Клодина так прижала руки к глазам, что перед ними засверкали огненные искры, но среди них прыгала изящная девичья фигурка. Она опустила руки и поглядела в окно. В своем ли она уме? Сквозь красные пятна, мелькающие перед глазами, она увидела за оградой красную ливрею придворного лакея, и тут же в комнату вбежала фрейлейн Линденмейер:

— Фрейлейн Клодина, их высочество!..

Клодина неверными шагами подошла к зеркалу, надела белую соломенную шляпку, дала фрейлейн Линденмейер вложить себе в руки зонтик на голубой подкладке и сошла вниз. На козлах изящного двухместного экипажа сидел сам герцог и правил. Девушка машинально нагнулась к руке герцогини, нежное лицо которой сияло от наслаждения прогулкой.

— О, благодарю, благодарю вас, добрая Клодина! Я отлично чувствую себя! — ответила на ее вопрос герцогиня глухим, хриплым голосом. — Разве может быть иначе? Эта чудесная погода, сосновый дух, герцог возницей, и вы со мною рядом! Скажите сами, моя дорогая!

Они долго катались по лесу, остановились перед одинокой мельницей у шумного ручья, и герцогиня попросила у совершенно пораженной мельничихи стакан свежего молока. Герцог в это время передал вожжи слуге и, прислонившись к экипажу, милостиво расспрашивал поспешно прибежавшего мельника о его делах и велел ему показать герцогине своих трех сыновей, ровесников принцев. Герцогиня спросила белокурых, загорелых мальчиков, кем они хотели бы стать. Те дружно отвечали — солдатами! И она дала каждому по светлому талеру с изображением герцога. После этого поехали назад, домой. Сквозь сосновые ветви уже падали вечерние лучи.

Герцогиня задавала массу вопросов, и Клодина должна была сосредоточить на них свое улетающее внимание.

— В Нейгаузе гости? — спросила герцогиня. — Там развевается штандарт нашего дома.

— Ее светлость принцесса Текла, — подтвердила Клодина.

— А Елена?

— Да, ожидают также и принцессу Елену.

— Прощай, прекрасное одиночество! — воскликнула герцогиня.

Экипаж быстро приближался к низкой ограде парка Нейгауза, а навстречу ему мчались два ландо с кучерами и лакеями в парадных ливреях. Они должны были встретиться у въезда в парк; действительно, герцог приветственно взмахнул бичом, а герцогиня рукой сделала знак экипажу, в котором на темно-коричневых шелковых подушках сидели две дамы, а напротив них Лотарь.

Клодина видела, как маленькая принцесса в кокетливом дорожном пальто из блестящего серого шелка с широкими, подбитыми голубым, рукавами и в изящной шляпке бросила на нее удивленный, насмешливый взгляд и как принцесса Текла при поклоне, который она весьма принужденно сделала герцогине, холодно навела на нее лорнет, а Лотарь, казалось, вообще не заметил ее.

— Будущая госпожа въезжает в Нейгауз, — сказал герцог, повернувшись на козлах, и пристально взглянул блестящими глазами в бледное лицо молодой девушки.

— Ты действительно так думаешь, Адальберт? Какое счастье для маленькой сиротки.

Герцог не отвечал.

Клодина сжала руками ручку зонтика и сделала усилие, чтобы не выдать своего волнения. Подозревал ли герцог, кого она любила? Но она не смогла остановить горячую краску, залившую ее лицо, и теперь снова встретить взор герцога…

— Елена — избалованное маленькое создание, — сказала между тем герцогиня, задумчиво откинувшись на спинку экипажа. — Если бы она могла создать и найти счастье! Между нами, милая Клодина, я думаю, что она отвечает на склонность Герольда, которому покровительствует принцесса Текла.

— Я думаю то же, ваше высочество, — отвечала Клодина и почти испугалась жесткости своего голоса… На душе у нее стало до странности холодно и тихо.

Высокие гости тем временем знакомились с Нейгаузом. Принцесса Елена поцеловала племянницу, которую принесла фрау фон Берг навстречу дамам, всю в кружевах, батисте и лентах, и принялась зондировать почву.

Она прошла вверх и вниз по лестнице, отворяя все двери, заглянула во все комнаты и спросила, где комната ее зятя, чтобы тотчас пробраться в это помещение, которое со своими охотничьими трофеями, оружием, картинами, старинной мебелью и персидскими коврами представляло образец жилища элегантного холостяка; там она с детским любопытством осмотрела все своими большими, темными, как вишни, глазами.

Она побывала и в саду, снова вошла в дом и остановилась перед дверью, на которой крупными буквами твердой рукой было написано: «Вход воспрещается». Ее светлость сейчас же нажала ручку и заглянула в старую, прадедовскую гостиную. Как здесь было уютно! Как нежно освещал старинную мебель вечерний свет! И странно — у открытого окна сидел стройный молодой человек и читал. Его тонкий профиль четко вырисовывался на темной зелени, видневшейся за окном. Он так погрузился в старую, переплетенную в кожу книгу, что совсем не заметил, что за ним наблюдают.

Маленькая принцесса тихо затворила дверь и взбежала по широкой дубовой лестнице. Наверху она бросилась в кресло и громко рассмеялась, глядя на испуганное лицо фрау фон Берг, которая усердно писала на своем обычном месте.

