Я попыталась улыбнуться и кивнула, чтобы успокоить Джастина. Было мило с его стороны попытаться поднять мне настроение. Мне просто нужно было побыть одной, чтобы понять, что всё это значит.

Я потянулась и обняла Джастина.

— Спасибо, Джастин. Ты очень милый. Я думаю, что мне просто нужно отдохнуть и подумать об этом со свежей головой.

Джастин кивнул, и парни направились к выходу. Мы договорились встретиться в фойе в десять часов утра, чтобы сесть в наши автобусы. Как только они ушли, я сказала Сиенне, что у меня болит голова, и я не хочу разговаривать, но пообещала, что мы поговорим об этом утром.

Я не знала, как долго лежала в раздумьях, но солнце взошло раньше, чем я закрыла глаза. Моя голова шла кругом. Как Джек мог стоять позади меня и тянуть за ниточки, как мой кукловод, если он знал, что я ушла от Майкла именно потому, что хотела сама решать свою судьбу? И почему он хотел, чтобы я находилась за три тысячи миль от него?

ГЛАВА 4

Не удивительно, что на следующее утро я проснулась выжатая как лимон, когда Сиенна разбудила меня запахом кофе и завтрака, рассчитанного на восемь человек. Одной из причин, почему она все эти годы была моей лучше подругой — это то, что она никогда не бросала меня в беде. Вчера она дала мне побыть одной, когда я придумала свою головную боль. Но теперь она не собиралась больше держаться в стороне, так как знала, что мне нужно выговориться о том, что мы вчера узнали.

К тому моменту, как мы позавтракали, Сиенна убедила меня, что, несмотря на то, каким образом нам достался этот шанс, никто не реализует, или не упустит его за нас. Мы должны принять этот подарок и доказать миру, что заслуживаем его. Я знала, что она права, но это не уменьшало боль от предательства Джека. Я также понимала, что мы начинаем этот день не только ради меня. Это стало мечтой Сиенны с тех пор, как она научилась говорить. Так что, независимо от моей обиды на Джека, я собиралась стараться изо всех сил, чтобы этот тур стал успешным.

* * *

Три автобуса для тура были просто огромными. Жилая часть в автобусе предназначалась для Джастина, Кайла и еще двух парней из той группы, которую заменили мы с Сиенной. Но теперь её переделали, и автобусы разделили на мужской и женский. Я задумалась о том, что было бы, если бы мы жили в одном автобусе с Кайлом и Джастином, но втайне порадовалась тому, что нас разделили. Где-то внутри я почувствовала, что у Джастина до сих пор остались ко мне чувства и мне было бы некомфортно спать так близко к нему. Но после того, что я узнала вчера, я задумалась над тем, что разделение автобусов это дело рук Джека.

Мы загрузили наш багаж в автобус, и Джастин устроил нам экскурсию по всем трем. Первые два были для нас, а последний для инвентаря. Также Джастин сказал, что иногда некоторые люди из команды тура будут к нам присоединяться. Он попросил нас днем ехать в их автобусе, чтобы мы могли закончить с нашими плей-листами и обсудить несколько ближайших концертов.

Задняя часть автобуса была отделена дверью, за которой находилось четыре небольших спальных места и приватная спальня. Эти небольшие места были разделены занавесками и имели двухъярусные кровати. Приватная спальня была маленькая, но в ней находилась гигантская кровать, занимавшая всё пространство.

В передней части автобуса были установлены сидячие места, которые придавали ей вид небольшой гостиной. Справа, напротив телевизора, находился длинный кожаный диван. Слева были индивидуальные кресла, которые можно было как угодно поворачивать и закреплять.

Был уже почти полдень, когда мы, наконец, загрузились и были готовы выдвигаться. Я не удивилась, когда мой телефон зазвенел, как только мы отъехали от отеля. Дома сейчас был ранний вечер, и Джек обычно звонил мне после работы. Я посмотрела на телефон и увидела его фотографию. Мгновение я колебалась, затем перенаправила звонок на голосовую почту. Когда я подняла голову, то увидела, что Джастин наблюдал за мной с игривой и дерзкой улыбкой на лице.

* * *

К тому моменту, как мы приехали в Берлин, я перенаправила звонки Джека на голосовую почту как минимум раз шесть. Я не могла объяснить, почему избегала их, но я просто знала, что ещё не готова с ним разговаривать. Я была не уверена, чего боялась больше: узнать, что он ищет меня где-то или что у меня даже не было намерений с ним расстаться, несмотря на то, что он контролировал мою жизнь. Всякий раз, когда я думала об этом, единственное, что я даже не рассматривала, был уход от него. Я окончательно и бесповоротно влюбилась в этого мужчину и до смерти боялась того, на что готова пойти, чтобы остаться с ним.

На следующее утро мы с Сиенной обе встали на рассвете, хотя заснули лишь несколько часов назад. Мы были в предвкушении того, что через несколько часов впервые будем выступать перед тысячной аудиторией.

