7Саванна, 1778 год

Казалось, этот миг должен стать самым счастливым в жизни Адама Фоксворта. Еще бы! Статная блондинка, которую он держал под руку, затмевала красотой всех женщин в зале. Совершенство ее лица и фигуры определенно не осталось без внимания Адама, равно как и пылкость в постели, ибо за последние несколько недель он нередко имел удовольствие вкусить ее чар.

Его спутницей была Гвендолен Райт, племянница назначенного королем губернатора, который с минуты на минуту готовился объявить о помолвке леди Гвен с Адамом Фоксвортом, знатным графом и убежденным тори. Этот выгодный брак должен был принести Адаму не только огромное приданое, но и доступ в дома всех видных тори в Саванне.

Пока Адам не унаследовал титул, он был всего лишь рядовым колонистом, но с тех пор, как он вернулся из Англии, роялисты принялись наперебой зазывать его в свой круг. С леди Гвен они были знакомы еще до путешествия в Англию, однако лишь новый статус дал ему право говорить о женитьбе. Адам любезно улыбался сияющей невесте, поздравляя себя с тем, что его планы разыгрываются как по нотам.

Но на самом деле он вовсе не был доволен собой. Мысли вновь и вновь уносили его через океан к девушке с черными как смоль волосами и васильковыми глазами, которую он покинул, бездушно использовав. От тех событий у него осталось горьковатое послевкусие. Осознание, что он способен добиваться своих целей столь грязными средствами, наметило в Адаме некоторые изменения. Теперь, например, в нем отчетливее проявлялась неумолимость. И еще он окончательно перестал задумываться о чувствах других людей.

А корнем всего этого была женщина. Адам знал многих представительниц слабого пола, но даже не помнил, как выглядело большинство из них, включая ту, что стояла сейчас рядом, ибо стоило им расстаться – ее лицо блекло в его памяти. Зато он мог в любую минуту и во всех деталях воскресить образ прекрасной Алексы. Она упорно являлась ему во снах, пока он не возненавидел яркие воспоминания о ее нежном, горячем теле в своих объятиях.

В последнюю ночь с Алексой Адам пытался показать: девушке нет места в его жизни, и, глядя ей в лицо во время этого бесчувственного акта, он видел, что преуспел. Сейчас Алекса уже наверняка замужем за своим Чарльзом, возможно, ждет от него ребенка. Эта мысль почему-то не утешала его. Адаму ни разу не приходило в голову, что Алекса могла зачать в результате многочисленных соитий с ним самим.

Адам отвлекся от мрачных размышлений, когда стройная блондинка подтолкнула его локтем.

– Адам, дорогой, – умилительно надулась Гвен, – где твои мысли? Два друга дяди Джеймса сейчас обращались к тебе, а ты проигнорировал их.

– Я думал о нас, мое золото, – без запинки солгал Адам. – Скоро сэр Джеймс объявит о нашей помолвке.

– Не могу дождаться, – подхватила Гвен, и ее ясные голубые глаза загорелись, обещая новые наслаждения. – Хочу быть с тобой каждую ночь, а не только когда нам удается улизнуть на пару часов.

– Я тоже, милая, – отозвался Адам, – больше, чем ты можешь себе представить.

Леди Гвендолен Райт, холеная племянница губернатора Джеймса Райта, прибыла с дядей в колонии, чтобы принимать его гостей на правах хозяйки, поскольку жена губернатора умерла, не оставив детей. Она немедленно сделалась всеобщей любимицей Саванны. Виги и тори потчевали и развлекали ее наперебой. Однако ясные голубые глаза девушки остановились на Адаме Фоксворте и уже не могли от него оторваться, хотя, пока Адам не унаследовал титул и земли в Англии, дядя Гвен не считал его подходящей партией для своей любимой племянницы.

Наследство в один миг изменило положение Адама. До того, как он намекнул, что сможет предложить гораздо больше после возвращения из Англии, Гвен всерьез подумывала выйти за капитана Ланса Баррингтона, происходившего из очень знатной семьи. Несмотря на приближающийся двадцать шестой день рождения, Гвен решила подождать и не пожалела. Когда Адам вернулся, они стали любовниками; вскоре он сделал предложение, и Гвен быстро согласилась. Конечно, Ланс чуть не лопнул от ярости, получив от Гвен отказ, но, учитывая новый титул Адама, он ничего не мог поделать.

Заметив, что многие гости выжидающе на него посматривают, Адам решил: пришло время подать губернатору Райту знак – объявить о помолвке. Протянув было руку, чтобы махнуть сэру Джеймсу, он вынужден был остановиться – в этот миг его дворецкий Джем подошел к нему с озадаченным выражением на широком черном лице.

– К вам гости, мастер Адам, – нерешительно объявил Джем.

– Веди их в зал, Джем, – шепнул Адам, раздосадованный, что его дворецкий вдруг забыл о протоколе.

– Они настаивают на том, чтобы увидеться с вами наедине, – сообщил Джем. – Я проводил их в кабинет. Надеюсь, вы не возражаете, мастер Адам.

Адам, коротко кивнув, сказал пару слов рассерженной Гвен и вслед за Джемом покинул переполненный зал.

– Кто мои таинственные посетители, Джем? Ты их знаешь?

– Это мастер Мак, сэр, и леди, которой я никогда раньше не видел.

– Мак здесь? – обрадовался Адам, ускоряя шаг. – Почему ты сразу не сказал? И, говоришь, с ним дама? Вот прохвост! – лукаво усмехнулся Адам. – Мак! – обрадованно вскричал он, врываясь в кабинет. – Ай да хитрец! Что ты здесь делаешь? Я думал, ты плывешь в Вирджинию.

