— Еще не поздно передумать, леди Кири, — сказал Керкленд.

Она повернулась к нему и с любопытством спросила:

— Если бы я решила вернуться домой, что бы вы стали делать, чтобы поймать заговорщиков?

— То же самое, что и сейчас, только это заняло бы гораздо больше времени. Нам приходится работать с тем, что имеем.

— Не могли бы вы сказать, кто еще проживает в вашем доме, кроме Маккензи? Вы, кажется, упомянули о супружеской паре, которая присматривает за домом?

— Да. Это мистер и миссис Пауэлл. Они очень надежные люди и умеют держать язык за зубами. Если вам что-нибудь потребуется, обращайтесь к одному из них.

— А что вы скажете о моей дуэнье Кассандре?

Он усмехнулся:

— Она — один из моих лучших агентов и недавно вернулась из Франции. Приезжая в Лондон, она останавливается на Эксетер-стрит. Если она пожелает рассказать вам о себе, она сама это сделает.

Экипаж остановился перед довольно большим городским домом.

— Дом больше, чем я ожидала, — заметила Кири.

— Когда-то это был фешенебельный район. Потом представители высшего света переместились на запад, а отлично построенные дома остались. Большинство из них разделены на квартиры или комнаты и сдаются в аренду. Дом номер одиннадцать считается пансионом, поскольку состав жильцов там постоянно меняется. — пояснил Керкленд.

Он открыл дверцу, спустился на землю и протянул ей руку.

— Надеюсь, вы не пожалеете о своем решении.

— Я тоже надеюсь на это, — сказала Кири, выходя из экипажа. — Обычно я не оглядываюсь назад. Когда я принимаю глупые решения, то считаю их последствия полученными уроками и стараюсь не повторять такую же глупость в следующий раз.

Керкленд рассмеялся.

— Вы удивительно разумная молодая женщина. Не будь вы дочерью герцога, я бы в мгновение ока завербовал вас в качестве агента. — заявил он. — А теперь входите в дом и знакомьтесь с людьми, с которыми вам какое-то время придется жить рядом. Свое настоящее имя лучше не называть. Маккензи говорил, что контрабандистам вы назвались Кэрри Форд. Может быть, на этом и остановимся?

— Что ж, вполне нормальное имя, — сказала она, поднимаясь по ступеням. — Даже интересно какое-то время побыть не леди Кири Лоуфорд.

Керкленд открыл дверь ключом и провел ее в прихожую, меблированную весьма скромно: стол с двумя стульями по бокам, а над ним — ничем не примечательная акварель с изображением Темзы. Однако помещение отличалось безупречной чистотой. В комнату вошли мужчина и женщина средних лет, а за ними следом — неуклюжий, громоздкий мужчина, судя по всему, слуга.

— Мисс Форд, познакомьтесь с мистером и миссис Пауэлл, — сказал Керкленд. — Они о вас как следует позаботятся.

Миссис Пауэлл, низенькая толстушка с проницательными синими глазами и невозмутимым выражением лица, сказала:.

— Добро пожаловать, мисс Форд. Большинство наших постояльцев сами ухаживают за собой, но я раз в неделю убираю в комнатах. А кроме того, милорд предупредил, что вы будете питаться здесь. Когда пожелаете, можете готовить для себя чай в кухне.

— Я знаю, что мне здесь будет очень удобно, миссис Пауэлл, — сказала Кири и, повернувшись к мистеру Пауэллу, спросила: — Вы, случайно, не отставной сержант?

— Неужели это так заметно, мисс Форд? — усмехнулся он.

— Я просто догадалась, — улыбнулась она.

— Дэниел, — сказала миссис Пауэлл, обращаясь к неуклюжему мужчине, — возьми из экипажа багаж мисс Форд и отнеси его в заднюю комнату на втором этаже.

Слуга кивнул и флегматично направился к двери. Когда он проходил мимо, Кири уловила его запах. Удивленная, она повернулась и сказала:

— Добрый вечер, мистер Дэниел. Мы с вами раньше не встречались?

Один глаз у парня был прикрыт черной нашлепкой, но в другом поблескивали озорные искорки. Это был Маккензи, который выглядел старше, массивнее и был совсем не похож на неотразимого владельца клуба.

— Сомневаюсь, мисс, — сказал он несколько измененным голосом, — Уж будьте уверены, я бы запомнил такую прекрасную леди, как вы. — И он подмигнул ей не прикрытым нашлепкой глазом.

Заметив, что Кири усмехнулась, Керкленд проговорил:

— Вы можете доверять всем, кто проживает в этом доме, мисс Форд. Желаю вам удачи и хорошей охоты.

— Я постараюсь сделать все, что от меня зависит, — заверила она и, склонив набок голову, добавила: — Теперь я официально являюсь британским агентом?

— Несомненно. Будьте осторожны. Мне не хотелось бы держать ответ перед вашим братом, если с вами что-нибудь случится.

— Постараюсь избавить вас от этого, — пообещала Кири.

Потом Керкленд ушел, и Кири была предоставлена самой себе. Ей предстоит добиться успеха или потерпеть поражение только благодаря личным качествам, а не знатному родству.

От такой перспективы кружилась голова.

