Внезапно став серьезной, Алекса медленно села на постели.

– Я всегда тебя любила, Адам. Но об этом поговорим потом. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

– О, вероятно, с тем самым неуловимым Дэвидом, – проскрежетал Адам, крепко стискивая рукоять шпаги. – Пусти меня к мерзавцу!

Алекса, обернувшись, взяла на руки Дэйви и протянула его Адаму.

– Познакомься со своим сыном, Адам. Его имя Дэвид, но я зову его Дэйви. И он не мерзавец. Его отец – свирепый Лис, а мать – Лиса той же породы.

Шпага выскользнула из онемевших пальцев Адама и с грохотом упала на пол, так и оставшись лежать у ног. Челюсть его отвисла, а в глазах загорелся опасный огонек. Ребенок! Дэвид всего лишь ребенок, и, если Алексе можно верить, его родной сын! На негнущихся ногах Адам осторожно подошел к постели и с тоской посмотрел на малыша. Пара таких же, как у него, серых глаз ответила ему внимательным взглядом. Адам осторожно притронулся к ребенку, и тот немедленно схватил его за палец, потащив трофей в розовый ротик. Малыш весело рассмеялся, и Адам, сраженный выходкой сына, тут же растаял.

А вот Алексе повезло меньше.

– Почему, Алекса? Почему ты не сказала мне о Дэйви? Я так тебе ненавистен, что ты готова столь жестоко меня наказывать?

Алекса чувствовала, как становится пунцовой под сердитым взглядом Адама.

– Все наоборот, Адам. Это ты меня ненавидел. Я собиралась рассказать тебе о Дэйви, когда ты поймешь, что любишь меня, и поверишь, что я не была любовницей Чарльза.

– Черт возьми, Алекса, это не оправдание!

– Я боялась, что в порыве гнева ты заберешь у меня Дэйви!

Боль в ее голосе полоснула Адама по сердцу. Неужели он был настолько суров к жене?

– Бог мой, Алекса, скрывать от мужчины родного сына… Его плоть и кровь!

Эта фраза повисла между ними, словно густой туман.

Адам потянулся к Дэйви, и Алекса с радостью передала малыша мужу, наблюдая за игрой эмоций на его лице. Теперь она понимала: нельзя было умышленно разлучать отца и сына, но в то время это казалось правильным решением. Пока Адам качал сына на руках, Алекса повела тихий рассказ о том, что и как делала для защиты Дэйви, когда узнала о своей беременности. Она также думала, будто спасает жизнь Адаму.

– Я собиралась рассказать тебе, что ношу твоего ребенка, но как раз в ту ночь британские солдаты явились на плантацию Фоксворт и лишили меня такой возможности. Выбежав из дверей кабинета, я угодила в руки Чарльза Уитлоу, который пришел предупредить меня об опасности, когда услышал о предстоящем аресте. Он узнал, что я Лиса, и у него разыгралось воображение, он решил, что хочет забрать меня себе. Чарльз отвез меня в Саванну и настоял на том, чтобы я вернулась с ним в Англию.

– Ты поехала с ним из‑за ребенка, – проговорил Адам, наконец начиная понимать, что к чему.

– Сама я бы с радостью умерла рядом с тобой, но не могла обречь на ту же смерть твоего ребенка. Он заслуживал жизни. Чтобы заставить меня пойти на уступки, Чарльз придумал хитрый план, благодаря которому ты должен был оказаться на свободе. Я… я согласилась стать его любовницей, даже выйти за него замуж, чтобы спасти тебе жизнь.

– Только Чарльз не собирался оставлять меня в живых, – с горечью сказал Адам. Он сел на край кровати и бережно положил ребенка между ними. – А любовницу себе раздобыл.

– Нет! – воскликнула Алекса. – Я не стала любовницей Чарльза! Ему не хотелось брать женщину, в которой уже растет ребенок другого мужчины. Он согласился ждать, пока малыш не появится на свет. А потом война закончилась и он потерял надо мной власть. Я могла больше ничего не бояться.

– Мне сказали, он уехал в Индию.

Алекса громко расхохоталась.

– Трус! Когда он заявил мне, что ты умер, я пообещала: однажды, после рождения ребенка, я вернусь и убью его, и, похоже, он мне поверил. Как-то раз он уже скрещивал шпаги с Лисой, и, думаю, этого оказалось достаточно.

– Ты бы в самом деле его убила?

– И глазом не моргнула бы, – заверила Алекса Адама леденящим душу тоном, напомнившим о Лисе, которая часто убивала во имя свободы. – Он сказал мне, что тебя нет в живых и что он заплатил, чтобы тебя убили, и моя ненависть к нему не знала границ. Знаешь, любимый, не будь у меня под сердцем Дэйви, я бы, наверное, и себя лишила бы жизни, так велико было мое горе.

– Хвала небу за Дэйви, – с благодарностью прошептал Адам. – И за Мака. Если бы не он, меня бы здесь не было.

– Аминь, – торжественно заключила Алекса.

– Вам удалось помириться, не искалечив друг друга?

Мэдди стояла на пороге, спокойно разглядывая растерзанную дверь, все еще болтавшуюся на петлях. Кроме нее, казалось, ничего не пострадало.

– Мэдди, как вы справлялись с этой хулиганкой? – полушутя-полусерьезно спросил Адам.

– Теперь вы знаете, чего ждать от мастера Дэйви, – усмехнулась Мэдди. – И, кстати, о нашем юном джентльмене – ему пора спать.

