встала, то почувствовала, что у нее закружилась голова.

– Да.

Она сделала пару шагов, замечая, что странно себя чувствует… у нее кружится голова, и она чувствует себя дезориентированной. Не так как при тошноте, но как-то странно.

– Джон… на этой неделе я смогу работать лишь время от времени. Буду занята визитами к врачу и подготовкой к свадьбе.

Джон кивнул.

– Делай, что должна. На следующей неделе тебя тоже не будет, да?

– Да… всю неделю. Мы… у нас не будет традиционного медового месяца, но мы проведем вместе какое-то время, – сказала Кэрри.

– Ты собираешься поменять фамилию на Ларсон? – спросил Джон.

Вопрос застал ее врасплох.

– Я не думала об этом. В прошлые разы я не меняла.

– Мне придется поменять табличку с твоим именем. Сообщи, если примешь другое решение. Кэрри, ты сегодня выглядишь уставшей. Может, уйдешь домой пораньше? – предложил он.

– После обеда мне нужно на прием к врачу, – сказала Кэрри, направляясь к двери, и радуясь, что это странное состояние прошло. – Хотя, спасибо.


*** 

Майкл направился к двери, когда раздался звонок и решил, что это сразу после работы пришла Джессика. Он открыл дверь высокой рыжеволосой женщине и улыбнулся в знак приветствия. Это была не Джессика, но вполне могла оказаться ее клоном.

– Ты должно быть Брук. Похожа на мать, как я на своего отца, – сказал Майкл вместо приветствия.

– Тогда, должно быть ты Майкл, – сказала Брук, протягивая руку.

– И даже ты выше меня, – печально сказал Майкл, пожимая ей руку и задирая голову вверх.

– Нет. Причина в этом. – Брук вытянула ногу и приподняв джинсы показала обувь на платформе с каблуками почти 13 сантиметров высотой. – Мне нравится быть высокой. Но я всего лишь 176 см ростом.

– Симпатичные. Наверное, мне нужно купить себе пару, чтобы, когда семья соберется, я не оказался самым низкорослым, – пошутил Майкл, слушая, как она рассмеялась. – Заходи. Отец с Джессикой скоро будут.

Брук вошла в дом и последовала за Майклом на кухню.

– Можешь подождать в гостиной, если не хочешь составить мне компанию. Я готовлю еду для Кэрри. Она в любую минуту будет дома, совершенно голодная.

– Со мной не поделишься? – спросила Брук, заглядывая из-за его плеча.

Майкл взял еще одну тарелку из шкафа и положил для нее немного овощей и сыра.

– Ты мой герой, – сказала Брук, беря тарелку и стакан с газировкой, который он для нее налил.

Майкл закатил глаза, и она рассмеялась.

– Женщинам во всем мире так легко угодить, а я влюбился в такую требовательную. C'est la vie[5].

– Со мной не всегда так легко. Но прямо сейчас, ради еды я готова на многое, – сообщила Брук, откусывая сыр. – Извини. После дороги умираю с голоду. Старалась добраться сюда к тому времени, когда мама выйдет из школы.

– Из Каламбуса сюда добираться – то еще путешествие, – усмехнулся Майкл.

– Да, это так. К счастью, мне недолго придется это делать. Я ищу работу ближе к дому. Мне бы хотелось жить в Лексингтоне и быть рядом с мамой.

– Это хорошо. Напомни, что ты преподаешь? – спросил он.

– Философию, – ответила Брук, и ухмыльнулась, увидев выражение лица Майкла. Она почти привыкла к тому, что люди смеялись, узнав, что она преподает.

– Философию? В смысле «я думаю, значит существую»?

– Декарт. Да. Ты его знаешь? – спросила Брук.

– Конечно. Моя мать купила его футболку, когда он давал концерт. Шейн все время ее носил, – сказал Майкл, радуясь, что ее это развеселило.

Он услышал, как во входной двери повернулся ключ.

– А вот и мать моего будущего ребенка. Скоро вернусь, – сказал Майкл, вытирая полотенцем руки и направляясь к двери.

Кэрри вошла в коридор и была вынуждена прижаться к косяку, чтобы удержаться на ногах.

