- Ой, Ирина Викентьевна, как хорошо, что вы позвонили. Мне из больницы сообщили, что Васю уже отправили и сказали, когда приемные дни, как ехать, но я растерялась как-то, может, можно мне к вам подойти, мы же тут живем неподалеку, на Бойцовой.

- Конечно, подходите.

- Так я через полчаса буду, только у меня... Зубы мне делают... Неловко. Ну уж на следующей неделе все закончат. Или уж тогда?

- Нет-нет, приходите сейчас. Поговорим.

Ирина прибрала дом и села читать рукопись своего аспиранта. Вспомнился разговор с Виктором Морозовым - "пишите детские сказки - вы же добрая". Читать диссертацию было скучно, Ирина добросовестно поправляла ошибки, но поминутно отвлекалась - "Да, сейчас меня мало интересуют мои профессиональные успехи, я увлечена собой, разгадыванием, распутыванием... Шура тогда спросил, публикую ли хоть что-нибудь... А вот опубликую! Детские сказки - это, пожалуй, мне подходит, у меня, как и у Тани, неизжитая детскость. До прихода Надежды, Ирина с горем пополам прочитала десять страниц диссертации и с облегчением отложила ее, как только заслышала звонок в дверь. Вошла женщина невысокого роста, широкобедрая круглолицая, лицо молодое, приветливое.

- Здравствуйте, - прикрывая рот рукой, сказала она.

- Проходите, проходите, будем чай пить и разговаривать.

- Ой чай, неловко, я и не принесла ничего, да и смотреть на меня...

Ирина как смогла успокоила гостью , усадила ее и налила ей чаю. Пока Надежда осматривалась и привыкала к ней, Ирина попыталась составить представление об этой женщине - незлая и нехитрая, это видно невооруженным глазом и, кажется, смешливая. Ирина заметила, как та рассмеялась, когда увидела, что ветер закинул угол занавески на сухой букет и занавеска, будто живая, пыталась вырваться от вцепившихся в нее веток и в тот момент, когда ей это наконец удалось, Надежда и рассмеялась. Это Ирине понравилось - и наблюдательность и веселость она ценила. Освоившись, Надежда начала спокойно рассказывать.

- Мы с Васей из-за чего разошлись-то? Пил он, как выпьет дурной делается, неуправляемый - то ему туда надо, то сюда. То в одно место сбегает к друзьям-забулдыгам, то в другое. Нас-то он не обижал никогда, ни меня ни дочку, он просто нас как бы и не видел тогда. Что ж это за жизнь? Я собралась и к матери ушла, благо было куда. Это Ирина Викентьевна, говорят все же болезнь, питье-то это страшное. И травился он, и разум терял, а все туда же. Одним-то нам конечно спокойней, ну а его мы жалели, если что помочь, пожалуйста. Трезвым заходил, что прибить, переставить - пожалуйста. Вроде звал меня обратно, да сам понимал, что не хозяин своим словам. А теперь тем более жалко, врач сказала, что он мало что помнит и понимает, как дитя беззащитное. Конечно, мы с дочкой обсудили, ездить к нему нужно не чужой все же. Вот на той неделе зубы вставлю и сразу съезжу погляжу, как что. А вы как думаете, Ирина Викентьевна? Вас уж он больно уважает, Вася, и дочка говорит, что и в журналах вы пишете интересно.

- Я, Надежда, очень рада, что мы познакомились. Вася ваш действительно несчастный, но он искал выхода, хотел как-нибудь все поправить. Жалко его, у него ведь душа отзывчивая, а это далеко не у всех.

- А его, может, потом и отпустят, как вы думаете? Пусть уж тогда при нас. Больной-то он смирный, конечно, а помощь от нас ему будет.

- Это, Надя, все выяснится. Врач им в больнице занимался хороший, опытный. А в санаторий я тоже в этот съезжу. Вы мне обязательно звоните, если вопросы или проблемы и я, конечно, тоже буду, если что-то будет новое или важное.

- Ведь они из больницы сами мне позвонили, нашли как-то, это, значит, у них хорошо поставлена забота о таких больных. Молодцы. А ведь плохо тем, кто совсем одинокий, - пригорюнилась как-то Надежда.

- Да-а, - протянула Ирина.

- Ну, я пойду, а то я заговорила вас, а у вас дела...

Ирина проводил гостью, порадовалась, что не ошиблась, затеяв вообще всю эту историю с женой и принялась опять лениво читать диссертацию. Сегодня мысль о том, что она все-таки во что бы то ни стало хочет дозвониться до Игоря еще не приходила в голову, но случайно бросив взгляд на подаренную ей когда-то акварель Стеллы Норкиной, она набрала номер Игоря. Конечно, Ирина уже поостыла, не было той горячности, с которой она набирала этот номер некоторое время назад, но все же, когда она услышала голос, который по-русски на ее просьбу подозвать Игоря, ответил, что семья Поревых здесь больше не живет - куда-то выбыли. Трубку повесили. Ирина огорчилась, расстроилась сильно. Теперь уже отчасти из упрямства Ирине захотелось найти Игоря, кинуться к нему с вопросами, добиться от него ответа. Какого? Она и сама не знала... День шел своим чередом, а что делать с собой Ирина не знала - вдруг показалось абсолютно бессмысленным ехать за компьютером - бессмысленным и трудным. Ничего она в этом не понимает и в общем-то не хочет. Вспомнилось, что Саша встретился с Алексеем именно в связи с компьютерами да дискетами - дочка у него в компьютерном салоне. Вдруг Алексей дома? Вразумит. Ирина кинулась к записной книжке, ведь записала тогда на лавочке, когда Сашу поминали, его телефон, должен быть. Телефон нашелся. Ирина позвонила, подошла Лешина жена.

