− Так, а теперь еще раз. Шоу талантов? Сегодня? Они там что, с ума сбрендили?

− Ох, я не знаю Рэйч, − обреченно вздыхая, качаю головой, − только меня поставили перед фактом. Мол миленькая, свеженькая, прорекламируешь нас.

− М-да, дела, − она чешет макушку, − и что думаешь?

− А что, у меня есть выбор? Я позвонила Клэр, она меня ждет в зале через двадцать минут. Отвезешь сегодня Кэвина к маме?

− Да без проблем Кирс, ты главное не переживай. Езжай давай, − она ободряюще улыбается.

Было-бы всё так просто. Я настолько сейчас растеряна, что и не знаю, что из этого всего выйдет.

Встаю с кровати и уже стоя в дверном проеме, разворачиваюсь к ней. Моя подруга как всегда не даёт падать духом. Она всегда за меня.

− Спасибо Рэйч.

− Да ладно тебе. Иди, готовься.

− Уже ушла.

− Давай, давай, − она машет рукой, выгоняя меня.

Сбегаю по лестнице, надеваю куртку, ботинки, хватаю ключи и бегу на подъездную дорожку к машине. Мысли уже не о маме, не о работе, а только о номере и об отборе. И на всех парах я лечу к Клэр в студию, быстрее начать ставить этот номер.

Через пятнадцать минут я уже в зале, переодетая в шорты и топ.

− Ну что, дружочек, давай думать, − Клэр усевшись на стул, упирается локтями в колени, − мысли есть? Одного пилона-то там будет мало, нужно что-то еще.

Я и сама это понимаю. Мама любит смотреть это шоу, и туда приходят люди с настолько разноплановыми талантами, что среди их ярких и фееричных номеров можно просто потеряться.

− У меня вообще, если честно, мыслей по этому поводу никаких, настолько это всё для меня неожиданно. Я до сих пор пребываю в легком шоке.

− А как ты вообще так попала?

− Брат подруги работает барменом в стрип-клубе, а за меня договорились, что я могу там подработать не раздеваясь. Мне очень нужны деньги Клэр, очень. Сейчас операция у мамы, потом будет реабилитация. Денег очень мало, мне нужно заработать как можно скорее сумму, которую мне назовёт врач. А хозяин клуба теперь надеется, что я смогу себя проявить на этом шоу.

Она сидит и внимательно слушает, нахмурившись. Ее глаза бегают то на меня, то в сторону к пилону, и тут ее лицо резко меняет выражение, словно ее осеняет.

− Я знаю, что нам нужно Кирстен. Нам нужна акробатика. Мы соединим акробатические трюки и пилон, но…знаешь что еще? Это не должно быть все машинально, мы расскажем твою историю в танце, как ты самоотверженно  спасаешь мамино сердце, отдавая полностью себя. Они получат драму, а мы зрительские симпатии, ну наверняка-же! Танцевать ты будешь под что-то душещипательное, мне приходит на ум, например, Evanescence – My Immortal. Наряд мы тебе сделаем, по типу летящих полосок ткани от тебя, и сердечко плюшевое поищем.

Ее идея меня немного смущает. Рассказать всем о моей беде? Готова ли я к этому? Не знаю пока, но, а если это сработает? А если я пройду?

Следующих четыре часа мы создаем мой номер. Потом Клэр набирает номер знакомой девушки,  мне привозят полоски ткани на липучках и мы находим то самое красное плюшевое сердечко. Я вымотана, но очень довольна тем что есть. Мой номер готов и мне есть, с чем показаться на шоу. Хотя я совсем не в восторге, что придется рассказать всем мою личную историю, но это всё-же лучше, чем совсем ничего. Клэр старалась и я не уверена, что сама бы что-то придумала, всё-равно нужен профессионал, который оценит со стороны, подскажет и посоветует, подготовит художественное оформление, чтобы номер смотрелся.

Я примеряю ленты. Они невесомые, но очень длинные, хоть-бы не запутаться и не скатиться кубарем с пилона. Танец сам по себе сложный и ленты меня смущают, но это сделает мой номер эффектным и воздушным. Я просто постараюсь быть поаккуратнее с ними.

Теперь нужно выпить бодрящий чай, принять душ, сделать, прическу, нанести макияж и выезжать. С каждым часом приближения к кастингу я всё больше волнуюсь. Уже появляется дрожь в руках и коленях, немного сводит скулы от страха. Накатывает паника, что я не справлюсь.

Я стою, обняв себя за плечи, и глубоко вдыхаю. Мне нельзя паниковать, слишком многое сейчас зависит от моего выступления. Я не могу подвести маму, это действительно мой шанс заработать и я не могу его упустить. Как-бы там ни было, я выложусь полностью, насколько смогу.

Приготовив сумку с необходимым и приведя себя в кое-какой порядок, я еду в городской оперный театр, где расположилась съемочная группа шоу и проходит кастинг. Подъехав на стоянку, замечаю огромное количество машин, не иначе народу там тоже немало.

Сделав глубокий вдох и прочистив горло, я достаю мобильный и набираю номер Винса, который накануне дала Селена. После пары гудков на том конце слышу мягкий низкий мужской голос.

−  Да?

− Винс? Здравствуйте, меня зовут Кирстен, Вам вчера звонила Селена Хобс по поводу меня. Я сейчас на стоянке.

−  Сейчас я за тобой выйду. Видишь дверь черного входа с охраной? Подойди и жди там.

− Поняла, иду.

