– Дэрил, не оставляй меня, – взмолилась Марта, сама не понимая, что говорит. Этого человека она увидела совсем недавно впервые, он называл ее чужим именем, а вторая их встреча оказалась залита кровью. Но он был до боли ей знаком, словно старая книга, которую не уверен, что читал, но начиная перечитывать, находишь новые и новые знакомые слова.

Он коснулся ладонью ее лица. Эти синие глаза были такими глубокими. Море снова шумело, она смотрела в эти глаза… но это был не он. Не его она ждала из-за моря. Размытые картинки далеких воспоминаний как всегда не вовремя заплясали перед полными слез глазами.

– Я всегда любил тебя, Ливи. Я буду ждать тебя. Сколько потребуется, – улыбнувшись, произнес Дэрил.

– Ты идиот! Не говори так! Не смей! – кричала она, чувствуя странную пустоту в груди.

Взгляд его погас. Пустота в груди заполнила все, словно Марта и правда знала его. Шарф она сохранила, как и обещала. Вот только ждать ее было бы глупо – она не умрет. Оливия уже давно мертва.

Питер жмурился и часто моргал, сгоняя слезы. Все эти люди были его семьей. Как жить в обители без них? Что такое обитель, если в ней нет монахов? Нет братьев? Отец Иаков больше не будет стоять у камина, в раздумьях перебирая потертые бусины своих четок. Брат Грегори не расскажет ему истории об укусах вампиров и их обработке. Братья не помогут ему научиться новому ремеслу. Но он не должен плакать. Не должен!

Малькольм положил увесистую ладонь на плечо Питера.

– Что теперь будет, Малькольм? – спросил парень, подняв на него мокрые глаза. Наверное, впервые он не назвал его «мистер».

– Я не знаю, Пит. В Центральной обители решат, что делать. А мы будем ждать. И плакать не стыдно, малыш. У тебя есть душа, дай ей волю. Скорбь не грех, – сказал охотник тихо. Питер не сумел сдержать слез после таких слов.

Малькольм искоса следил за Мартой, но из ее глаз не упало ни слезинки. Она была холодна и опасна, как всегда. Каково было ей, обретя двух дороживших ею людей, сразу же их лишиться? Они были нитью к ее прошлому. Он не смел говорить с ней. Марта переживала свою боль сама, никого не подпуская близко. Свои слабости она не любила. Это было на нее похоже. Наверное, выплакала все слезы, оплакивая Дэрила и этого вампира. Истерика. Он впервые видел ее такой разбитой, отчаявшейся, поглощенной безутешной скорбью и паникой. Марта была живой, что бы она там ни говорила. И пусть она не помнила о своем прошлом, сердце у нее было. И оно-то уж точно помнило… Другого объяснения этой бесконечной панике в ее глазах он не мог найти.

…Марта сидела напротив камина и пила горячий чай. Охотница проспала до глубокой ночи, Анна уже дремала, так что она не стала ее будить, налив себе чай сама. В конце концов, руки-то у нее на месте. Обитель была мертва. Полная тишина. Ночами здесь всегда было тихо, за исключением тех ночей, когда возвращались они с Малькольмом, но теперь тишина была совершенно другой. Она была холодной. Обитель, бывшая уютным домом, стала пустынным склепом. Находиться здесь было неприятно, но уходить некуда.

– У тебя есть дом. Наш дом, милая, – раздался в ее голове бархатный голос.

– Пошел прочь, – тряхнула головой Марта.

– О! Прости, я не знал, что ты тут, – в дверях стоял вездесущий Малькольм, – приду позже, – он развернулся, намереваясь уйти. Марта поспешила его остановить:

– Стой! Все в порядке. Нам нужно поговорить.

Мужчина замер в дверях в нерешительности. Он как всегда был полуобнажен, что обычно раздражало Марту, но сейчас она даже не отпустила колкость. Малькольм не знал, что это значит для него.

– Как ты? Я волновался, ты не спустилась, как обещала, – произнес он, подойдя.

– Будешь чай? – вдруг предложила она, вставая.

– Не пью на ночь, – отказался охотник.

– Я заснула, – призналась девушка и вернулась на стул. Малькольм присел рядом.

– Послушай, я понимаю, ты злишься…

– Я не злюсь, Малькольм, – перебила она.

– … на меня за то… Что? – не понял он.

– Я сказала, что не злюсь на тебя за то, что ты меня поцеловал, – ответила Марта и сделала глоток чая.

– Тогда о чем ты хотела поговорить? – недоуменно уточнил Малькольм.

– Ты просил советоваться. Я готова. Если ты готов.

– А. Вот как, – кивнул охотник, все еще не понимая, что с ним не так. Может, он спит?

– Завтра последний день перед полнолунием. Я собираюсь ехать к Биллу. Без Диего.

– С этим молоденьким решила?

– Без вампиров в принципе, Малькольм. Так будет надежнее. Им я доверять не могу. Глупо было вообще надеяться на их честность. Это же вампиры, а я охотница! Идиотка! – проворчала Марта.

– А как же наш план? Вестей от епископа еще не было, – возразил Малькольм.

– Мы не можем больше ждать. Роза точно не сидит без дела, уж ты мне поверь!

– Мне ехать с тобой?

– Вот это я и хотела обсудить. Насколько хорошо ты подготовил Дориана, Тома и Питера?

Малькольм задумался.