Приветствие Мака не отличалось энтузиазмом, но Адам этого как будто не заметил. Он еще не видел Алексы, которая сняла накидку в теплой комнате и стояла у него за спиной, держась за спинку стула.

«Ни один мужчина не имеет права выглядеть таким беззастенчиво красивым», – в смятении думала Алекса. Густые рыжевато-каштановые волосы Адама едва касались его воротника и не были напудрены. Нос был классическим, прямым как лезвие и надменным, а строгие линии скул и широких бровей словно сошли с полотен мастеров. Элегантный костюм, надетый по случаю, не отличался пестротой либо аляповатостью, но идеально подчеркивал мускулистую фигуру. Сердце Алексы затрепетало, в ушах застучала кровь. Присутствие графа вдруг сделалось ей невыносимым.

– Ты и твоя спутница как раз успеете присоединиться к моей вечеринке, – улыбнулся Адам.

– Вряд ли мне будет весело с твоими тори, Адам, – порывисто возразил Мак. – Мы теперь живем в разных мирах.

Смерив Мака недобрым взглядом, Адам пожал плечами.

– Где же леди, о которой говорил Джем? Представь нас, – сказал он, оборачиваясь, чтобы отыскать в комнате неуловимую спутницу Мака.

Наконец он заметил ее, и его пронзительный взгляд впился в Алексу с немым изумлением. Глаза Адама медленно скользнули от лица к груди и в конце концов остановились на округлившемся животе. Оторвавшись от явно беременной Алексы, Адам повернулся, с вызовом посмотрев на Мака.

– Какого черта она здесь делает, Мак? – процедил он сквозь зубы. – Почему ты не оставил ее там, где ей положено быть? Мне с самого начала следовало догадаться, что у тебя к этой даме более чем приходящий интерес.

– Сукин ты сын! – в свою очередь напустился на него Мак. – Разве не видишь, что Алекса беременна? Она носит твоего ребенка, Адам. Это ничего для тебя не значит?

Адаму хватило стыда виновато покраснеть.

– Ты же знаешь, какие у меня планы, Мак.

– Так поменяй их, черт подери! У тебя обязательства перед Алексой. Отец отверг ее, ей некуда идти.

– И поэтому она пришла плакаться в жилетку тебе! Ты никогда не умел устоять перед смазливым личиком и девичьими слезами. И что, по-твоему, я теперь должен сделать?

– Поступить как порядочный человек, – тихо, но уверенно произнес Мак.

Тут Алекса наконец собралась с мыслями и выступила вперед, гневно сверкая глазами.

– Прекратите оба! Как вы смеете говорить обо мне так, будто меня здесь нет? Я не собиралась являться к вам, Адам. Мак возомнил, будто имеет право привезти меня сюда против моей воли. Моего мнения не спрашивали. И потом, я знала, что жду от вас ребенка, еще до того, как вы покинули замок Пенуэлл, но предпочла не говорить вам. У вас нет передо мной никаких обязательств, потому что мне от вас ровным счетом ничего не нужно.

Хотя внезапное появление Алексы грозило пустить прахом целые месяцы подготовки и планирования, Адам не мог не восхищаться ее отважным характером. Его взгляд снова остановился на животе Алексы, и неожиданная волна радости повергла мужчину в панику. «О чем я думаю? – сердито спросил он себя. – Я не могу жениться на Алексе, и Мак должен это понять. Слишком уж многое зависит от моего брака с Гвен».

– Что бы вы ни предполагали, Алекса, я не совсем бессердечен, – с нажимом проговорил Адам. – Я позабочусь, чтобы вы с ребенком не остались брошенными. Вы ни в чем не будете нуждаться. Но… сегодня бал в честь моей помолвки. После того как сделают объявление, мы с леди Гвендолен Райт будем официально обручены.

– Значит, мы не опоздали! – облегченно вздохнул Мак. – Я боялся…

– Мак, – сурово перебил его Адам, – неужели ты так скоро забыл, какие причины стоя́т за моим браком с Гвен?

– Я не забыл, Мак, но считаю, что это важнее. Твой ребенок заслуживает имени.

– Тогда ты и женись на Алексе! – выкрикнул Адам, и сам ужаснулся тому, что сказал.

Мак угрожающе сузил глаза. Он думал, будто знает Адама, но ошибся. Подойдя к Алексе, Мак поднял с пола накидку и укрыл ее поникшие плечи.

– Дьявол, Адам, именно так я и сделаю! Я хотел этого с самого начала, но считал своим долгом дать тебе возможность растить собственного ребенка. Теперь я без зазрения совести сделаю Алексу своей женой. Возвращайся к дружкам‑роялистам.

Из горла Адама вырвался сдавленный рык, но, прежде чем он успел придать ему словесную форму, дверь в кабинет распахнулась.

– Адам, что за важные дела отвлекают тебя от гостей? – потребовал ответа капризный голос. – Дяде Джеймсу не терпится объявить о нашей помолвке.

Алекса смотрела на белокурую женщину, думая, что в жизни не видела подобной красавицы. Мягкие пряди цвета спелой пшеницы были искусно уложены на макушке царственной головы, взор привлекала и длинная тонкая шея. Все в ней было золотым, от волос до гладкой алебастровой кожи, от которой исходило золотистое сияние. Ее полные губы смыкались над ровными белыми зубами, а нос был просто произведением искусства. Исключительно женственную фигуру мягко обволакивал кокон золотистого шелка и газа, и несла она себя очень уверенно. Как полагала Алекса, ее собственная красота брюнетки блекла по сравнению с этим золотым цветком – будущей женой Адама.