Забрав свой костюм, выхожу из машины и подхожу к двери с двумя охранниками.

− Девушка, если Вы на кастинг, Вам к главному входу в общую очередь.

−  Эм, нет, меня должны забрать, я к Винсу. Можно я здесь постою?

−  К Винсу? – Они оба озадаченно переглядываются. −  Ну стойте, −  отвечает другой.

И снова мне неловко под мужскими, внимательно меня разглядывающими взглядами. Я отворачиваюсь и смотрю в сторону, переминаясь с ноги на ногу. Через пять минут выходит невысокий мужчина лет сорока пяти на вид, в рубашке и джинсах с темно-каштановыми волосами и карим пронзительным взглядом.

−  Кирстен?

− Да, −  киваю в ответ.

−  Заходи. Парни, это со мной.

Меня пропускают за Винсом, и я вхожу внутрь здания через черный вход.

−  Так ты работаешь у Грэгори Ройза?

− Ага.

−  Давно? – он оглядывает меня мимоходом.

−  Нет, неделю.

−  Ты танцуешь стриптиз?

Я не спорю с ним, но меня это немного возмущает. Почему, если речь идёт о пилоне, то обязательно это должно быть связано со стриптизом? Мы ведь уходим от стандартов, это тоже искусство танца, пусть и не обычного, а с силовыми нагрузками.

−  Нет, акробатика на пилоне. Я не раздеваюсь.

−  Ясно. Я Винс Купер, ассистент режиссера. Все тебя ждут, Селена нас вчера всех обзвонила. Идем, возьмешь свой номерок.

Радует, что он больше не касается этой темы. Я люблю поговорить о пилоне, но доказывать, что далеко не все занимающиеся танцем на пилоне – стриптизёрши сейчас совсем не готова, мысли сейчас совсем не о том. Да и по его виду это был просто вопрос, его мало волнуют такие вещи. Но что значит его «Селена всех обзвонила»?

−  В смысле всех? – я непонимающе смотрю на него.

 −  Судьи о тебе уже в курсе, так что пойдем, через сколько готова выступить?

Обо мне рассказали судьям? А вот теперь становится действительно страшно. В груди холодеет, ладони начинают потеть, во рту пересыхает. Я нервничаю. Что же обо мне там сказали? Хорошо ли, плохо? Смогу ли я оправдать этот звонок Селены?

Мы проходим по двум коридорам, и выходим в фойе театра. Как я и предположила, народу здесь действительно много. Даже очень. Как-то по телевизору со стороны казалось, что меньше. В зале царит суматоха. Огромные очереди на регистрацию, в каждом уголочке репетиции, где-то слышны крики радости, а где-то слёзы поражения. Эта атмосфера передается моментально, как на генном уровне. Я чувствую, как к горлу подкатывает ком.

−  Ну, я целую ночь готовила номер и очень волнуюсь, поэтому, чем быстрее я выступлю, тем лучше, меня надолго не хватит.

−  Я понял, − он подходит к одной из регистрирующих и, наклонившись, что-то тихо шепчет ей. Они подзывают меня,  дают анкету и номер с наклейкой.

−  Заполни эту анкету, принеси назад, а потом иди, переодевайся и готовься.

Отдаю свою запись Винсу и заполняю анкетные данные. Затем вернув анкету назад, иду переодеваться.

В фойе расставлены ширмы, я переодеваюсь, оставляю сумку с вещами специальному персоналу для охраны личных вещей и иду к стульям. В пятом ряду нахожу несколько свободных стульев и сажусь. На мне белый топ-бюстье, шорты, полоски ткани с зажимами липучками, обхватывающие ноги и руки и сердечко в руках. Волосы заколоты шпильками в высокую прическу, но несколько прядей  свисают, завиваясь крупными локонами. На ноги я решила обуть чешки. Изрядно нервничая, я кусаю губы и постукиваю сердечком в руках по спинке стула, стоящего передо мной.

−  Привет!

Я поворачиваюсь, рядом сидит девушка моего возраста с наушниками.

− Что-то танцуешь?

−  Да, акробатика на пилоне.

−  Ух ты, серьезно? – она поворачивается ко мне, − ты стриптиз танцуешь?

Стриптиз на сцене? Я представляю эту картину и смутившись, улыбаюсь.

−  Нет, только акробатические трюки.

− А я вот петь буду, не знаю, пойду ли дальше, но хотелось-бы.

И мне бы хотелось. Только вот ты еще не знаешь, что ждёт тебя там, на этой сцене.

Мы смотрим на табло, показывающее номера следующих участников, и я вижу свой номер уже в этой десятке.

−  Кажется мне пора, −  встаю со стула, поправляю и собираю полоски ткани в руку.

−  Удачи, −  улыбнувшись, она снова надевает наушники и закрывает глаза.

−  Тебе тоже.

Я иду по лестнице, направляясь к залу и уже оставшиеся полчаса до своего номера провожу разминаясь. Так легче, чем сидеть и изводить себя переживаниями. Если у меня будут трястись руки, то я ничего не смогу.

Наконец моя очередь, меня пропускают к ведущему. Светлый коридор, камеры направленные на тебя. Ох, как же страшно, прям колени сводит. Вдох-выдох. Немного нервничаю, но улыбаюсь.

Немного рассказав о себе на камеру, выхожу на сцену. На большой сцене стоят два стула и ярко освещенный софитами пилон, высотой метров в шесть. То, что надо. Выхожу к центральному микрофону.