Маккензи уже принес большую часть багажа Кири в ее комнату, и она принялась распаковывать вещи. Меблированная без излишеств комната была уютной: среднего размера, очень чистая, с удобной кроватью и выцветшим, но теплым ковром на полу. Все тщательно продумано, ничего такого, что могло бы привлечь нежелательное внимание в бедном городском квартале.

Однако то, что входило в скромную меблировку, было хорошего качества и включало все, что могло потребоваться: ширма в углу, умывальник, письменный стол и принадлежности для письма, а также Библия короля Якова. Словом, убежище для тех, кто устал или, возможно, был эмоционально надломлен своей работой. Дом давал им возможность прийти в себя и восстановить силы.

В дверь постучали, и у Кири замерло сердце. Может быть, это Маккензи с остатками ее багажа? Однако, открыв дверь, она увидела женщину совершенно непримечательной внешности — она могла бы легко затеряться не только в толпе, но и среди нескольких человек.

Женщине было, вероятно, около тридцати лет, хотя сказать это наверняка было трудно, она была среднего роста, с неприметными русыми волосами и такими же неприметными голубыми глазами. Внешность — идеальная для агента.

— Вы, должно быть, Кассандра. Добро пожаловать в мое скромное жилище.

— Зовите меня Кэсси, — сказала женщина, входя в комнату. — Вы Кири, известная как Кэрри, и я, по-видимому должна помочь вам разобраться, что к чему, и не позволить вам попасть в какую-нибудь передрягу.

Они, словно кошки, внимательно осмотрели друг друга.

— Кэсси и Кэрри, — заметила Кири. — Запутаться можно. Так я прошла проверку?

Женщина вздохнула.

— Вы не подходите для такой работы. Как вас ни одень, по вашим манерам видно, что вы аристократка и богачка.

Кири вгляделась в неё внимательнее и поняла, что глаза у Кассандры острые и проницательные.

— Ну, с этим ничего не поделаешь. Но я буду стараться, — заверила ее Кири.

— Очень на это надеюсь, — сказала Кассандра, но в голосе ее особой надежды не чувствовалось. — Может, попробуете вести себя как представительница лондонской городской бедноты?

Кири переключилась на акцент жительницы Ист-Энда:

— Ага, это я могу. Есть ли здесь, в округе, лавки старьевщиков, чтоб я могла купить себе одежду?

Кэсси удивленно вскинула брови.

— Акцент очень хорош, — заметила она, — но этого недостаточно. Вы двигаетесь, как красивая, уверенная в себе женщина. Все это хорошо для леди Кири, но в этих кварталах вы будете выделяться, словно лошадь в стаде коров.

Кири пришлось немало потрудиться, чтобы приобрести это умение держать себя. Жизнь в качестве члена семьи генерала научила ее понимать, насколько важно быть уверенной в себе. Впервые приехав в Англию, она решила: пусть уж лучше тебя презирают за наглость, чем за слабость.

Теперь она закрыла глаза и приказала себе вспомнить, как презрительно фыркнула леди Норленд, говоря о ее смешанном происхождении. Пусть мать Кири была принцессой и браминкой, а ее отец и брат — английскими герцогами, Кэрри Форд была просто безродной дворняжкой.

Открыв глаза, она несколько расслабилась и сказала:

— Кто говорит, что такая девушка, как я, не может иметь нарядного платья? Вот это платье я купила за шесть шиллингов в лавке старьевщика и подогнала по своей фигуре. Я рада, что выгляжу в нем как богачка высокого происхождения. Может, мне стоит поднять на себя цену? — Она вильнула бедрами, словно маркитантка, приглашающая заняться делом. — Девушке нужно пользоваться тем, что у нее есть, пока товар еще достаточно свеж, чтоб можно было запросить высокую цену.

Кассандра, на мгновение остолбенев от удивления, рассмеялась:

— Мне следовало бы знать, что Маккензи не станет навязывать мне какого-нибудь любителя. Но вам абсолютно необходимо сменить гардероб. Если вы не слишком устали, можем отправиться прямо сейчас в одну лавку на соседней улице, которая все еще открыта.

— Я совсем не устала, — сказала Кири, подумав о беззащитной наследной принцессе, которая не будет в безопасности, пока не поймают заговорщиков. — Чем скорее я начну, тем лучше.

В дверь снова постучали. На сей раз это был Маккензи, который притащил небольшой обитый кожей сундучок. У него был вид уставшего слуги. Стараясь, чтобы голос ее не выдал, Кири практики ради сказала:

— Пожалуйста, поставь это на стол, Дэниел.

Когда он подчинился, Кассандра язвительно проговорила:

— Всем известно, кто ты такой, Маккензи, так что можешь распрямить спину. Удалось ли тебе узнать что-нибудь полезное за сегодняшний день?

Маккензи усмехнулся, и его осанка тут же изменилась.

— Мы с Кармайклом составляли списки наиболее вероятных притонов и игорных домов, где могут быть похитители.

— Трудоемкое дело, — усмехнулась Кэсси.

— Скажите, а ваш список включает парфюмерный магазин «Лезер»? — спросила Кири и, увидев недоумевающую физиономию Мака, добавила: — Это тот магазин в Сент-Джеймсе, где продается одеколон, которым пользуется главарь похитителей. Поскольку это единственное, что мы о нем знаем, лучше начать именно с этого.