Последовала долгая напряженная пауза, в течение которой Адам разглядывал леди Гвен из-под полуопущенных век, мрачно размышляя над дилеммой.

– Ну же, Адам, скажи что-нибудь! – сердито потребовала Гвен. – Кто эти люди?

Внезапно Адам ожил.

– Прошу прощения за грубость, Гвен, – с учтивой улыбкой извинился он. – Ты, конечно же, помнишь Мака? Ты однажды видела его у меня дома, перед тем как я уезжал в Англию. А это, – небрежно указал он на Алексу, – леди Алекса Эшли. Они оба только что прибыли из‑за океана.

Гвен коротко кивнула парочке людей, умудрившихся испортить ей самый важный вечер в жизни.

– Друзья не могут подождать и поговорить с тобой завтра? Они наверняка устали с дороги. Да и дядя Джеймс ждет.

Бросив в сторону Алексы непроницаемый взгляд, Адам глубоко вдохнул, прекрасно зная реакцию Гвен в те моменты, когда что-то идет против ее желания.

– Гвен, боюсь, что мы не можем объявить о помолвке. Ни сегодня, ни когда-либо. Я только что получил известие, все изменившее.

Красные пятна гнева исказили правильные черты Гвен, а губы изогнулись в такую гримасу презрения, что ее лицо стало почти уродливым.

– Хочешь сказать – помолвки не будет? Какое отношение эти люди имеют к нашим планам пожениться?

Мак победоносно улыбнулся Алексе, как бы говоря: «Я знал, что Адам не подведет!» Алекса могла лишь изумленно хлопать ресницами, ибо шок лишил ее дара речи. В эту минуту она была убеждена, что не выйдет ни за Мака, ни за Адама. Оба оказались упрямыми гордецами, но она им покажет. Она вырастит ребенка сама, а они пускай катятся ко всем чертям!

– Обстоятельства, над которыми я не властен, требуют, чтобы я выполнил более ранние обязательства по отношению к леди Алексе. С ней я познакомился в Англии, – сказал Адам, заставив Алексу вздрогнуть.

– К черту обязательства! – выкрикнула Гвен, пронзая гостью презрительным взглядом голубых глаз. – Что ты сотворил, Адам? Переспал с этой потаскушкой и сделал ей ребенка?

Увидев, как покраснела Алекса, Гвен поняла: она попала в точку.

– Не столь важно, что произошло между мной и Алексой, – спокойно ответил Адам. – Я выполню свой долг. И намерен жениться на ней как можно скорее.

– Ах ты, стерва! – взвизгнула Гвен в приступе ярости. – Это все ты виновата. Почему ты не могла остаться в Англии, где тебе и место? Уверена, Адам и без женитьбы поддерживал бы тебя и твое отродье.

– Довольно, Гвен! – осадил ее Адам. – Я женюсь на Алексе по собственной воле. Тебе пора бы уже знать, что я не из тех, кого можно принудить. Сама скажешь дяде или это сделать мне?

Гвен застыла в замешательстве. Никогда еще с ней не обходились так дурно. Она была унижена, раздавлена. Адам больно уязвил ее гордость, но она еще не сказала ему своего последнего слова. Нет уж! Повернувшись в облаке золотой ткани, Гвен, словно фурия, вылетела из кабинета. Достигнув бального зала, немедленно отыскала дядю, шепнула ему на ухо несколько резких слов, ошарашивших его. После чего они вместе покинули переполненный шумный зал.

Капитан Ланс Баррингтон, почувствовав неладное, решил не упускать случая и последовал за ними. Он все еще злился на Адама за то, что тот отнял у него женщину, которую он хотел и в которой нуждался, чтобы продвинуться по службе. И если пара вдруг рассталась, он желал быть первым, кто утешит леди Гвен. Как-никак, он был вторым вариантом девушки и все еще надеялся ее заполучить. Не подозревая о драме, разыгравшейся в стенах кабинета, музыканты оркестра играли, и бал продолжался.

К тому времени как за Гвен захлопнулась дверь, Алексу трясло от еле сдерживаемых эмоций. Оказаться в такой оскорбительной ситуации было ужасно, и в данный момент она не чувствовала к Маку и Адаму ничего, кроме ненависти, за то, что они эту ситуацию создали. Все события вечера, помноженные на бесконечную усталость, вдруг стали для нее непосильны. Однако последней каплей была перепалка Мака с Адамом.

– Ну вот, ты добился своего, Мак, – сухо заметил Адам. – Надеюсь, доволен.

Его сарказм не ускользнул от внимания Алексы.

– Адам, – угрюмо проговорил Мак, – не я тому виной. Это твоих рук дело. Я всего лишь поступил так, как считал правильным для Алексы и твоего ребенка. Но если бы ты продолжил валять дурака, я с радостью женился бы на Алексе сам.

– Катитесь к черту! – выпалила Алекса. – Если бы хоть один из вас спросил меня, чего никто сделать не удосужился, я бы ответила, что отказываю обоим. С этой минуты я сама по себе. Не нуждаюсь в вас, Мак, и не потерплю вас, Адам!

Точно громом пораженные, Мак и Адам беспомощно наблюдали, как Алекса идет к двери, решительно намереваясь уйти и больше никогда не видеть их снова. Однако она переоценила свои подорванные силы. Когда рука женщины легла на ручку двери, ее колени вдруг подкосились и она на глазах у ошарашенных мужчин начала неотвратимо оседать на пол.

Мощно ринувшись с места, Адам подскочил к ней первым и поймал ее обмякшее тело всего в нескольких дюймах от пола. Огорошенный, посмотрел на Мака, но у того на лице было написано: он понятия не имеет, что делать дальше.

