- Беспокоился все же - женихом быть - дело новое, ответственное, а вдруг или мать или невеста взбрыкнут - женщины все же, тогда ссора, а ее как еще уладишь? А тут вроде бы приятие... - подумав так, Ирина еще раз поздравила парочку, посмотрела на часы и, отозвала Костю проводить ее и показать дорогу к метро, а то она вечно тут путается в переулках. С Ритой она расцеловалась. С Костей они постояли, покурили на улице, о Рите, о свадьбе больше не говорили - все решено, теперь они пойдут своей дорогой. Костя записал ей все, что нужно в блокноте, теперь передал блокнот. Ирина, которая ехала с мыслью попросить его купить мобильник, теперь не стала просить ни о чем: после того, как Костя поговорил с ней, она полностью положилась на его здравый смысл, и к тому же ещё раз уверилась в его уважении и любви к ней, Ирине. У дверей клуба они попрощались, Костя показал ей путь к метро, они поцеловались. Теперь путь лежал на "Профсоюзную". Ирина шла к метро и думала, что же я так спокойно отпускаю сына. Не вхожу в подробности, как у них с визами, где они будут жить, как поедут, и вообще не вхожу в детали, спокойно обсуждаю с сыном денежные проблемы, позволяю брать на себя заботу о бабушке и сестре и сама принимаю его можно сказать "братскую" помощь... Ирина удивлялась и не удивлялась одновременно - отношения с Костей у нее так давно развивались "по горизонтали" и хорошо складывались, что условно существующая расстановка она мать он сын казалась им обоим вторичной. Родные, близкие - это точно. Вот и произошло прощание. Но теперь у них впереди встречи. И Костя позовет ее (не просто потому, что должен, хотя и это, может быть ценно), в любое место, где будет сам, просто потому что всегда ей рад. Теперь она будет скучать по нему, ждать от него вестей, но не опекать и не контролировать, а этого у них, слава Богу, никогда и не было. Ирина так задумалась, что только на "Парке Культуры" и осознала, что ей обязательно нужно еще заехать в редакцию! Прощание ее с Костей и встреча с Аллой в голове у нее укладывались, а прочие дела как бы оставались в стороне. Ирина поймала себя на том, что, начиная с первого же дня после Минска, у нее так и повелось как будто не существует никакой работы, никаких обязательств. Тут Ирина вдруг запаниковала - если и дальше все так пойдет, то мне и жить будет не на что, я просто перестану зарабатывать на хлеб насущный! Надо взять себя в руки. К счастью, Ирина еще успевала на встречу. Она вышла на "Фрунзенской", и поехала к "Охотному ряду", она стояла возле двери, проезжая "Кропоткинскую", опять увидела того мужичонку, что клянчил на хлеб. Где сейчас Костя с Ритой? Наверное, еще сидят в "Кризисе жанра", радуются друг другу и обсуждают планы. Ирина прибежала в редакцию журнала, нужного человека застала буквально на пороге - уже собирался уходить, сумела как-то легко объяснить свое опоздание помолвкой сына, кстати; предложение, которое было прислано в редакцию задолго до ее отъезда в Минск, оказалось рассмотрено только что, ее приход кстати. Принципиальное соглашение было достигнуто, даже был предложен аванс, а это уж точно была "нечаянная радость". Окрыленная, Ирина, купив на радостях бутылку хорошего вина и букетик цветного горошка (любила сезонные цветы), поехала на "Профсоюзную". Её ждали. Стол был накрыт, хозяева нарядны и гостеприимны. Удивилась Ирина сразу, как только, сверившись с адресом, подошла к дому. Это был кирпичный дом. "Дом обоев" на Профсоюзной. Вот тебе и пятиэтажка! Ирина поднялась на лифте. Почему-то она решила, записывая, что ей диктуют код (а "закодировали" сейчас и все пятиэтажки), а не домофон! Когда Ирина нажала кнопки домофона, отозвался мальчишеский голос - Витя. В лифте было зеркало... Лифт и. зеркала - всё это было у моей Марины... Но я давно не Марина. Дверь открыла ей очень маленького роста, ну, метр пятьдесят пять самое большое, но очень пропорционально сложенная брюнетка. Крутой лоб, волосы очень короткие, очень густые "как шлем", - отметила Ирина, очень хорошая улыбка.

- Здравствуйте!

Как-то протяжно сказала она. Вышел высокий худой очень хорошо одетый подросток.

- Это Витя - сын Саши, правда, похож?

Ирина искренне удивилась сходству - то же лицо, ну может у Вити чуть иной формы нос и, конечно, рост - Витя намного выше. Алла проводила Ирину в прекрасно оформленную ванну, дала чистейшее вкусно пахнущее полотенце. Просторная комната, много картин, зеркала, хороший старый, видимо отреставрированный буфет. Двери в другие комнаты закрыты. На столе четыре прибора. Ирина заинтригована, но ей все очень нравится. Вдруг открывается дверь и входит седобородый, похожий на Льва Толстого старец. Его белая пушистая борода аккуратно лежит на темно-синей "толстовке", один глаз у него невидящий, зато второй смотрит весело, умно. Алла подбежала, чмокнула его в бороду.

- Проходи к столу, дедуля!" Подведя его к Ирине, Алла, указывая на гостью сказала.

- Вот Ирина Викентьевна - подруга юности Саши.

- Ириночка, это мой дедушка профессор геологии Валерьян Федорович Вихревский.

Ирина чуть не сделала книксен, когда произносила с трепетом.

