— Она была хорошим человеком, — произнесла я. — Одной из лучших.
— Конечно, — Джек пожал плечами.
Маленький комок тревоги в моей груди перерос во что-то большее. В то, что не имело границ. Во что-то большее, чем я. Шире, чем могла выдержать моя грудь, и у этого чего-то была своя сила.
Именно эта сила внутри меня, а не я оттолкнула поднос. Пнуть его доставило мне удовольствие, потому что внутри меня появилось некое пространство: уголок, в котором не было этой тревоги. Я оттолкнула и поднос Джека тоже. Смахнула рукой всё, что там было, и отбросила подставку с солонкой и перечницей, а потом залезла на стол. Когда я прыгнула со стола, эти ублюдки уже пришли, чтобы поймать меня. Берни, старый добрый Берни, был намерен не дать мне упасть, а Френсис уже доставала из кармана шприц.
ГЛАВА 13
Я проснулась, будучи привязанной к кровати. Эллиот сидел возле меня и делал какие-то записи в моей больничной карте.
— О Боже, — произнесла я, попытавшись прикрыть глаза руками, но у меня ничего не вышло.
Эллиот встал и выключил светильник, висевший над моей головой и отбрасывавший мягкий свет на фотографию Снежка на моём столике.
— Какие-нибудь мышцы болят? Слабость чувствуешь?
— Что вы мне дали? Я не могу ничего почувствовать.
— Обещаешь не бросаться на меня?
— Блядь. Вы теперь меня не выпустите. Я здесь застряну. Зачем я это сделала? — моё лицо исказила гримаса. Я собиралась расплакаться прямо перед Эллиотом, даже осознавая, что каждая слеза становилась ещё одним гвоздём в гроб моего здравомыслия. Он освободил мою правую руку, и я прикрыла ею лицо.
— Я консультант и не выдаю тебе таблетки. Могу только предложить. Но ты выглядишь так, будто спала дольше, чем нужно, но недостаточно крепко, — ответил он.
— Что?
Он рассмеялся.
— Прости. Уже поздно. Моё чувство юмора умирает, когда я устаю, — он высвободил мою левую руку и переместился к изножью кровати.
— Рада, что оно у вас вообще есть, хоть и странное.
Он улыбнулся и начал расстёгивать мою лодыжку.
— Я выпишу что-нибудь вместо «Паксила»[15].
Он освободил обе мои лодыжки, и я уселась на кровати. Окружающий меня мир слегка вращался, и я ухватилась за край. Комната остановилась.
— Вы собираетесь меня отпустить? — спросила я.
— Мне предстоит понаблюдать за тобой ещё один день. Ты хочешь уйти?
— Пожалуй, да.
Он уселся рядом со мной.
— Дикон Брюс, по его собственным словам, наткнулся на нож сам.
— Он что?
— Вероятно, упал на него дважды.
Любая расслабленность от таблеток мгновенно испарилась, словно я скинула её с себя так, как змеи сбрасывали кожу.
— Он защищает меня.
— Окружной прокурор тоже не верит ему. Но, в конце концов, возбудить дело будет сложно. Ты везучая, — его изумрудные глаза смотрели на меня, будто видели насквозь. — Не похоже, что тебе стало легче.
— Мне лучше.
— Не начинай пока собирать вещи. Ладно?
— Мне и собирать особо нечего. Фото, и, видимо, должна была быть одежда? То есть кто меня знает, да? — я потянулась за фотографией, и Эллиот снова заговорил со мной, практически повторив слова моего отца.
— Когда ты выйдешь отсюда, тебе предстоит пройти определённую программу, — сказал он. — Знаю, ты привыкла к вечеринкам, но это для твоего же блага, и надеюсь, ты тоже так думаешь.
Я едва слышала его слова. Разглядывала фото, на котором была изображена вместе со Снежком. Он был подарком отца, и мой восторг от нового чёрно-белого костюма для дрессуры был написан на моём лице. От волнения Снежок пятился от странного улыбающегося создания, стоящего возле него.
— Сколько лет тебе на фото? — спросил Эллиот, усевшись на стул, стоящий у кровати.
— Мне только исполнилось пятнадцать. Мама не хотела, чтобы он у меня был. Она думала, что я была слишком безответственной. Но я поклялась доказать ей то, что она ошибалась.
— Доказала?
— Да. До недавнего инцидента. Когда умерла Аманда, я вроде как оставила его в конюшне. Блядь. Он был моим. Я тренировала его. И он был хорош. Идеальный темперамент, лёгкое движение ног, ему удавалось выбрать темп, он был чемпионом. А я просто бросила его, словно он ничего не значил. И я ещё хочу, чтобы люди заботились обо мне? Блядь, да я ничтожество, — Эллиот передал мне упаковку салфеток, буквально вынудив меня засмеяться сквозь слёзы. — Грёбаный терапевт, — произнесла я.
— Что?
— Вы даёте мне салфетки, чтобы я могла высморкаться, будто это самая важная вещь в жизни.
Он наклонился, поставив локти на колени.
— Важным является то, что этими действиями я показываю тебе — ты не ничтожество.