– А чего ты ждал? – беспомощно пожал плечами Мак. – Девочка на шестом месяце беременности и совершенно выбилась из сил. Сам знаешь, по чьей вине.

– Пожалуй, надо уложить ее в постель, – сказал Адам, напуганный восковой бледностью лица Алексы. – Выгляни в коридор, Мак. Не следует, чтобы кто-то видел, как я несу ее наверх.

Мак проворно разведал обстановку за дверью и сделал Адаму жест, что путь свободен. Вместе они сумели добраться до комнаты Адама, никому не попавшись на глаза. Уложив Алексу на кровать, мужчины уставились на ее распростертое тело, каждый пребывая в своих мыслях. Округлившийся живот Алексы вдруг напомнил Маку, зачем он привез ее сюда.

– Ты ведь серьезно, Адам? По поводу женитьбы на Алексе? Она мне дорога. Очень. Я хочу самого лучшего для нее и ее ребенка… вашего ребенка, – быстро поправился он. – Но я не оставлю Алексу, если с ней будут дурно обращаться.

– Ради бога, Мак, за кого ты меня принимаешь? Я не обращался с ней плохо раньше и уж точно не буду теперь, когда она носит моего ребенка.

– Я не говорю о физических притеснениях, Адам, поскольку сомневаюсь, что ты на такое способен, – тихо проговорил Мак. – Но я давно тебя знаю и верю, что ты все сделаешь правильно. – Он вдруг обвел комнату многозначительным взглядом. – Это твоя спальня, верно, Адам?

Адам пожал плечами.

– Все гостевые комнаты заняты. Бал, знаешь ли.

Мак, кивнув, ничего не сказал.

Он перевел взгляд на Алексу, и лицо его смягчила нежность. Мак словно пытался запомнить милые черты. Наклонившись, благоговейно поцеловал гладкий лоб и одновременно поправил прядь, упавшую в изгиб шеи.

– Будьте счастливы, миледи, – хрипло прошептал Мак. Боясь, как бы Адам не увидел подозрительной влаги, заблестевшей в его глазах, он поспешил к двери. – Я распоряжусь, чтобы багаж Алексы принесли в дом. Сделай ее счастливой, Адам.

С этими словами он ушел.

Растерянный, Адам несколько минут не сходил с места. Он не знал, устраивать Алексу самому или послать за горничной. Решив, что не стоит терять время, Адам принялся расстегивать застежки платья. Вскоре Алекса осталась в одной тонкой нижней рубашке, и Адам подумал: она вполне сойдет за ночную сорочку. Он собирался было укрыть Алексу одеялами, как вдруг его взгляд сам собой упал на ее круглый живот и раздавшуюся талию.

Адама точно обухом по голове ударили – он неожиданно осознал, что в этом хрупком теле растет его ребенок. Мужчина осторожно опустил дрожащую руку на холмик, защищавший его малыша, и улыбнулся про себя, ощутив ответный удар в ладонь. До этого мгновения все происшедшее за вечер казалось нереальным. Но когда он почувствовал, как шевелится его ребенок, сон стал явью. С нежностью, которой сам в себе не подозревал, Адам укрыл Алексу и заботливо подоткнул одеяла.

В эту секунду веки Алексы затрепетали и она ощутила, будто парит в ватной бездне. Медленно выкарабкавшись из этой удушающей массы, она обнаружила, что Адам смотрит на нее, а выражение его лица непроницаемо. Может, это тревога?

– Где… где я?

– У меня в постели, – не подумав, ответил Адам. – Вы потеряли сознание.

– Чепуха! – заявила Алекса, пытаясь встать. – Никогда в жизни я не теряла сознания.

Адам уложил ее обратно на подушки.

– Вы никогда раньше не беременели. Расслабьтесь. Я не намерен забираться к вам под одеяло и насиловать вас. Кроме того, у меня полон дом гостей, которых надо развлекать.

– Где Мак? – спросила Алекса, заметив, что они с Адамом одни.

– Ушел. Отныне я буду заботиться о вас.

– Я вполне способна сама о себе позаботиться! – возразила Алекса, снова пытаясь встать с постели, и опять тщетно. – Мне не нужно от вас ни сочувствия, ни защиты.

– Алекса, будьте благоразумны. Вы носите моего ребенка, я не позволю вам наломать дров и навлечь опасность на него или на себя.

Алекса смерила Адама подозрительным взглядом.

– Отличная речь, Адам, но с каких это пор вы переменились? Когда вы уплыли и бросили меня одну, совесть вас не мучила. Так почему теперь? Я знаю, что расстроила ваши свадебные планы, так зачем вы продолжаете этот фарс, если Мак ушел и больше не следит за тем, чтобы вы поступали правильно?

«В самом деле, зачем?» – подумал Адам, путаясь в обрывочных мыслях. Беременная Алекса появляется как гром среди ясного неба и рушит всю его жизнь. Он не ждал увидеть ее снова. Но, по правде говоря, не проходило и дня, чтобы Адам не вспомнил о невинной девушке, которую без тени сожаления обесчестил и бросил на произвол судьбы. А еще поразительнее то, что он совершенно упустил из виду – после месяцев, проведенных в его постели, Алекса может забеременеть. Если такая мысль и закрадывалась на задворки его сознания, ей сопутствовало понимание – месть станет лишь слаще.

Но теперь, видя Алексу беспомощной, с большим животом, Адам чувствовал, как в душе у него просыпается нежность. Нежность к толике собственной плоти, которая растет внутри нее, и к ней самой, женщине, вынашивающей его дитя. Увидев Алексу снова, Адам понял, что не сможет ее отпустить и позволить уйти в свободное плавание незащищенной. Она станет его женой.