– Майкл, я думаю, мне нужна помощь, – сказала она. – У меня очень сильно кружится голова.

Его руки мгновенно ее обняли, и он посмотрел ей в лицо.

– Головокружение. Что сказал врач?

– Мне сказали, что это вероятно низкий сахар в крови и что мне нужно чаще есть. Но я не думаю, что причина в этом. Я чувствую себя как-то неправильно, – сказала Кэрри, почти заламывая руки от утомления.

– Попробуешь что-нибудь съесть? – спросил Майкл.

– Конечно… думаю, что да, – ответила Кэрри, опираясь на него, потому что у нее не было другого выбора.

Они вместе прошли на кухню, и Кэрри выпрямилась, когда увидела очень привлекательную женщину, сидевшую за столом.

– Здравствуйте, – сказала Кэрри, она сердито взглянула на Майкла и ее лицо покраснело. – Я что-то прерываю?

Майкл снова закатил глаза, заставляя Брук захихикать.

– Оставь эти гормоны для реальной ситуации. Садись за стол и поздоровайся с дочерью Джессики, а я пойду, принесу тебе еды, – приказал он.

Разбушевавшаяся ревность исчезла, но Кэрри почувствовала себя еще более больной.

– Прости. Ничего себе способ познакомиться с женщиной, которая вслепую согласилась стать моей подружкой невесты, – сказала Кэрри, подходя к красивой женщине и протягивая руку. – Отвратительный день выдался. Я – Кэрри Аддисон.

– Я – Брук Дэниелс. Мама попросила встретить ее здесь, и я обманом заставила твоего жениха меня покормить, – просто сказала Брук, пожимая руку Кэрри.

– Твоя мать потрясающая, – искренне сказала Кэрри. – Мы с ней в шутку решили однажды открыть совместную галерею.

– Могу поспорить, она бы очень хотела стать хозяйкой художественной галереи, – сказала Брук, замечая бледность Кэрри. – Ты в порядке? Выглядишь очень бледной.

Кэрри кивнула и села на ближайший стул.

– Да, но я не знаю, смогу ли что-нибудь съесть, – сказала Кэрри, когда Майкл поставил перед ней тарелку.

– Попробуй немножко, – приказал он, наклоняясь, чтобы оставить на ее губах горячий поцелуй.

И остаток беспокойства Кэрри о том, что она обнаружила Брук на кухне наедине с Майклом, был изгнан его как всегда страстными губами.

Ее захлестнуло чувство вины за первоначальную реакцию, за которым последовало ощущение, что она имеет право на недоверие. После ее первой встречи с терапевтом, она была гиперчувствительна к своим противоречивым чувствам и совершенно не могла предотвратить такой эмоциональный отклик.

Другими словами, ее жизнь была отстойной, а она была плаксой. Замечательный диагноз.

Кэрри шмыгнула носом, ругнулась и вытащила из диспенсера салфетку, чтобы вытереть глаза.

– Не знаю, что хуже – периодические приступы тошноты или постоянные рыдания, – пожаловалась она.

– Если так выглядит предсвадебный мандраж, я возможно никогда не выйду замуж, – сказала Брук, потянувшись и похлопав ее по руке.

Кэрри рассмеялась.

– Нет. Нет… это не из-за свадьбы. Я на втором месяце беременности, – заявила она. – Переживаю из-за этого сильнее, чем из-за свадьбы.

– Ты беременна два с половиной месяца, – поправил Майкл. – Я собираюсь повесить календарь и начать отмечать дни, так чтобы мы оба не могли сбиться со счета.

– Майкл, у меня всего девять недель. Перестань преувеличивать, – ответила Кэрри.

Взгляд Брук метался между ними, пока она ела свои овощи. Это было как смотреть по телевизору реалити-шоу.

– Вы знаете точную дату, когда зачали ребенка? – спросила Брук, снова рассмеявшись, когда они оба очень решительно ответили «да».

Майкл подошел к столешнице, порылся в ящике и вытащил календарь.

Кэрри сердито посмотрела на спину Майкла и закатила глаза, а Брук рассмеялась.

– Ты можешь складывать, как тебе хочется Ларсон, но все равно выйдет девять недель. Перестань меня подгонять.