Я вижу нас, всех троих, рядом: Елизавету и Лестера… и себя, немного в тени… но я занимаю в их жизни такое же важное место, как и они в моей. А потом, как ни странно, я вижу Эссекса, королеву и себя.

Их нет, а я живу.

Мне уже за девяносто. Это очень преклонный возраст. Мне простительно мечтать о том, что я вернулась в прошлое.

Больше всего я люблю, когда меня навещает мой внук Эссекс. Это очень сильный человек. Он необыкновенно щепетилен, и на него можно положиться. Он во что бы то ни стало исполнит свой долг, пусть и неприятный. Он не ищет почестей. Он просто солдат и ни в чем не походит на своего отца.

Надеюсь, мой внук скоро ко мне приедет. Быть может, он приедет на Рождество. Я очень хотела бы его увидеть. Он много рассказывает мне о короле и парламенте, о проблемах с церковью. Он считает, что назревает конфликт между королем и парламентом, и он не собирается становиться на сторону короля.

Я говорю ему, что он ведет себя так же безрассудно, как и его отец. Но на самом деле он отнюдь не безрассуден.

Я вижу, как он сидит передо мной, скрестив на груди руки и устремив взор в будущее.

Как я надеюсь, что он приедет на Рождество!

* * *

РАННИМ РОЖДЕСТВЕНСКИМ УТРОМ 1634 ГОДА СЛУЖАНКИ ПОДНЯЛИСЬ В ЕЕ ОПОЧИВАЛЬНЮ В ДРЕЙТОН БАССЕТЕ. ОНА ЛЕЖАЛА В ПОСТЕЛИ И, КАЗАЛОСЬ, МИРНО СПИТ.

ОНА БЫЛА МЕРТВА.

СО ВРЕМЕНИ СМЕРТИ ЛЕСТЕРА ПРОШЛО СОРОК ШЕСТЬ ЛЕТ, А ПОСЛЕ СМЕРТИ ЕЛИЗАВЕТЫ МИНУЛ ТРИДЦАТЬ ОДИН ГОД.

ЕЙ БЫЛО ДЕВЯНОСТО ЧЕТЫРЕ ГОДА ОТ РОДУ.