Автобус был припаркован рядом с ареной, на которой вечером будет концерт, и нам сказали, что в нашем распоряжении есть машина, которая отвезёт нас, куда мы пожелаем. Мы с Сиенной решили позавтракать в городе. Завтрак был нашим любимым приемом пищи за день. Многие из наших лучших воспоминаний были получены, завтракая в забегаловках и закусочных, которые продолжали свою деятельность ещё с прошлой ночи.

В машине по пути в закусочную, когда я смотрела по сторонам и любовалась Берлином, Сиенна сжала мою руку.

— Он звонил мне вчера, когда ты не брала трубку.

— Что? — поначалу я растерялась. — Джек?

— Да, Джек, глупышка. О ком ещё я стала бы тебе так деликатно говорить?

— Ты ответила?

— Да.

Я резко повернулась к Сиенне и уставилась на неё так, словно она только что совершила самое ужасное женское преступление.

— Зачем ты это сделала?

— Потому что кто-то же должен «быть мужиком»!

Я просто молчаливо смотрела на нее с открытым ртом.

— Что ты ему сказала?

— Сказала правду — ты расстроилась, когда узнала, что «Heston International» являются спонсорами тура, — сказала Сиенна, как ни в чем не бывало.

— И что он ответил?

— Он, вроде как, ничего и не ответил. Он что-то типа зарычал на меня и его слова были следующими, цитирую: «Какого. Мать его. Хрена».

Она произнесла каждое слово так же, как делал это Джек с паузами между словами, чтобы четко выразить своё мнение.

Я не могла ничего с собой поделать и улыбнулась от её пародии на Джека. Но моя реакция побудила её продолжить:

— Сидни. Что. Ты. Будешь. На. Завтрак? — сказала она в той же манере, как Джек сказал: «Какого. Мать его. Хрена», и её низкий голос был не так уж и плох.

Мы обе забились в истерике от смеха. От первого настоящего смеха за эти двадцать четыре часа, которые стали рекордом по проведенному времени с Сиенной без него.

Из наших глаз всё ещё лились слезы от смеха, когда Сиенна сказала:

— Серьёзно, Сид. Ты же знаешь, что я волновалась за тебя, когда ты так быстро перескочила в новые отношения после разрыва с Майклом, но этот парень чертовски любит тебя. Я чувствую это. Он не будет осознанно причинять тебе боль. Тебе следует поговорить с ним.

Как обычно, моя лучшая подруга давала мне совет, а ведь она имела проигрышную репутацию для отношений с мужчинами.

— Спасибо, Сиенна.

Я сжала её руку.

Когда мы приехали в закусочную, я попросила Сиенну занять нам столик, а сама осталась на улице и думала над тем, что сказать Джеку, прежде чем позвонить. После того, как я всё продумала, я позвонила, но наткнулась на голосовую почту. Я решила не оставлять ему сообщение, потому что мои мысли были слишком запутанными, чтобы выражать их на голосовой почте, и я знала, что какие бы слова я не хотела сказать, они будут звучать неправильно.

* * *

В течение дня я ещё несколько раз пыталась дозвониться до Джека, но каждый раз была перенаправлена на голосовую почту. Я начала волноваться, что он старался избегать моих звонков, потому что я избегала его. Я понимала, что он не был рад тому, что позавчера Кайл и Джастин были в нашем номере, а затем я начала избегать его звонки, чем, вероятно, ещё больше разозлила его. Даже, несмотря на то, что я была растеряна из-за происходящего между мной и Джеком, в двух моментах я была уверена на все сто. Первый — я всем сердцем любила этого властного мужчину, и второй — Джек будет неистовее самого сильного цунами, когда мы, наконец, встретимся.

* * *

Несмотря на то, что в течение дня я волновалась и нервничала, но когда дело дошло до выхода на сцену для нашего первого выступления, я была на удивление спокойна. Наш плей-лист состоял из наших собственных песен, так что публика слышала их впервые, что не позволяло им, как следует оторваться. Зрителям, как правило, нравятся концерты, на которых они могут подпевать. Ведь это заставляет их чувствовать себя частью этого шоу. Но после сорока пятиминутного разогрева публика была щедра на аплодисменты, и мы были счастливы, что спели на самой большой арене в нашей жизни.

Мы с Сиенной наблюдали за выступлением парней из-за сцены, танцуя и подпевая. Толпа обожала их и было невероятно слышать, как столько людей с разными акцентами подпевали им. Их последней песней была «Gone». Та самая, что мы пели вместе в баре пару дней назад. Как только песня началась, толпа запела вместе с ними. Арена была просто поразительной, и я была в восторге, наблюдая за ней лишь из-за сцены. После того, как прозвучало несколько строк песни, я увидела, что Джастин посмотрел на нас и перестал играть.

— Ты знаешь, что сделает эту песню намного лучше, Кайл? — загадочно спросил Джастин. У братьев на сцене был отличный динамик.

— То, что ты позволишь мне спеть её одному, для разнообразия? — быстро ответил Кайл, спокойно исполняя гитарный риф.