- Здравствуйте, это Ирина, старинная знакомая Алексея, может быть, он вам рассказывал, был такой Саша У., - начала Ирина было объяснять жене все подробно, как та ее вежливо остановила:

- Не тревожьтесь, Ирина, я, конечно, вас заочно знаю. Алексей будет ровно через две минуты - он спустился за сигаретами, даже не кладите трубку.

Ирина вспомнила, что Алексей говорил, что жену зовут Людмила и решила пока у нее поинтересоваться, уместно ли вовлекать Алексея в свои компьютерные проблемы.

- Людмила, извините пожалуйста, у меня к Алексею дело вот какое компьютер. Я вспомнила, он вроде бы говорил, что что-то в этом понимает...

Людмила засмеялась:

- Да сейчас вроде все понимают!

Ирина огорчилась:

- А вот я нет. А иметь вроде бы нужно...

- Вы же, Леша говорил, журналистка?

- Ну и это тоже...

- Вот он и пришел.

Ирина услыхала, как жена еще в дверях говорит Алексею что-то о ее звонке, смеется, вот Алексей берет трубку.

- Привет, Тонечка, золотце.

- Леша, жизнь, как я понимаю, у тебя идет сносно.

- А как же.

- Не поможешь мне выбрать компьютер?

- Помогу. Спрашивать тебя, о чем женихи-мужья твои думают не буду. Понятно все.

- Вот и не спрашивай. Когда, тебе удобнее? Сегодня можешь?

- Как раз сегодня могу - есть свободное время. И к дочке моей зайдем, где мы с Сашей тогда встретились.

Ирина положила трубку довольная - договорились обо всем, с Лешей легко, есть время еще почитать эту дурацкую диссертацию, да позвонить узнать, как там Катя написала. Ирина читала и все размышляла об Игоре - вот ведь никогда с ним ничего особенно не связывало, почему теперь он так крепко засел в голове. Решив все же, что это не случайно, Ирина опять стала вспоминать все, что было связано с ним в последние годы и наткнулась на эту странную просьбу позвонить теще в Кишинев. Раз согласилась позвонить - и звонила, значит, был телефон этой тещи! Конечно, быть уверенной в том, что запись сохранилась было бы глупо, но... Ирина себя знала - уйма бумажек еще со школьных лет осталось у нее - старые записки, личные дневники, наброски, кое что здесь, кое что на Юго-Западе у родителей. Так, нужно вспомнить все же когда, в каком году Игорь позвонил с этой просьбой... Не в тот же год, когда я была в Израиле. Может, на следующий? Отбросив диссертацию, Ирина закружилась по дому, выдергивая старые блокноты с полок и из ящиков стола... Позвонили в дверь. Опять перед ней стояла та самая убогая Надя.

- В чем дело?

- Я из ДЭЗа - новые книжки разносим.

- Хорошо. Спасибо.

Ирина протянула руку, но Надя так и стояла перед ней, свесив голову на бок и водя ногой по коврику перед дверью.

- Что с вами, Надя? - спросила Ирина.

- Да плохо мне, плохо! Чего она хочет от меня? - почти истерически закричала Надя, вытащила дэзовскую книжку из сумки, кинула в лицо Ирине и побежала вниз по лестнице. Ирина закрыла дверь, подняв книжку, вошла в комнату.

Вот это да! Неужели, эта неряха лохматая так их всех здесь держит? Но я-то им зачем? В Васиной квартире, наверное, дело. Как-то хотят ее хитростью заполучить, продать, а деньги поделить. Но как это возможно? Вася, к счастью, жив... Механизмы, наверное, баба эта знает. А Надей крутит убогой, как хочет. "Надо быть осторожнее". - сказала себе Ирина, хотя в чем "осторожнее", она и сама не знала. Уже не было ни настроения ни времени рыться в блокнотах и тетрадках - только собраться, да Кате позвонить.

- Привет, мам, как у вас дела?

- Вот Михаил Федорович зашел. Катя звонила - написала нормально. Отметки завтра после двух, уехала с Витей гулять. Тебе просила передать, что она все понимает.

- Вот и хорошо. А z сейчас еду за компьютером. Мам, у вас хранятся ведь мои старые всякие бумажки, фотографии?

- Да, в шкафу, в пакетах, я ничего не выбрасывала.

- Мне тут телефон один понадобился, если у себя не найду, приеду разбирать.

- Ну и приезжай. Когда ты планируешь заняться Катиным паспортом?

- Так... У Кати нашей день рождения послезавтра? Да. Паспорт внутренний она получит через две недели, сразу начнем тот делать. Получается, скоро и начну.

- Хорошо, Ира, позвони, пожалуйста, к вечеру, мы с Михаилом Федоровичем тут беседуем...

- Да-да, извини.

Ирина положила трубку и хмыкнула: "Ну и беседуйте!" Собралась она быстро, идея позвонить теще в Кишинев очень грела и в голову не приходило, что теща тоже могла уехать в Израиль или куда-то еще, или умереть. Нет теща в Ирином представлении - смирно сидит в Кишиневе и ждет ее звонка. Подходя к метро, Ирина издали увидела опять дворовую сомнительную компанию. Нужно все же посоветоваться с Алексеем- решила она. "Еще этот участковый вмешался. Не ясно тут все. Тут свои амбиции, свои законы, но я-то в этой ситуации, как выражается сейчас молодежь, и моя Катя в частности, здесь "левая". Меня это не касается. Но это с моей точки зрения. С их, может, и касается как-то. Алексей - человек простой и умный, поймет, что здесь к чему...". С Алексеем встретились на Арбате.