- Очень приятно.

Уселись за стол. Аллочка ловко и умно вела беседу - немного о театре, немного о книгах, об Университете (Виктору тоже следует выбрать себе факультет). Как поняла Ирина, Аллочка закончила искусствоведческое отделение истфака много позже, чем Ирина, познакомилась с Сашей году в 87 ещё студенткой второго курса, был то ли роман, то ли слишком далеко заведший флирт, выросший из приятельских, а потом даже дружеских отношений.

- А где же вас свела судьба? - поинтересовалась Ирина.

- А представьте, на дедулином юбилее. Предполагалось делать о деде фильм, он ведь в геологии светило, так вот, Саше тогда предложено кем-то было в соавторстве писать сценарий. Тут юбилей - широко празднуется - Саша с соавтором приглашены, так они знакомились с героем. Дедушка за столом все больше молчал, иногда, уточнял даты или имя перечисляемых подробно Аллочкой гостей. Там разболтались, танцевали, шутили, немножко ухаживал. Фильм так и не был снят, а знакомство продолжилось... Вам, наверное, странно, что мы поженились? Да и мне странно, и родители удивлялись, и дед, конечно. Но знаете, так бывает, уже вроде роман на излете, я уже беременна, еще это и не поняла, как следует, ни в кого не влюблена, мне 19 лет, а у него, как я думаю, очередной какой-то кризис, показалось, что вот он выход - жена. Но это был не выход. Нам родители (они люди обеспеченные, сейчас в Америке), сняли квартиру, что ж, живите. Но он ко мне, правда, хорошо относился, увидел, что мне как-то неуютно с ним. Нет, никаких конфликтов - он джентльмен, сами знаете, только, ему, в общем, ни до кого. В душе нелады. А со мной ему весело, в общем, было. Вместе альбомы разглядывали, к сессии мне помог приготовиться. "Живые картины" ставили... В общем, отвез он меня сюда, вернул, можно сказать, с квартиры съехал. И вы знаете, мы не разводились. Мне замуж как-то больше ни к чему выходить было - у меня очень хорошая семья. Вот дедушка, мама, папа и есть очень верный друг, вот он женат, но во Франции - Пьер. А Саше, как я поняла, тоже не до этого было. О Вите он знал, конечно, но помогать материально нам совсем не надо было - у нас все есть, поэтому мы с ним общались по телефону очень непринужденно, виделись несколько раз на премьерах, на выставках, но ни я не говорила, что - жена его, ни он, что он - муж. Зачем? Это ведь не так, а других бы смутило. А тут так получилось, мне в Америку ехать нужно - у родителей годовщина свадьбы -35 лет. А мне звонит Саша,

- Алик, у меня к тебе просьба, нельзя ли ..., ну и так далее. Я посоветовалась с дедушкой, рассказала все Виктору. Мы решили, конечно, у нас места много. У человека проблемы, неудачи. У нас все в порядке у меня книжка вышла, я вам, Ириночка, подарю. Да, Витюша, ухаживай за дамой...

Ирине накладывали вкусные закуски, подливали вина, она слушала милый Аллочкин щебет и понимала, как ограничено ее представление о жизни женщин ее города и, вроде бы, ее круга. Почему мне представлялась малообеспеченная полубогемная жизнь? Почему мне казалось, что вышедшей когда-то за Сашу пусть и ненадолго женщине предстоит трудный "путь наверх", борьба с нехваткой средств и прочие невзгоды. Стереотип. Одно угадала - она хороша собой. Но это - самое простое. Саша всегда был ценителем женской красоты, Алла тем временем продолжала.

- ...И вот я улетела, они остались. Саша жил в той комнате, - она махнула направо, - после ужина я вам покажу, у него там было чисто, уютно, все для работы приспособлено - ну, компьютер там, и прочее. С Виктором у него отношения ровные, почти приятельские, не родственные, конечно, но это и не нужно. О, хотя похожесть их удивительна и это их как-то связывало, делало как-то ближе. Витя был очень приветлив с Сашей. И дедушка наш - он любит вежливых и образованных собеседников. Но... в болезнях Бог волен.

Аллочка воздела руку к небу.

- Неожиданно у Саши инсульт. Мне, конечно, сразу позвонили, но и дедушка не растерялся. У нас же машина - и я вожу с 14 лет, а Витя, вообще, с 12 (ему сейчас, как вы знаете, 13), Витя - за руль, и к нашему семейному доктору. Дедушка одновременно звонит сиделке - Ольге Васильевне, она у нас с бабушкой, когда та лежала, сидела. Пять лет, как нет бабушки. Царство Небесное, - все трое перекрестились. Та собрала чемоданчик и быстренько приехала - очень порядочная женщина. Поселилась у нас. Уход за Сашей был очень хороший, очень. Но он почему-то умер... У доктора Иванкеева (как я говорила, нашего семейного доктора) были хорошие прогнозы. Витенька был при нем и дедушка, я не считаю доктора и Ольги Васильевны. Они его по-христиански и похоронили. У него, как я понимаю, родных не было, он что-то смутное всегда говорил про отца. Вы знаете, я всегда его за это жалела, да и дедушка, бабушка и мама с папой тоже... Как это могло быть, что он один, не понимаю... Но Бог им судья, его близким. В общем, похоронили в нашей семейной могиле, у нас же земля куплена на кладбище, престижном кладбище - Кунцевском. Ну, вот я все рассказала, теперь давайте помянем Сашу.