А Малькольм? Бедный старый Малькольм. Он нянчился с ней с самого первого дня. Марта всегда стыдилась своей слабости, которую знал только он. Она злилась на мужчину за это. Марта-охотница не нуждается в помощи! И эти его сапоги? Белоснежные рубашки? Он всегда выглядел лучше, чем она сама, и это раздражало. Что теперь с ним будет? Бросился на мечи с голыми руками. Идиот. Что, если его уже убили? Лишь бы не мучили. Он достоин хорошей смерти.

О, бедная Анна. Она с ума сойдет от горя! Марта превратилась в сплошную панику, грусть и скорбную тоску. Смерть всегда приходит так внезапно. Ты никогда не успеешь всего. Как бы быстро ты не жил, смерть всегда внезапна. Охотница старалась ни о чем не думать, но думать – это все, что ей оставалось здесь, в этой темнице боли. А что, если ее сожгут? Закончится ли все это? Почувствует ли она боль от огня? Что это может так болеть, если она мертва? Почему так больно?

Она вспомнила Время. Тот бесконечный мерцающий пучок света. Она была дома. То самое место, которого у нее никогда не было. А может, и было, только Марта его не помнила. Разум обновился, когда отец Иаков вылечил ее, пусть и таким необычным способом. Жалеет ли она? Вряд ли. Священный сосуд обязан жить, обязан нести жизнь, вращать шестерни времени. Если это ее крест, она никогда не умрет. Одна жизнь закончится, другая – начнется. Но тогда она навсегда потеряет то, что у нее есть сейчас… то, что было… Малькольм с его неуклюжей учтивостью и робкой любовью, Чиро с его необычной дружбой, Анна и Питер с их благодарностью и гордостью за нее. А Диего снова потеряет ее. Вот уже в какой раз. Будет ли он искать ее снова? Только теперь, находясь в этой ловушке, Марта поняла, насколько сильно она хочет снова увидеть его. Услышать его голос. Она очень хотела, чтобы он искал ее. Искал и нашел. Чтобы рассказал все это, все, через что она прошла. Охотница никогда не думала, что способна на такое. Ради чего все это было? Ради людей? Ради жизни? Ради времени? Почему именно она? Эти вопросы мучили ее еще сильнее, чем боль.

– Диего? – в отчаянии позвала она. Ведь он всегда был с ней, в ее голове. Неужели сейчас, когда он действительно нужен, он не придет? – Диего, пожалуйста.

Чудес не бывает. Все, что происходит, происходит именно так, как было задумано. Если кажется, что такого быть не может, это всего лишь означает, что твой разум не может это представить. У мира на все свои планы. Чудес не бывает. Бывает лишь то, что было заранее спланировано. Если существует любовь, не замаранная похотью, любовь, пронесенная через столетия, если все, о чем он говорил, правда, то в этот последний миг жизни он будет здесь. Марта надеялась в последний раз увидеть его глаза. И он пришел.

Как бледный луч света он появился из ниоткуда. Как всегда неожиданно. И, наверное, впервые за эти дни она была искренне счастлива, что умирает. Умирает не одна. Сначала рядом было просто присутствие. Она ощущала его всем своим телом, или чем-то, чем являлась сейчас. Кто она? Жива ли? Сколько ей еще отпущено? Марта не знала. Свет рос, проникая в эту вязкую темноту, разрывая ее в клочья. И вот среди этого света появился он. Самый красивый мужчина. Тот самый Диего, сошедший с полотен художника, что висели в его поместье. Он был просто непередаваемо прекрасен. В белоснежной рубашке с распахнутым воротом, с ослепительно синим платком на шее. Того же морского цвета, как тот шарф, что Оливия подарила Дэрилу. Его черные волосы, еще не тронутые серебром проклятья и эти невероятные синие глаза…

– Марта, – он произнес ее имя. Этот звук. Звук собственного имени еще никогда не звучал так приятно.

– Диего, – улыбнулась она. По щекам бежали слезы. Глупо было плакать, ведь от той невыносимой боли она не плакала. А теперь, почему-то, слезы бежали сами. Словно с души рухнул огромный камень.

Он подошел к ней так близко, что она смогла рассмотреть собственное отражение в его глазах.

– Ты пришел.

– Ты позвала меня. Я не мог не прийти.

Она улыбнулась сквозь слезы, провела ладонью по его приятной, бархатистой щеке.

– Я умираю, Диего. Мне так больно. Побудь со мной, пожалуйста, – попросила она. Диего взял ее слабую руку и прижался к ладони губами.

– Я не позволю тебе оставить меня снова, – произнес он, закрыв глаза.

– Обещай мне, что будешь искать. Найди меня снова, прошу.

– Ты не умрешь! Слышишь меня?! – он взял ее за плечи и заглянул в глаза. – Я пришел за тобой в логово дракона, я последую за тобой в ад, если потребуется. Никто не отнимет тебя у меня.

Марта прижалась к его груди и крепко обняла.

– Мне страшно, – прошептала она. – Я уже умирала. Но я не помню, как это было. Я не знаю, как долго я здесь. И я не знаю, что я теперь. Я очень рада, я счастлива, что ты здесь, со мной сейчас. Прости меня, пожалуйста. Мне так страшно, что я никогда тебя больше не увижу.

Боль стала невыносимой, Марта почувствовала, как силы покидают ее. Ноги отказывались держать, девушка медленно осела. Диего аккуратно уложил ее, держа за руку и с тревогой всматриваясь в глаза.