Я высморкалась. Мне было так плохо, ощущение того, что я словно гнила, и чёрный комок этой гнили с каждой секундой рос во мне всё больше. Мне было известно, как оттолкнуть его. Я знала, как управлять им, и, понаблюдав за тем, как Эллиот сунул пальцы между колен, задумалась о том, как затащить его в постель. Когда он рукой коснулся моего лба, между нами пронёсся палящий жар.
— Будучи без сознания, ты пропустила сеанс сегодня утром. Так что наша последняя встреча состоится через час.
Ему бы лучше прекратить прикасаться ко мне. И лучше нахер отвалить от меня. Воздух застрял в горле словно огромная таблетка.
— Ладно, — произнесла я, даже не решившись посмотреть на него.
Знала, что его взгляд будет тёплым и приглашающим, а его губы изогнутыми в улыбке. Он пах мускусом и желанием. Его пальцы слегка скользнули по моей коже, когда он убирал руку. И Эллиот ушёл, забрав весь воздух с собой.
О Боже.
Я почувствовала пульсацию.
Мне нужно было это.
Если я появлюсь в кабинете Эллиота в таком состоянии, то сделаю глупость. И потеряю контроль. Прикоснусь к нему. Сближусь с ним. Открою ему своё тело. И это будет концом. Я застряну в Вестонвуде, потому что, даже не смотря на полыхающее между нами пламя, он придерживался такого понятия, как профессиональная этика. Секс с пациенткой не входил в повестку дня. Возможно, мой мозг и был на каких-то сраных таблетках, но это не делало меня идиоткой.
Час. У меня был час, чтобы избавиться от пульсации. Я находилась в лечебнице, в которой присутствовали как мужчины, так и женщины, а у меня был только один час для того, чтобы найти хотя бы на какую-то половину здоровый эрегированный член. Насколько трудную задачу я себе поставила?
Я провела здесь два дня и смогла вписаться в график. Более или менее. Я отправилась в уборную. Сейчас был тихий час, а это означало, что основная часть пациентов была или на терапии, или общалась с посетителями. Джека, помешанного на цветах, перед телевизором не было. Карен сидела на улице и листала журнал так, словно это было её домашним заданием.
— Что-то ищешь?
Я развернулась. Френсис стояла позади меня, сложив руки за спиной.
— Да. Эм, Джек разве обычно не здесь зависает?
— Почему бы тебе не проверить его комнату?
— Точно. Спасибо, — я отступила назад.
— Мисс Дрейзен, — позвала Френсис.
— Да?
— Оставьте дверь открытой.
— Да, мэм.
Я поспешила в холл, который вёл к комнатам. После первого поворота я завернула в сад. Дождя не было целый день, и из сопливого Лос-Анжелес снова превратился в солнечный город. Я искала кого-то. Кого угодно. Прошла мимо ручейка и размышляла о том, что, возможно, Джек возился с крапивой. Но его там не было, зато увидела Уоррена Чилтона. Его взгляд пронзил меня с другой стороны ограды.
— Привет, — сказала я. — Чем занят?
— А на что похоже?
— На валяние дурака, — я указала подбородком на дыру в ограде. — Помощь нужна?
И перебралась на другую сторону как раз в тот момент, когда Уоррен бросил камень в воду. Он скрылся под водой, не издав даже характерное бульканье.
— В этой дыре можно сдохнуть от тоски, — произнёс он.
— У меня есть лекарство от этого, — ответила я, взяв его за руку.
И положила его ладонь на свою грудь, что было очень неуместно, учитывая мой размер. Но Уоррен, не промедлив ни секунды, схватил мой сосок и ущипнул его.
— У тебя ведь был пирсинг, — сказал он.
— Они сняли все. Ты это знаешь.
Он покрутил его между пальцев. Боже, это было приятно. Мне не нравился этот парень, но нравилось то, что он заставлял меня чувствовать.
— Я трахну тебя так жёстко, что тебе придётся остаться здесь ещё лет на десять.
— Переходи к делу, стиляга.
Через секунду он коснулся моего лица, словно пытался узнать, было ли это ловушкой, не вожу ли я его за нос. Я скользнула рукой к его члену, который был твёрдым лишь наполовину. Боже, я надеялась, что таблетки не лишили его эрекции, потому что у меня не было времени возбуждать его. Он схватил меня за шею и толкнул к забору.
— Какого… — я не смогла закончить фразу из-за давления на моей шее.
Мне такое не нравилось, и я хотела сказать ему о том, чтобы он остановился. Но, когда я попыталась оттолкнуть его руку, он проигнорировал это и дёрнул вниз мои штаны.
— Не двигайся, — рявкнул он, находя пальцем мою щель под тканью трусиков. — О, ты готова.
Его рука с моей шеи переместилась на грудь, и он достал свой член. Я набрала воздуха в лёгкие.
— Никакого удушья, Уоррен, — я спустила одну штанину вниз по ноге. — Я тебя предупреждаю.
— Конечно.
— Эй, — голос был негромким, но уверенным.
Блядь.
Охрана стояла прямо за нами. Уоррен отскочил от меня, словно я была раскалённым углём.
— Что вы делаете по ту сторону забора?
— Это из-за неё, — Уоррен указал на меня. Массивный член выглядывал из-под пояса его штанов, говоря о его лжи.
"Сопротивление" отзывы
Отзывы читателей о книге "Сопротивление". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Сопротивление" друзьям в соцсетях.