Адам нехотя передал малыша экономке, но не раньше чем остановил на ней строгий взгляд и сказал:

– Вам повезло, Мэдди. Если бы я так не радовался новости, что стал отцом, вряд ли простил бы вам пособничество Алексе в ее дурацком плане разлучить меня с сыном. Но впредь, если вы с Алексой или еще с кем-нибудь сговоритесь против меня, я не буду столь снисходительным.

Получив заслуженный выговор, Мэдди только и могла, что кивнуть, соглашаясь:

– Да, милорд.

Потом она вынесла малютку из комнаты и тихонько прикрыла за собой разбитую дверь.

– Тебя это тоже касается, любимая, – строго предупредил Адам, накрутив на руку прядь ее шикарных волос и легонько потянув, чтобы ей пришлось прислониться к нему спиной. – Никогда больше не пытайся от меня что-то скрывать.

– А как же Фэнни? – едко возразила Алекса. – Я еще не простила тебя за то, что ты спал с этой потаскухой.

– Я не спал с Фэнни с тех пор, как переехал в особняк Эшли, – нехотя признался Адам. – Я просто желал, чтобы ты меня приревновала, ведь думал, что ты завела любовника. Как я мог спать с Фэнни после наших с тобой ночей?

У Алексы округлились глаза.

– Если ты лжешь мне, Лис, я от тебя живого места не оставлю, – пригрозила она, озорно посверкивая глазами. – Да, я родила ребенка, но это еще не значит, что я забыла, как драться на дуэли.

– Однажды я уже одержал над тобой верх, помнишь?

– Удачный выпад, – отозвалась Алекса, упрямо подняв подбородок.

– У меня был только один удачный выпад – тот, которым я лишил тебя девственности, – лукаво усмехнулся он.

– Адам! – воскликнула Алекса, густо покраснев.

Губы Адама были так близко, что имя мужчины растаяло в его же собственном дыхании. Потом он завладел ее ртом в поцелуе, который, казалось, длился вечность. Приоткрыв уста, Алекса наслаждалась его вкусом, а горячий влажный язык продолжал исследовать ее бархатную сладость. Скользнув ладонями под халат, Адам обхватил ее груди и высвободил их из-под тонкой ткани. Затем опустил голову и принялся порхать языком по соскам, брать их в рот и посасывать, сначала лениво, потом энергичнее.

Алекса глухо застонала, когда с нее слетел халат и на живот посыпались нежные поцелуи. В ее пупок юркнул горячий язык, и, наконец, Адам опустил голову в черные завитки между ее ног. Она дрожала под ним, а он упивался ее медовым ароматом, смакуя, облизывая, проникая вглубь, пока Алекса не зашлась молящими стонами.

Сладостный жар между ног заставлял ее стенать и подаваться навстречу его языку, вспыхивая с каждым новым движением. Крепко обхватив ее мечущиеся бедра, Адам все быстрее порхал языком. Он беспощадно завоевывал ее, пока она всецело не отдалась на милость экстазу.

Не в силах спокойно наблюдать, как страсть искажает прелестные черты Алексы, Адам быстро сбросил с себя одежду.

– Я не могу больше ждать, – тяжело дыша, шепнул он, склоняясь над ней и раздвигая ее бедра. – Я хочу почувствовать, как плотно ты меня обхватываешь, как ты ласкаешь меня, когда я двигаюсь. Господи, ты великолепна!

– Скорее, милый, – выдохнула Алекса.

Громко застонав, Адам неистово ворвался в нее, желая раз и навсегда сделать ее своей, доказать собственное господство над ней самым примитивным способом. Полностью соглашаясь, Алекса двигалась ему навстречу, будто со стороны слыша свои сладкие стоны на фоне его хриплого, рваного дыхания, которое учащалось в унисон с его стремительными толчками. Он пронзал саму ее сущность. Когда по телу Алексы пошла дикая дрожь экстаза, Адам взорвался. С громким стоном он погрузился на самую глубину.

Через несколько минут Адам, перекатившись на бок, обнял Алексу.

– Никогда не думал, что бывает настолько хорошо, – умиротворенно вздохнул он. – Как можно хотеть другую женщину, если в моих объятиях ты? Теперь мы семья, любимая, – никто и ничто нас больше не разлучит.

– Как долго я ждала этих слов, Адам. Я молилась, чтобы ты снова меня полюбил.

– Я люблю тебя, Лисичка, и буду любить. Всю ночь напролет, если позволишь.

– Сколько захочешь, дорогой.

– Тогда не будем тратить времени попусту, – лукаво улыбнулся он, принимаясь руками и губами заново творить волшебство возбуждения.

Только на этот раз его грубо прервал шум и топот внизу. Алекса подскочила, но Адам опередил ее, натянув штаны и рубашку и выскочив за дверь в рекордно короткий срок. Алекса одевалась чуть дольше, прислушиваясь к голосам, доносившимся с лестницы. Выйдя на площадку, она узнала голос Мака.

– Я приехал, как только смог, когда мне стало известно, куда ты направляешься, Адам, – угрюмо сказал тот. – Что ты сделал с Алексой?

– Ничего такого, чего бы много раз не делал прежде, – ответил Адам, чувствуя, как губы сами собой расплываются в улыбке.

– Ты не причинил ей вреда?

– А должен был?

– Черт возьми, Адам, не играй со мной! Ты видел своего сына?

– Ты знаешь о Дэвиде? – резко спросил Адам, нахмурившись.

Мак виновато покраснел.

– Да.