– Марта. Не бросай меня, – попросил он. – Ты нужна, мне Марта. Марта, любовь моя, ради всего святого, я готов сделать все, что угодно. Только не уходи!

Она смотрела на него с улыбкой. В этом неведомом месте, теперь наполненном светом, она видела только его. На душе было так тепло, стало вдруг так спокойно. Марта прикрыла глаза. «Я дома…»

– Диего… твои розы… они были прекрасны.

– Не говори так. Я буду дарить тебе все цветы мира, обещаю, – в отчаянии, он спрятал лицо у нее на груди. Неужели нет способа? Она не может вот так просто взять и умереть у него на руках. Внезапно он выпрямился, затем взял ее лицо в ладони и посмотрел в глаза. Эти два янтарных огонька, что почти погасли.

– Марта, ты самая упрямая, своенравная женщина на свете, ты невыносимая, совершенно бесконтрольная, но такая прекрасная. Я знаю, ты всегда любила меня и не смей теперь это отрицать, у нас нет на это времени! Просто скажи мне да!

– Я умираю, милый… это сделает только хуже…

– Скажи это!

– Диего… я люблю тебя.

– Ты выйдешь за меня?

– Да…

Все исчезло. Свет угас. Боль прошла, стало спокойно. Это были последние ее слова. Она пыталась запомнить его лицо, но черты расплывались. Все ее скудные воспоминания покрылись рябью, будто в озеро бросили камень. Снова был бесконечный полет, куда теперь он отнесет ее, Марта не знала.

Диего открыл глаза. Малькольм сидел напротив и с нетерпением ждал.

– Она умерла, – растерянно произнес вампир. Перед глазами все еще было ее улыбающееся измученное лицо, мокрое от слез…

– Ты… как ты можешь?! Ты дал мне надежду, а теперь говоришь… ты чудовище…

– Прости…

– Я никогда не прощу ни тебя, ни твой род, – с презрением выплюнул Малькольм, отползая.

– Есть один способ, – произнес Диего, чуть помолчав.

– Какой? – сухо спросил охотник.

– Она согласилась стать моей женщиной. Я должен провести обряд. Тогда она уже никогда не сможет принадлежать тебе. Ты должен позволить мне, Малькольм.

Охотник побледнел. Руки его похолодели. Отдать любимую женщину другому и смотреть, как она живет. Либо позволить ей умереть, зная, что способ был. Насколько сильно Марта была для него важна?

– Возможно, она любит тебя, – произнес он. – Но она охотница, а ты – вампир.

– Брось, братству осталось не долго. Я заберу ее отсюда. Заберу и спрячу. Никто не найдет ее.

– Ты уже говорил это. Если Марта согласится спрятаться с вампиром, бросив то, во что она верит, я съем свои сапоги, – ответил Малькольм убитым голосом.

– Во что она верила? В то, что братство защитит ее от таких, как я? В то, что вампиры просто жалкие твари, которых нужно истреблять без суда? Она верила в то, чему ее учили! Верила, что принесенная ею клятва священна. Она умерла не от рук вампиров… и не пала в бою. Смотри, что с ней сделала эта вера! – гневно прорычал Диего. В темноте камеры его голубые глаза сияли, как глаза зверя, готового броситься в атаку. Малькольм молча смотрел на бесчувственное тело Марты, которое Диего так бережно держал на коленях.

– Если ты обидишь ее, я достану тебя, даже на краю света, – наконец, ответил он.

Диего шумно выдохнул и закрыл глаза. На самом деле он все равно выполнил бы то, что должен. Но в противном случае, ему пришлось бы убить Малькольма. А Марта этого бы не простила.

– Я знаю. Мне нужна твоя помощь.

Малькольм с трудом поднялся. Эта жертва была слишком велика, но ради Марты он готов был отдать свою жизнь. Она будет жить, это было главное.

– Что нужно делать?

– Потребуется твоя кровь.

– Я готов.

Диего смотрел на него. Насколько его любовь была сильна? Он даже не раздумывает. У нее всегда был человек, который был ей предан, готовый отдать за нее жизнь. А она выбрала его. Того, кто не смог уберечь ее от беды. Отбросив мысли, Диего подобрал волосы.

– Будет больно.

– Вытерплю.

– Не тебе. Мне, – он аккуратно перевернул Марту и разорвал руками сорочку. – В стрелах Священный металл. Он убил ее. А теперь, возможно, убьет и меня. Металла меньше, чем в Клинках, думаю, если вовремя восстанавливать силу, то я отделаюсь только ожогами. Но это очень неприятно.

Малькольм сел рядом.

– Не перестарайся. Я делаю это ради нее, не ради тебя. Не очень-то хочется сдохнуть, став твоим обедом. Или ужином? На улице темно? Я уже не знаю, как долго мы здесь…

– Не отвлекайся, – раздраженно бросил вампир. Затем впился зубами в кожу Марты и быстро отбросил в сторону первый наконечник. Малькольм с ужасом наблюдал, как его губы покрываются трещинами, как раскаленная земля, разрываемая изнутри лавой. Подобрав наконечник, он вспорол свое запястье и протянул ему. Вампир жадно припал к кровоточащему порезу, судорожно глотая горячую кровь. Через пару глотков, он оторвался. Его руки дрожали от боли, но Диего не подавал вида.