– Что вас ко мне привело?

– Есть хорошие новости. – Он поставил чемодан на кресло.

– Это весьма кстати.

«Особенно после этого мерзкого телефонного звонка», – подумала она, но не сказала этого вслух, а, обойдя коробку, присоединилась к Бену Кэнону у камина под неотступным взглядом человека на портрете.

Адвокат вынул из чемоданчика какое-то письмо и протянул ей.

– Мы получили предварительнос разрешение на занесение Морганс-Уока в разряд исторических памятников. Я подчеркиваю, предварительное. Мы все еще можем получить отказ. К сожалению, здесь не ночевал Уилл Роджерс и не работала над своим «Симарроном» Эда Фербер. Тогда можно было бы не сомневаться в успехе. Однако, я полагаю, это хороший признак.

– Я тоже.

Когда Флейм начала просматривать письмо, в библиотеку вошла Мэксайн, неся поднос с кофе – толстые резиновые подошвы ее ортопедических туфель почти бесшумно ступали по твердому полу.

– Вы ничего не сказали, но я подумала, что вам захочется кофе, – заявила она, бросив острый взгляд на адвоката.

– Очень мило с вашей стороны, Мэксайн.

Она только шмыгнула носом.

– Я решила: лучше принести его сюда, чем потом подниматься по лестнице под ваши окрики.

Не успела она поставить поднос на стол вишневого дерева, как снова раздался стук в дверь. Экономка вышла из комнаты, проворчав:

– Этот дом превращается в центральный вокзал.

– Вы кого-нибудь ждете? – поинтересовался Бен, наливая себе кофе.

– Нет. Но вы ведь тоже явились неожиданно.

Мэксайн почти тотчас вернулась.

– Там какой-то агент по недвижимости, Гамильтон Флетчер. – Она протянула Флейм его визитную карточку. – Он хочет с вами встретиться, но не говорит зачем.

Флейм узнала название агентства на карточке – в свое время она обратилась туда с просьбой о покупке земли. Не обращая внимания на пристальный взгляд Мэксайн, она сказала:

– Проводите его сюда.

С белой соломенной широкополой шляпой в руке и в сияющих черных ковбойских сапогах Гамильтон Флетчер походил на джентльмена-скотовода, тихого и непритязательного; у него было худое интеллигентное лицо.

– Простите за подобное вторжение, миссис Беннет, – первым делом извинился он, растягивая слова. – Мы говорили по телефону, но никогда не встречались. Я Гэм Флетчер… из агентства по продаже недвижимости «Грин-Кантри».

– Добро пожаловать, мистер Флетчер. Я вас помню, – ответила Флейм, затем представила его Бену Кэнону, с которым Флетчер был уже знаком.

– Я только что от Краудеров – вы поручали мне купить у них землю. Поскольку это неподалеку, я решил заехать к вам, чтобы кое-что прояснить. После телефонного разговора с вами на прошлой неделе я отправился к Краудерам и сделал им новое предложение. Однако сегодня они мне ответили, что не собираются продавать землю… И что уже отказали другому человеку.

– Кому это? – нахмурилась Флейм.

– Я бы и сам хотел это знать, – ответил он, беспокойно улыбнувшись. – Если вы поручили покупку земли еще кому-нибудь, то мне лучше умыть руки и не вмешиваться. Вы были недовольны, что я так долго не мог…

– Мистер Флетчер, – перебила Флейм, – я никому больше не поручала купить землю у Краудеров.

Он поднял голову, и его карие глаза слегка округлились.

– В таком случае, мэм, кто-то еще хочет купить у них землю.

– Тогда позвольте попросить вас вернуться к Краудерам и сделать новое предложение, значительно повысив цену, – резко проговорила Флейм.

Он медленно, нерешительно вертел в руке шляпу.

– В последний раз я и так предложил им за акр на сто долларов больше реальной стоимости.

– Значит, увеличьте разницу до пятисот. Мне нужна эта земля, мистер Флетчер.

Он снова опустил голову.

– Несомненно, если делаете такое предложение.

– Хорошо. Если у вас больше нет вопросов, мистер Флетчер, – пробормотала она, подняв брови.

Он понял намек.

– Я еду к Краудерам. Не буду отнимать у вас время, миссис Беннет, мистер Кэнон. – Поклонившись обоим, он удалился.

Беспокойство и нетерпение, которые ей удавалось скрывать в присутствии Флетчера, прорвались наружу, не успел тот ступить за порог. Она начала мерить шагами комнату.

– Ченс узнал, что мне нужна эта часть долины.

– Наверняка, – кивнул Бен Кэнон.

– И кажется, я знаю, каким образом, – угрюмо проговорила она, повернувшись к нему лицом. – Накануне моего отъезда из Сан-Франциско я встретилась с Карлом Бронски. Похоже, наше ходатайство и все чертежи плотины таинственно исчезли. Надо все затевать заново. Если в распоряжении Ченса нет оригиналов, то наверняка есть копии. А значит, он полностью в курсе дела. – Таким же методом она сама когда-то узнала о его проекте. – Вот почему он, опережая нас, поручил кому-то скупить оставшуюся часть долины. Слава Богу, мы уже подписали договор на три участка. Но участок Краудеров – основной. Без него нам ни за что не обойтись.

– Уверен, что Стюарт понимает это так же хорошо.

