Вздрогнув, Флейм осознала, что смотрит на эскизы, но ничего не видит.

– Извини, я…

Тут раздался телефонный звонок, и она бросилась к телефону, уверенная, что это Ченс звонит из аэропорта.

Но оживленный грубоватый голос на другом конце провода явно не принадлежал Ченсу.

– Это вы, Маргарет Роуз? Я звонила все выходные. Это Хэтти Морган.

– Хэтти… – Флейм не сразу вспомнила горделивую старушку, которая явилась к ней с невероятной историей о родстве и о ранчо в Оклахоме. Флейм не предполагала еще когда-нибудь ее или о ней услышать. – Где вы? – осведомилась она.

– Разумеется, в Морганс-Уоке, – резко прозвучало в ответ.

– Ах, ну конечно. Как я сразу не догадалась. – Ей стало жаль бедняжку, которая продолжала цепляться за свою фантазию. Скорее всего она находилась в доме для престарелых и все это было попыткой убежать от одиночества. – Хэтти! Там никого нет, с кем я могла бы поговорить? Служителя иди сиделки…

– Сиделки?! Нет, сиделки здесь нет!

– Это не значит, что я не хочу разговаривать с вами, Хэтти. – Флейм попробовала еще раз: – Просто мне хотелось бы…

– Вы, как видно, мне не верите! – с упреком бросила Хэтти. – По-вашему, все, что я говорила, – выдумки выжившей из ума старухи. Но вы убедитесь, что я в таком же здравом уме, как и вы.

– Я не сомневаюсь…

– Нет, сомневаетесь. Однако я могу подтвердить каждое свое слово. У вас найдется листок бумаги и карандаш?

– Да. – Блокнот и ручка лежали возле телефона.

– Я звоню вам из Оклахомы. Запишите номер. – Она продиктовала цифры в темпе быстрого стаккато, затем приказала: – А теперь повторите вслух.

Флейм не могла сдержать улыбку, читая цифры, наспех нацарапанные в блокноте.

Эта женщина и в самом деле была в здравом уме – сообразила, что Флейм могла ее обмануть и ничего не записать. Теперь Хэтти убедилась в обратном.

– Хорошо, – бросила она. – Сейчас я положу трубку, а вы перезвоните мне по этому номеру.

– Хэтти…

– Нет. У вас не должно остаться никаких сомнений насчет того, что я говорю из Оклахомы. Можете проверить по справочнику – я дала вам код Оклахомы.

– Я знаю, что…

– Тогда перезвоните. Если хотите, за мой счет. – Раздался резкий щелчок – на другом конце провода повесили трубку.

Внезапно Флейм охватили сомнения, и, хмуро глядя на трубку, она медленно опустила ее вниз. Неужели она ошиблась относительно Хэтти Морган? Возможно ли, чтобы все это было правдой?

– Что-нибудь случилось?

От этого вопроса она еще сильнее нахмурилась.

– Не знаю.

Она нажала на рычаг, пару секунд подержала на нем палец, отпустила его и дождалась гудка. Затем нажала на кнопку О – оператор.

– Да, код Оклахомы, пожалуйста, – попросила она, как только в трубке раздался голос. – Район Талсы… Девять-один-восемь, – повторила Флейм, глядя на тот же набор цифр в блокноте. – Спасибо, – механически пробормотала она, вешая трубку.

– Кто это звонил? – Эллери уже стоял на ногах. – Что происходит?

Она повернулась к нему вполоборота, все еще пытаясь переварить услышанное.

– Помнишь, я рассказывала тебе о пожилой женщине, которая явилась ко мне неделю назад с нелепой историей: мол, я ее единственная живая родственница, и она собирается завещать мне ранчо в Оклахоме? Она мне только что и звонила.

– Чего она хотела?

– Чтобы я ей перезвонила – номер, который она мне дала, начинается с кода Оклахомы. – Флейм издала тихий, скептический смешок. – Ты ведь не думаешь, что это реально? Я решила, что она улизнула из богадельни или какого-нибудь частного заведения по уходу за стариками. Она вполне могла где-то вычитать, что моя девичья фамилия Морган или что мои предки по линии Морганов породнились с одной из старейших семей Сан-Франциско. – Она посмотрела на телефон, вспомнив, с какой легкостью вычеркнула из памяти эту встречу. – Мне показалось самым логичным объяснением, что одинокая старушка придумала, будто она моя родственница, особенно когда увидела мои рыжие волосы – точно такие были у кого-то из ее дедов.

– Ты что, в самом деле веришь, что она намерена оставить тебе ранчо в Оклахоме? – Брови Эллери опять выгнулись дугой, выражая сомнение.

– Сама не знаю, – призналась Флейм и взялась за телефон, набирая номер Хэтти. – Если она ответит, то, по крайней мере, я буду знать, что она действительно живет в Оклахоме. Первый же гудок был прерван требовательным:

– Алло?

– Алло! Хэтти? – Флейм испытывала странное беспокойство.

– Да, – резко прозвучало в ответ, а затем еще резче: – Это вы, Маргарет Роуз?

– Да, я.

– Значит, вы все-таки потрудились мне позвонить.

– Я сделала, как вы просили, предварительно удостоверившись, что код, который вы мне дали – код Оклахомы.

– Хоть в этом вы можете быть уверены. – Она даже не пыталась скрыть возмущение и досаду.

– Да. – Флейм старалась сохранять терпение.