— Что вы писали нам, милая Берг, об этом Нейгаузе? — спросила она и решительно поставила свои маленькие ножки на подушку скамеечки. — В ваших письмах к маме только и говорилось, что здесь не «комильфо», мещанские привычки и тому подобное. А я нахожу, что здесь прелестно, я ни на мгновение не почувствую здесь скуки, которая пронизывала ваши письма. И чего вам еще надо от сестры барона? Она очень оригинальная особа, довольно важная в своем сером шелковом платье, что же касается малютки, то, пожалуйста, сотрите толстый слой рисовой пудры, который вы насыпали на личико бедняжки, вероятно, чтобы расстроить маму. Тогда она будет иметь лучший вид, сейчас она похожа на вас, когда вы желаете выглядеть томной.

— Ваша светлость! — воскликнула обиженная Берг и покраснела.

— Да не сердитесь, — продолжала принцесса, — лучше оставьте подобные затеи. Я нахожу, что здесь очаровательно, и скажу об этом маме и барону Нейгаузу.

— В этом ваша светлость сойдется с ним, он тоже находит эту местность восхитительной.

— О, я знаю, что вы имеете в виду, — возразила принцесса, — но это смешно, просто смешно. Говорите, если знаете что-нибудь положительное, милая Берг, — победоносно продолжала она. — Вы ведь понимаете, что мне не безразлично, кто будет матерью ребенка? — она указала на дверь.

— Ваша светлость ведь не верит мне, — обиженно сказала дама и посмотрела на сверкающие темные глаза девушки, которые почти страстно устремились на дверь, ведущую в комнаты Лотаря.

— Не то что нет, но я прекрасно умею отличать правду от фантазии…

— Ну, так выбирайте, принцесса, — горячо начала фон Берг. — Как хотите: верьте или нет. Он…

— Это неправда!

— Но, ваше высочество, я еще ничего не сказала!

— Алиса, не говорите так, не говорите, — почти угрожающе вскрикнула принцесса. — Он никогда не смотрел на нее, преднамеренно избегал ее. Вы хотите рассказать что-нибудь другое?

— Хорошо, как прикажет ваша светлость. Она…

— Она в других узах, я видела, — воскликнула принцесса Елена, — герцог…

— Но я еще ничего не сказала, — перебила Берг, — если ваша светлость так хорошо осведомлены, зачем же говорить мне?

— Говорите, Алиса, — теперь попросила принцесса Елена, — но разве это возможно? Мама вне себя из-за этого — уж я вижу. Она ни слова мне не сказала с тех пор, как мы встретили герцога, когда ехали, и нос ее заострился, что предвещает бурю. Вы же знаете, Алиса!

— Но герцогиня ехала с ними, принцесса.

— Ах, Боже мой! — воскликнула принцесса и всплеснула руками, — бедная, добрая Лизель! Она, как обыкновенно, парит в небесах… Я готова спорить, что ее высочество, моя кузина, пишет драму, которая будущей зимой будет разыграна нам в поучение. Знаете, Алиса, как прошлой зимой? Впрочем, вы были в Ницце. Ужасно! Ужасно! Раза два я растрогалась до слез, но от целого избави нас, Бог! Наконец, на сцене оказалось трое мертвых, и я слышала, как граф Виндек сказал Морслебен: будьте внимательны, сударыня, теперь суфлер заколет ламповщика.

— Но все-таки, — продолжала маленькая принцесса, внезапно перестав смеяться, — я очень расположена к ней, несмотря на свои романтические идеи, она очень симпатична… Бедная, бедная Лизель! Если бы она сегодня не сидела рядом с той, я бы выпрыгнула из экипажа и обняла ее. Скажите, как можно сблизиться с такой ледышкой, как Клодина?

В это время раздался звонок к обеду, и принцесса Елена поспешила к себе, чтобы горничная поправила ей завитки, Принцесса Текла под руку с хозяином дома спускалась по покрытой ковром лестнице, когда она с фрейлиной и фон Берг догнала их.

— Кстати, Алиса, что за господин живет в комнате, на двери которой написано «Вход воспрещается»?

— Господин, ваша светлость?

— Ну да, да!

— Вероятно, ваша светлость видела духа.

— Нет, я спрошу у фрейлейн Герольд.

И она спросила у Беаты, едва успела сесть.

— Это был мой кузен Иоахим фон Герольд ваша светлость, — отвечала та, и ложка слегка дрогнула в ее руке.

— Брат Клодины фон Герольд?

— Да, ваша светлость.

— Ведь Совиный дом очень близко отсюда, милый Герольд? — спросила принцесса Текла и прибавила соли в суп.

— Полчаса езды, — ответил он. — Если вы прикажете, мы поедем мимо развалин монастыря, их стоит посмотреть.

— Благодарю, — холодно перебила старая принцесса.

— Благодарю, — так же холодно повторила принцесса Елена.

Барон удивленно поднял брови:

— Ваши светлости едва ли избегнут этого вида — наша лучшая дорога идет мимо развалин.

— Я надеюсь, барон… — начала принцесса Елена и тем отвлекла взгляд Лотаря от действительно странно заострившегося носа его тещи. — Я надеюсь, что вы будете сопровождать меня в моих поездках; графиня Морслебен также иногда будет принимать в них участие.