Вирджиния Хенли - Совращенная

– Джереми намекнул, что владеет какой-то информацией в отношении несчастного случая на охоте. – Ник взглянул на брата, чтобы увидеть его реакцию.

Кит отложил вилку, нежнейшая форель вмиг потеряла вкус.

– Что именно сказал этот сопляк?

– Что имя Харм Хаттон подходит тебе гораздо больше, чем лорд Хаттон.

– У тебя просто богатое воображение, – напрягся Кит.

– Я тут же бросил ему вызов, спросил, в чем именно он меня обвиняет.

– И что он ответил? – затаил дыхание Кристофер.

– Ничего.

– Вот видишь! – рассмеялся Кит. – Зависть застит ему глаза, ведь у меня есть титул, а у него никогда не будет!

– Джон Итон снова и снова заверял меня, что строго блюдет твои интересы и позаботится обо всех твоих инвестициях, – сменил тему Николас.

– В таком случае мне не о чем беспокоиться.

– Я ему не верю, – заявил Ник.

– Отец не сделал бы его своим финансовым советником, если бы он не приносил ему доход.

– Что верно, то верно. У отца был нюх на деньги, Итону в голову не пришло бы водить его за нос. Я попытался создать впечатление, что новый лорд Хаттон тоже не лыком шит. Попросил его представить полный отчет, а когда он попытался потянуть время, сказал, что ожидаю ответа через два дня.

– Но через два дня я буду в Лондоне!

– Я велел прислать отчет на Керзон-стрит, – терпеливо пояснил Николас.

– Слишком уж ты подозрителен, старина. – Кит раздраженно бросил салфетку. – Отец мертв, Ник, а няньки мне ни к чему. И не надо намекать на то, что я не такой сообразительный, как ты, обидно, знаешь ли. Не важно, касается это денег или человеческой природы. Я вполне способен сам о своих делах позаботиться. Поскольку все теперь мое – включая слуг, – я был бы тебе очень признателен, если бы ты перестал вмешиваться. Не лучше ли тебе сосредоточиться на своих собственных проблемах? На твоем месте я нашел бы себе богатую невесту. – Ник хотел что-то сказать, но Кит жестом остановил его: – Прошу прощения за то, что имею наглость давать советы такому умудренному опытом человеку, как ты. Лев наверняка уже подыскал себе добычу.

Ник поднялся из-за стола. Нужно срочно убраться из столовой, вдруг его гордость не вынесет столько ударов за один день?

– Мир? Я не стану вмешиваться в твои дела, если ты не будешь лезть в мои.

Уже лежа в кровати, Ник сообразил, что обошелся с братом так же, как Александра – с ним. Попытка решить чьи-то проблемы – явный намек на то, что человек не в силах справиться с ними самостоятельно. Он не хотел обижать Кита, но брат обиделся, и Николас счел это хорошим знаком. Если он готов взять на себя ответственность за Хаттон-Холл, Ник может спокойно заняться своей жизнью.

Он сдержит слово, не станет больше вмешиваться в дела брата. Но вот выбросить из головы Александру оказалось не так просто. Она предложила ему себя, и он не мог не признать, что едва устоял перед искушением. Однако это не имело никакого отношения к деньгам. Александра искала приключений и спешила жить. Дерзость и смех были ее второй натурой. Она умна, образованна, так и светится внутренней красотой. Золотисто-рыжие кудри, стройные ноги! Такую красавицу еще поискать надо!

Он прикрыл глаза, представил, как комнату наполняет исходящий от нее аромат жасмина, и не заметил, как уснул.

Вот Николас входит в двери старинной церкви Хаттонов и понимает, что это день его бракосочетания. Сердце наполняется радостью. Однако ему предстояло пройти через языческую церемонию, и, приблизившись к невесте, он увидел, что спящая Александра голая лежит на алтаре среди свечей и цветов жасмина. Глаза жадно пробежали по ее белоснежному телу с золотистыми кудряшками на лоне, но ум отказывался поверить в то, что ее должны принести в жертву. Николас склонил голову и прижался губами к ее сердцу, скрепив тем самым их союз. Потом сбросил с плеч накидку, укутал ее, взял на руки и бережно перенес на кровать. Он уложил ее на льняные простыни, белее свежевыпавшего снега. С благоговейным трепетом запустил пальцы в ее шелковистые кудри и поцеловал в губы, и в тот же миг она распахнула глаза, обняла его за шею и выгнулась ему навстречу. Они сплелись в жарких объятиях, первобытно-языческих, эротических, невероятно чувственных. Внезапно раздался стук в дверь. «Я пришел за своей невестой», – заявил его брат. Ник в отчаянии посмотрел на притихшее чудесное создание и увидел алые пятна крови на простыне. «Иуда! Что же я наделал?»

Ник очнулся и порывисто сел. Господи, опять! Он встал и принялся вышагивать из угла в угол, словно лев в клетке. Слава Богу, завтра он уедет в Лондон. Так будет лучше. Для них обоих. Он не имеет права мечтать о ней, даже во сне!

Александре хотелось подняться к себе и зализать раны, но ей надо было готовить еду. Алекс с недоумением обследовала кладовую. Там почти ничего не осталось! Девушка взяла ветчину, овощи из собственного огорода и пошла в кухню готовить обед.

– Я помогу тебе, дорогая, – радостно заявила Дотти.

