Ольга Островская - Сотвори себе удачу

И вот она снова одна в своей комнате с обшарпанной мебелью, с портретом мамы в черной рамочке и завядшим, засыхающим букетом в корзине.

Для начала она выбросила букет. Хотя букет-то уж вообще никакого отношения к визе не имел, он не имел отношения даже к Стиву, но Люда отнесла его во двор на помойку, поломала, запихивая в контейнер, уже полный другого мусора. Легче, конечно, не стало. Потом ей вдруг пришло в голову, что причина отказа в справке, которую ей добыл Никола. И она тут же набрала его номер. Сегодня он был на месте, как на посту.

– Никола, мне не дали визу, – с силой выдавила она из себя, потому что в горле снова стоял ком.

– Этого следовало ожидать.

– Что значит – следовало? Ты справку плохую сделал?

– Разве там справка не понравилась?

– Они сказали, что я неимущая.

– А что ты хотела? Четыре тысячи – это что, нормальный достаток для Америки? Это… – Он, видимо, прикидывал в уме, пересчитывая на доллары стандартную зарплату. – Сто тридцать долларов. А у них мусорщик сорок в день получает. И вообще это липа: ты же не на четыре тысячи живешь…

– Я – нет. Но ведь в «Ленпроекте» такие оклады. Что же, оттуда никто не может никуда поехать? Ты-то как-то получал визы, ты ездил…

– Я сам себе писал, – неохотно признался Никола, – я носил справку из моей мастерской, а не из «Ленпроекта».

– А мне? Почему же ты мне не написал?

– Но ты же у меня не числишься в штате…

– И как мне быть?

– Да никак. Зачем тебе ехать?

– Никола, ты свинья! – И Людмила повесила трубку.

Да! Он просто-напросто предатель. Мысли Люды закопошились в голове, ища выхода. И вдруг выход нашелся! Печатниковы! Давным-давно она работала в их кооперативе. Может, там можно сделать справку? Утром Георгий говорил, что весь день будет на месте. И она тут же снова поехала к Печатниковым.

…У них всегда кто-нибудь да был дома. Потому что дом был для них всем: и домом, и работой. Сам Гриша Печатников – директор, жена – конструктор, двое сыновей с женами – архитекторы.

Людмила любила бывать у них. Они жили в самом центре, а атмосфера в доме как в старой, обжитой провинции, откуда они, кажется, и приехали, только что поженившись. Огромная гостиная с кульманами и компьютерами, с разношерстной мебелью и старинным кожаным диваном, а наверху – бывший чердак, куда вела деревянная лестница в два пролета – кухня, спальни, столовая – в общем, жилые антресоли. Ремонт здесь был лет двадцать назад, поэтому все выглядело насиженным, налюбленным – в общем, обжитым.

Гостиная увешана картинами. И акварельки хозяина, и всевозможные работы детей: от первых рисунков цветными карандашами до масел и макетов каких-то аэродромов.

– Георгий, у меня проблемы, – начала Люда прямо с порога.

– Да ты раздевайся, – улыбался хозяин. Вообще, когда бы она ни пришла сюда, Георгий радовался так искренне, как будто только ее и ждал. Люда знала, что работы у него в мастерской всегда хватало, простоев не было, но для нее, – она подозревала, что не только для нее – время всегда находилось.

– Понимаешь, мне нужна справка для визы.

– Понял!

– Ты можешь сделать?

– Могу.

– Гришенька, что же я раньше к тебе не пришла!

– Все будет, Люсенька! Сейчас быстренько изготовим!

Георгий сел к компьютеру, порылся там, нашел трафарет и быстренько изготовил справочку.

– Сколько тебе зарплату писать?

– А сколько надо? Сколько у других?

– Давай тысяч пятнадцать напишем. Пятьсот долларов. Для них это, конечно, не деньги, а для нас, я думаю, в самый раз. Писать пятнадцать?

– Не знаю. Может, лучше двадцать?

– Нет, это много, представляешь, налог какой! – Он лукаво улыбался.

– А пятнадцать хватит?

– Думаю, да.

Потом делал копии, вносил справку в какие-то книги, заставил ее расписаться на копии.

– Это так надо? Столько бухгалтерии?

– Пусть будет! Если кто придет проверять, у нас все в ажуре.

– А Никола мне, представляешь, не дал справку, хотя я на него пахала столько…

– Ну, может, он тебя нигде не проводил. Все черным налом. – Он и Николу был готов защищать. Главное, чтобы вокруг все были спокойны и счастливы. Прекрасный человек этот Гриша Печатников.

– Гриша, милый, я тебя очень люблю! – Люда уж не знала, как его благодарить, и расцеловала в обе щеки.

– Да брось ты, Люсенька. – Он покраснел, засмущался как мальчик. – Раз я могу тебе помочь… Приходи, если что надо.

Домой она примчалась окрыленная, решив завтра идти снова. Она уже придумала, что скажет им, что эта справка с другого ее места работы. Пусть проверят, если хотят.

Снова была очередь посреди Фурштатской, снова страхи: дадут – не дадут, тихий ропот ожидавших своей участи и заплаканные глаза отказников.

И снова Люда оказалась в числе последних. Теперь она никак не ожидала отказа, хотя и в первый раз тоже не ожидала… «Это какое-то выкачивание денег… – злобно крутилась у нее в голове одна и та же мысль. – Сами говорят, что мы неимущие, и сами же на нас наживаются!» И правда, прошлый раз она заплатила сорок долларов, в этот – опять сорок долларов. Но главное – ее не пустят в Америку! Никогда! Потому что если она придет сюда в третий раз, то ей уже откажут на несколько лет. Она там у них в компьютере зафиксирована.