– Что вам известно о Краудерах, Бен?

Он посмотрел на нее задумчивым взглядом и покачал головой.

– Не более чем имя. Этот вопрос надо бы задать Чарли. Он знает все обо всех, кто живет в радиусе двадцати миль от Морганс-Уока.


В Морганс-Уоке весна была горячей порой. Чарли был постоянно занят, и Флейм смогла поговорить с ним только на следующий день. Она нашла управляющего в загоне для скота – или, как называл его Чарли, в операционной, – где работники метили, прививали и клеймили молодняк и кастрировали бычков.

Чарли стоял у изгороди, взявшись руками за верхнюю перекладину и поставив ногу на нижнюю. Когда Флейм подошла к нему, он взглянул на нее, не поворачивая головы, и кивнул, при этом его белые усы приподнялись в короткой улыбке.

– Вы уже устроились, мисс Флейм? – протяжно проговорил Чарли, не удосужившись повысить голос, чтобы перекричать мычание беломордых телят и их мамаш.

– Почти. – Она наблюдала за тем, как один из ковбоев тычет в бока недоумевающему бычку, загоняя его в узкое стойло. – Как работают эти новенькие?

Чарли презрительно фыркнул.

– От большинства из них столько же проку, как борову от титек. – Он тут же посмотрел на нее с извиняющимся видом. – Прошу прощения, мисс Флейм, но так оно и есть. С этих лентяев нельзя спускать глаз.

Взвилась бурая пыль – мимо них промчался выпущенный из стойла бычок. Чарли мгновенно выпрямился и нетерпеливо крикнул одному из ковбоев:

– Холстнер? Ты выпустил бычка без метки. Загони его обратно. – Затем он опять расслабился, приняв прежнюю небрежную позу, и обратился к Флейм, не поворачивая головы: – Теперь вы понимаете, что я имею в виду?

– Да.

– Но не беспокойтесь. Я заставлю их работать.

– Не сомневаюсь. – Помолчав, она спросила: – Чарли, что вам известно о Краудерах?

– О которых?

– О семье Краудеров, которым принадлежит ферма в долине к северо-западу от нас.

– Вы говорите о старом Дэне Краудере и его жене. – Он кивнул. – Да, они все еще живут в своем родном доме, как они его называют. Правда, фермой-то занимаются дочь с мужем, поскольку старик Дэн тяжело болен. У них было еще двое сыновей, но оба померли. Старшего они потеряли малышом. А второй погиб в автокатастрофе… лет десять назад. Вот у них и осталась только дочка. У нее, конечно, тоже есть дети, трое. Не припомню ее имени – Марта… Мэри… Марджори… Что-то в этом роде.

– Вы сказали, что мистер Краудер болен?

Чарли кивнул.

– В прошлом году ему сделали операцию – рак горла. Семья пережила тяжелые времена. Но они хорошие люди – честные, трудолюбивые. Такие, как они, заслуживают достойного места под солнцем.

– Их ферма оценивается в очень большую сумму, верно?

Он отрицательно помотал головой.

– Земля слишком бедная. Многие думают, что плодородна вся долина, но это не так. Скорее всего их доходов хватает только на то, чтобы держаться на плаву, вот и все.

– По-вашему, они могли бы продать ферму, чтобы купить землю в другом месте?

– Так бы и надо было поступить. Но Краудеры обрабатывали эту землю еще тогда, когда территория не принаддежала штату. Правда, они поселились здесь позднее Моргана.

– Эй, Чарли! – крикнул один из ковбоев. – Не заказать ли повару птичье жаркое на ужин?

– Вы бы шевелились поживей, ребята, – крикнул в ответ Чарли, – а не то мы проторчим здесь до рассвета.

– Не буду отвлекать вас от работы, Чарли, – сказала Флейм, воодушевленная его рассказом о Краудерах.

Из-за болезни отца и недавней операции семья, должно быть, испытывала финансовые затруднения. Флейм не сомневалась, что они не устоят против ее весьма щедрого и заманчивого предложения.

Однако в тот же день телефонный звонок Гэма Флетчера не принес никакого ответа – ни положительного, ни отрицательного. Он сказал, что передал предложение миссис Краудер и, если до понедельника они не дадут о себе знать, он позвонит им сам. Он обещал связаться с Флейм, как только получит какой-то ответ.

Но прошло воскресенье, а никаких известий от него так и не поступило.


Флейм нахмурилась во сне от оглушительного звонка, который ее разбудил. Она попыталась было снова задремать, и на мгновение ей это удалось. Но звонок раздался снова – еще громче и пронзительнее прежнего. Она со стоном перевернулась на другой бок, чувствуя, что утро еще не наступило. Ей казалось, что она только что уснула. Но вся ее сонливость улетучилась, когда до нее дошло, что звонит не будильник, а телефон.

Она нащупала выключатель ночника и, с трудом разомкнув веки, посмотрела на светящиеся зеленые цифры электронного будильника: 23.36.

– Мальком, разница во времени два часа, – простонала она и поднесла трубку к уху. – Алло! – произнесла она как можно бодрее.

– Ты меня не послушала, – донесся до нее странный механический голос – неестественно монотонный и скрежещущий. Флейм подскочила на кровати, окончательно проснувшись. – Тебя предупреждали. Лучше прекрати, а не то пожалеешь.