– В чем, в чем, а в кулинарии вы не сильны. – Александра решительно забрала у бабушки нож, пока та не порезалась.

В дверях кухни появился Руперт.

– Я в полной растерянности, Алекс. Ты должна помочь мне сложить вещи. Камердинер покинул меня, я погиб!

– Тебе придется немного подождать.

– Почему?

– Потому, Руперт, что меня назначили главной кухаркой и посудомойкой. Разве что ты мне поможешь.

Он в ужасе замахал руками:

– Дурдом какой-то, я рад, что уезжаю.

– Одним лунатиком меньше, – усмехнулась Дотти. «И одним ртом», – добавила она про себя.

Алекс справилась с обедом, но, оказавшись в комнате Руперта, приуныла. По комнате словно ураган пронесся, разметав все содержимое гардероба по ковру и кровати.

В попытке оказать посильную помощь Руперт собрал дюжину чистых шейных платков и протянул сестре:

– Их надо накрахмалить.

Алекс проглотила готовое сорваться с губ проклятие и взялась за работу.

– Их лучше накрахмалить, когда приедешь в Лондон. – Девушка окинула взглядом разверзнутые пасти саквояжей и послала брата на чердак. – Кроме этого, тебе понадобится большой чемодан, а то и два. У тебя здесь одежда на утро, на вечер и для верховой езды. Плюс пальто, сапоги, шляпы, парики, не говоря уже о рубашках и жилетах.

– Мне нужен камердинер, – всхлипнул Руперт.

– Тебе нужен хороший пинок под зад!

– Ну не злись, Алекс.

– Тогда перестань ныть. От тебя пользы, как от шоколадного чайника!

– Может, Дотти права, мне нужна жена. Она говорит, что брак решит все мои проблемы.

Александра поразилась тому, с какой легкостью брат говорит о свадьбе. На ум невольно пришло сравнение с Николасом Хаттоном. Руперт – зеленый юнец, а Ник – взрослый мужчина, именно это и привлекало ее в нем. Иначе она даже не взглянула бы в его сторону.

К себе Алекс вернулась уже поздно. Ей хотелось, не раздеваясь, броситься на кровать и выплакаться. Ее очень обидели, но рано или поздно ей придется примириться с реальностью. Ник Хаттон не отвечает ей взаимностью, и не его вина, что она впала от этого в отчаяние. Дотти с детства втолковывала ей – следуй разуму, а не сердцу; никогда не влюбляйся, ибо любовь ведет к катастрофе. Она твердила себе, что сможет его забыть, но в душе понимала, что это не так.

Александра села на кровать и обхватила руками колени. Если она хочет справиться с наваждением по имени Ник Хаттон, им нельзя встречаться. Утром она уговорит Дотти отпустить ее с Рупертом в Лондон.

Александра поднялась ни свет ни заря, к семи уже были собраны вещи, и она постучала в дверь Руперта. Брат стоял в окружении чемоданов и саквояжей.

– Когда спустишь свой багаж вниз, придешь за моим?

– Я что, похож на носильщика? – возмутился Руперт. – Позвони слуге.

– Нельзя же быть настолько ненаблюдательным. Дотти с неделю назад разогнала слуг, оставила только миссис Динуидди, экономку и конюха Неда. Ладно, я сама отнесу свои сумки.

– А кто возьмет мои? Кстати, ты куда собралась, Алекс?

– В Лондон. Дом на Беркли-стрит полон слуг, все сидят без дела. Не хочу, чтобы они тебе одному угождали, поэтому еду с тобой. Ты, насколько я понимаю, воспользуешься коляской Хаттонов, ведь наш экипаж в ремонте?

– Только для багажа. Сами мы поедем верхом.

– Значит, места для нас с Дотти хватит.

– Дотти? – встревожился Руперт. – Что, если она и в лондонском доме разгонит слуг?

– Тебе не все равно? В Лондоне ты целыми днями спишь, а ночами где-то пропадаешь. Кроме того, ты можешь в любой момент перебраться к своему драгоценному другу лорду Хаттону на Керзон-стрит.

– У тебя на каждый вопрос есть ответ, – раздраженно фыркнул брат.

– Ха, я даже знаю, кто спустит ваш багаж вниз, виконт Лонгфорд, – проворковала Алекс.

В десять Руперт уехал в Хаттон-Холл, но только через два часа во двор Лонгфорд-Мэнора въехала огромная черная карета с гербом барона Хаттона на дверях. Кучер любезно уложил багаж и уже был готов помочь леди Лонгфорд сесть в экипаж, но та замахнулась на него тростью:

– Пошел прочь, дурень! Мне еще рановато на живодерню.

– Прошу прощения, мэм!

Дотти понаблюдала за тем, как Александра садится на Зефира, забралась в обложенный подушками экипаж и опустила окно.

– Тебе было бы гораздо удобнее здесь, со мной. Путешествие в Лондон вымотает тебя, дорогая. Может, передумаешь?

– Это всего шесть миль! – рассмеялась Алекс. – Лошади даже разогнаться как следует не успеют.

Дотти подняла окно и устроилась на подушках. Разве она может спорить с Александрой? Ведь внучка подала такую прекрасную идею – закрыть Лонгфорд-Мэнор на несколько месяцев и перебраться в Лондон, что сведет непомерные расходы практически к нулю. Миссис Динуидди и Нед – превосходные сторожа, к тому же бесплатные.

Столица заворожила Александру с первого взгляда.