Дома она сразу села за компьютер. «Подумаешь, отказали! – уговаривала она себя. – Мне и без Америки неплохо. У меня работа…» Но работа на ум не шла.

Она выключила компьютер. Для Дмитрия она все уже сделала и завтра повезет ему эскиз, и не один, а с вариантами. Браться же за гостиницу все равно рано, решила она, надо сначала поискать архивные материалы по этому дому. В почту она и заглядывать не стала. Ей ужасно не хотелось рассказывать Стиву, как с ней поступили в консульстве. Она даже трубку выключила, чтобы он не смог дозвониться.

В дверь постучали. Марипална была сдержанна и сугубо официальна:

– Мила, ты просила меня договориться о консультации. Если тебе позволят твои дела, то ты можешь пойти со мной в понедельник к пяти часам.

– Мариичка Пална, – Люда несказанно обрадовалась ей. – Спасибо! Только я не помню, о какой консультации вы говорите.

Сразу стало видно, что Марипална была тронута, даже не обратила внимания, что Люда все забыла. И голос помягчал, и по лицу расплылась улыбка, хотя она всеми силами удерживала прежнее, официальное выражение:

– Ты забыла? Когда приходил твой этот американец…

Как приходил Стив, она, конечно, помнила, но какая консультация?.. Люда сделала самое виноватое, на какое только была способна, лицо.

– Ты хотела узнать про этого американца, – сухо напомнила Марипална.

– Ах да! Конечно, конечно! Я очень хочу! Спасибо вам большое, Маричка Пална!

– Значит, в понедельник, в четыре, ты будешь дома? – еще раз повторила Марипална и пошла к двери.

– Ага! – закивала ей вдогонку Люда.

Люда ужасно обрадовалась. Главное – она не одна. Кто-то о ней заботится. А гадалка скажет, как этот Стив на самом деле к ней относится, и тогда она уже все решит.

Банный день. Люда, по обыкновению, дома замочила веник в ванне, но, когда подошла к бане, вдруг решила купить новый. Эта экономия на вениках – один и тот же она использовала три и четыре раза – сегодня показалась ей крохоборством.

В раздевалке было шумно. Какая-то компания что-то праздновала. Между вешалками поставили столик с бутылкой водки и салатами, которые нестерпимо воняли луком. Вот она, российская действительность! Они только переглянулись с Галей и скорей ушли в сауну.

– Ну и дух! – ворчала Галя.

– Да, кошмар! Это что, так теперь и будет всегда?

– Найдем другую баню с люксом.

– Думаешь, там не будут праздновать?

– Да ладно тебе. Лучше скажи, как твои дела?

Они лежали на верхнем полке в полном одиночестве. И вдруг Люда вскочила.

– Б-р-р-р! – заорала она. – Смотри!

По стене полз таракан. Галя лениво отвернулась.

– Ты что, тараканов не видела?

– Омерзение какое! – Люда села на нижнюю ступеньку, подальше от той стены с тараканом. – А твои дела как? Я тебе деньги принесла. Надо было бы сдать их банщице. Еще украдут. Пойду сдам.

Она пошла в раздевалку. Веселье здесь было в полном разгаре. Банщица, наверное начинающая пенсионерка, сидела среди пирующих теток. Люда достала деньги, подошла к ней:

– Я бы хотела сдать на хранение…

– Сейчас, сладкий мой, – засуетилась та.

– Выпей с нами! – протягивала ей стакан здоровенная баба с пунцовой то ли от водки, то ли от парилки физиономией.

Люда натянуто улыбнулась:

– Спасибо, я водку не пью…

Галя уже сидела в предбаннике перед сауной, когда Люда вернулась.

– Я больше не пойду туда, к тараканам, – сказала она, примостившись на скамейке рядом.

– В Америке, между прочим, в Нью-Йорке твоем, тоже не знают, как от тараканов избавиться. Так ты была в консульстве?

– Ну не дали! Не дали мне визу! – огрызнулась вдруг Люда.

– То-то, я смотрю, ты не в настроении.

В предбанник вошли две барышни-стройняшечки. Сбросили шлепанцы и скрылись в сауне.

– Галь, не могу! Меня эта коллективная помывка раз в неделю достала. – Галя удивленно молчала. – Пойду я! Слушай, пошли, я деньги тебе отдам.

Они вышли в раздевалку. Празднование закончилось. Столик уже стоял на своем месте. Подвыпившие тетки расходились, но луковый дух стойко держался.

– Ты бы успокоилась! Пойдем, погреешься. Люд, может, тебе массаж сделать? Говорят, тут новая массажистка, хорошая. Все хвалят, – пыталась уговорить ее Галя.

Люда совершенно неожиданно для себя согласилась без дополнительных уговоров.

В комнате массажистки пахло кремом или еще чем-то таким, в общем – косметика и парфюмерия. По радио Спичка с Лазерсоном смаковали кулинарные рецепты «Скорой кулинарной помощи». Под ласковыми руками массажистки Люда начала дремать. В комнату то и дело заходили клиентки, каждая со своими проблемами, да не массажными, а простыми, житейскими. Здесь, видимо, был банный клуб. Каждая рассказывала о своих бедах. А массажистка успевала кого-то напоить чаем, кого-то вразумить, кого-то успокоить, не переставая усердно работать над Людой. При этом она рассказывала о своей жизни, о жизненных обстоятельствах каждой посетительницы. И острота собственных Людиных бед как-то померкла. Напоследок массажистка натерла ее солью и отправила в сауну. И она пошла, как-то совершенно упустив из внимания наличие тараканов.