– Хилые они больно для охотников. Да и нельзя стать охотником просто так. Да, кровь уже не играет роли. Наш брат Дэрил это доказал. Братство уже не то, что прежде, Марта, – с грустью произнес он. – Но я думаю, они достаточно отважны, чтобы быть полезными. Томас, конечно, еще только ученик, но Питер и Дориан вполне способны постоять за себя. Нападение на обитель пробудило в них силу.

Девушка нахмурилась, смотря на огонь. Впадая в размышления, она всегда смотрела на огонь. Малькольм молча ждал.

– На рассвете поедешь со мной. Пора заключить союз. И начать прочесывать улицы. Мы обязаны найти Розу, – сказала Марта.

– А как мы ее убьем? У нас нет против нее оружия, ты же знаешь.

– У нас всегда было оружие. Просто не было рецепта, Малькольм. Теперь он у нас есть, – скрытая ненависть в голосе заставила охотника поежиться. – Мы найдем ее и покончим с этим. Отомстим за братьев. Парни останутся в обители. Выезжаем на рассвете.

Повисла тишина. Ветер за стенами стих и больше не пытался сорвать крышу и выбить мутные стекла. Марта шумно отхлебнула из чашки, не сводя янтарного взгляда с пылающего камина. Малькольм смотрел на нее и пытался понять, о чем она думает. Пышная копна ее шелковистых волос касалась пола, из-под сорочки выглядывали белоснежные стройные ноги в простых вязаных носках.

– Пожалуй, я выпью с тобой чай, Марта, – вдруг сказал Малькольм, вставая. Девушка положила ему ладонь на плечо, с необычной силой усаживая на место. Он иногда забывал, насколько она была сильна.

– Я сама сделаю. Анна уже спит. Ты ее точно разбудишь, здоровяк. Сиди тут.

Беззвучно ступая, она ушла, а охотник снова задумался, какой она была до обращения. Были ли у нее дети. Хотя какие дети?! Единственное ее дитя учинило резню в обители и жаждет прикончить свою мать. А заодно и все человечество. Тем более она так и не вышла замуж.

– Тебе повезло, он еще не остыл, – внезапное появление Марты заставило его вздрогнуть. Она улыбнулась. Подумать только, она улыбнулась ему! – Твой чай, здоровяк.

– Ага, спасибо, – произнес он растерянно.

Когда она только очнулась, была совсем другим человеком. Как ребенок, изучающий мир с нуля. Она ничего не знала, не помнила. Малькольм нянчился с ней, учил держать ложку, писать, читать. Она даже говорить могла с трудом. Временами он видел в ее глазах, что она не узнаёт его, хоть Марта и старалась этого не показывать. Через пару недель это у нее прошло. Инквизитор был заинтересован в ней, приказав настоятелю подвергнуть женщину испытаниям. Малькольм всегда был против. Слышать ее крики, пока она болела, было менее мучительно, чем крики от прохождения испытаний. Марта была для Дитриха чем-то вроде комнатной собачонки с дополнительной лапой. Такую либо выдрессировать и показывать другим, либо приручить и оставить себе. Он предпочел единолично наслаждаться ей. К счастью, когда он решился придаться греху в стенах обители, это было его последнее решение.

После испытаний она была идеальной машиной для убийства. Холодная, бессмертная, опасная, не прощающая. Словно карающая десница самого Господа. С тех пор она не плакала, не улыбалась, не смеялась. Во всяком случае, Малькольм не помнил, чтобы она проявляла эмоции. Разве что гнев и раздражение. Он уже тогда стеснялся своих мыслей о ней, но ничего не мог с ними поделать. Марта жила в его сердце. Охотник вспомнил, как вот такой же осенней ночью, сидя в библиотеке за книгой, он рисовал ее на исписанном листе бумаги. Рисовал лицо, которое снилось ему по ночам.

Марта с интересом наблюдала за братом. Его роскошное сильное тело в бликах огня было великолепно, как и всегда. Шрамы на его коже были нежно розового цвета, тогда как на коже Марты серьезные ранения оставляли белые следы. Он хмурился и явно о чем-то думал.

– Эй, – позвала охотница, выводя его из раздумий. – О чем ты думаешь?

– Да так, вспоминаю, – ответил Малькольм, приложившись к чашке, но тут же отпрянул. – Горячо!

– Аккуратнее. О чем ты вспоминаешь?

– Это важно? – ответил вопросом на вопрос мужчина.

Марта пожала плечами.

– Не знаю. Я не могу себе позволить погрузиться в воспоминания, потому и спрашиваю. Ты мне никогда не рассказывал о своем детстве.

– Ты не спрашивала.

– Я спросила теперь.

Малькольм вздохнул.

– Ну, я родился в семье охотника. Отец мой был беден. Да и не нужно было ему богатство. С матерью моей они любили друг друга, она крестьянкой была. Так что против свадьбы никто и не возражал, – сбиваясь, рассказал Малькольм.

– Ты навещал их? Они еще живы?

– Нет. На самом деле я был еще совсем ребенком, когда они погибли. Меня воспитывали в обители. Поговаривали, что мой отец был фаворитом самого Епископа. Он и его брат. Его тоже убили вампиры. Мне мало рассказывали о них.

Он замолчал. Марта виновато поникла.

– Прости, – сказала она тихо, коснувшись его руки прохладной грубой ладонью.

– Я такой же сирота, как и ты, – грустно усмехнулся охотник.