– Я намеревалась поинтересоваться, как скоро вы смогли бы приехать в Морганс-Уок, но сейчас ясно вижу, что вы не верите ни в его существование, ни в наше родство.

– Хэтти, вам должна быть понятна моя реакция.

– Она мне понятна. Хотя я и надеялась, что во время нашего разговора сумела убедить вас в правдивости моих слов. После всех усилий, потраченных на то, чтобы вас разыскать, я… Но это к делу не относится, не так ли? Моего слова вам недостаточно. Вам, несомненно, нужны доказательства, но, может, оно и к лучшему. Всегда оставайтесь начеку, Маргарет Роуз. Никому не доверяйте до конца.

– Вы уже говорили мне нечто подобное, – припомнила Флейм.

– И была права… как вы убедитесь сами. Однако, так или иначе, раз вам нужны доказательства, вы их получите. Я немедленно распоряжусь, чтобы вам были пересланы копии документов, подтверждающих нашу с вами прямую принадлежность к семье Морганов. Документы будут у вас не позднее конца этой недели.

– Хэтти, в этом нет необходимости…

– Нет, есть. И к тому же острая. Вы должны удостовериться, что я вам не лгу и каждое мое слово подкреплено доказательством.

– Я вам верю, – сказала Флейм, начиная терять терпение.

– Нет. Еще не вполне, но поверите. К тому же вам незачем слепо верить чему бы то ни было. Итак, когда получите бумаги, внимательно их изучите. А потом поговорим о вашей поездке в Морганс-Уок.

– Вы от меня что-то скрываете? – требовательно спросила Флейм. – Что-то, что мне следовало бы знать?

– Теперь, когда вы становитесь наследницей Морганс-Уока, вам следует знать многое. Слишком многое для того, чтобы это можно было обсудить по телефону. Мы все обговорим, когда вы приедете.

– Но…

– И еще одно я должна выяснить, Маргарет Роуз, это крайне важно!

Флейм плотно сжала губы, раздосадованная тем, что Хэтти ушла от ответа на ее вопрос. Между тем пауза затянулась, и Флейм поняла, что должна отреагировать.

– Я слушаю, Хэтти, – произнесла она несколько суховато.

– А то я уже было засомневалась. Так вот, скажите – не обмолвились ли вы, пусть даже вскользь, о моем визите и о нашем… коротком разговоре кому-нибудь – кому бы то ни было?

– Обмолвилась. А что, разве это тайна? – Она нахмурилась.

– Скольким людям вы об этом рассказали? Подумайте хорошенько.

– Только двоим.

– Вы уверены?

– Абсолютно, – ответила Флейм с оттенком нетерпения. – Это не то, о чем можно болтать с каждым встречным.

– Эти двое – кто они? И пожалуйста, поймите: если бы это не было важно, я бы не спрашивала.

Флейм помолчала – может, все-таки она была права в отношении Хэтти Морган? Весь этот допрос и разговоры о доказательствах начинали казаться несколько подозрительными.

– Один из них – мой ближайший друг, которого я знаю много лет, мистер Эллери Дорн. Второй – деловой партнер и мой хороший знакомый, мистер Мальком Пауэлл.

– Вы говорили об этом только с ними? Больше ни с кем?

– Ни с кем. Я же уже сказала! – Она изо всех сил старалась помнить, что ее собеседница – старый человек и к тому же слегка не в себе.

– В таком случае я хочу заручиться вашим честным словом, что вы больше ни с кем не будете это обсуждать. А когда получите копии документов, никому их не показывайте… Разве что вашему адвокату, если захотите проверить их подлинность, разумеется. Но больше никому, обещаете?

– А к чему такая таинственность? Когда вы были здесь, вас не беспокоило, с кем я могу беседовать на эту тему.

– Тогда я не видела в этом нужды. А сейчас вижу. У меня есть свои причины, Маргарет Роуз, я изложу их вам, когда вы приедете в Морганс-Уок. Как я уже сказала, тогда мы все и обговорим. И вы полностью поймете, для чего мне понадобилось ваше честное слово. Вы мне его даете?

Флейм вздохнула, зная, что единственный возможный ответ:

– Да, даю.

– Вы не пожалеете. До свидания, Маргарет Роуз. Поговорим в следующие выходные, после того, как изучите бумаги.

– До свидания, Хэтти. – Она повесила трубку, весь этот разговор казался невероятным.

– Беседа была престранной, – подал голос Эллери.

Флейм повернулась к нему, выразительно пожав плечами.

– Я даже не пытаюсь сделать вид, будто что-то понимаю. Хотя у меня такое чувство, словно я только что поклялась на крови, что никому, включая тебя, не передам наш разговор.

– Почему? – Он полуудивленно-полушутливо нахмурился.

– Не знаю. – Она тряхнула головой. – Все это окутано страшной тайной. Настолько страшной, что она мне даже не объяснила. Может, это уловка, с тем чтобы меня заинтриговать и заманить к себе.

– Заинтриговать? Любопытное словечко.

– Думаю, оно самое точное.

12

Когда Хэтти положила трубку на рычаг, она услышала, как в большой гостиной, примыкавшей к ее кабинету, скрипнула половица. На мгновение она замерла, прислушиваясь. После восьмидесяти одного года она знала каждый вздох и стон этого старого дома, однако донесшийся до нее звук не принадлежал к его естественным жалобам.