– Господи, помоги мне, если Мальком…
Затем прочитала послание:
«До скорой встречи» и подпись:
«Ченс Стюарт».
Потрясенная, она облокотилась о край стола, пытаясь подавить смешок недоверия.
– От кого это? – спросила Дебби, рядом с которой появился Эллери.
– Флейм вернулась? – Тут он увидел океан цветов. – Привет, что бы это значило? Ты решила превратить свой кабинет в цветочный рай или открыла филиал государственного казначейства?
Зазвонил телефон.
– Я подойду. – И Дебби заторопилась к своему столу в приемной.
– Невероятно, совершенно невероятно, правда? – Еще не придя в себя и не в состоянии подобрать слова, Флейм провела рукой по стеблю орхидеи, усыпанному экзотическими белыми соцветиями.
– Кто их прислал – Тарзан или Мермен Олсен? – Эллери вошел в кабинет и заглянул в карточку, которую Флейм держала в руке.
– Ченс Стюарт. – Она все еще не могла в это поверить.
В дверь снова просунулась голова Дебби.
– Флейм, междугородный звонок, вас просит к телефону мистер Стюарт. Вторая линия.
На секунду она встретилась глазами с Эллери. Затем, отвернувшись, стала искать телефон среди леса свисающих ветвей.
Наконец она сняла трубку и нажала на кнопку с мигающей лампочкой – ощущая приступ глупого волнения.
– Алло! – Она пыталась говорить спокойно, но кому бы это удалось, когда кабинет утопает в цветах, а тот, кто их прислал, на проводе.
– Флейм? Это Ченс Стюарт. Как дела? – Его густой голос словно тек по проводам, медлительный и волнующий, похожий на крепкий горячий бренди.
Она мгновенно представила себе его опасную улыбку и притягательно красивое лицо.
– В настоящий момент я утопаю в орхидеях. Они повсюду и необыкновенно красивы.
– Я рад, что вам они нравятся.
– Еще бы!
– Я знаю, потому что у меня случайно оказался лишний билет в оперу на пятницу. Прекрасное место в партере… рядом с моим. Не хотите ли воспользоваться им и пойти со мной в оперу?
Флейм в нерешительности взглянула на Эллери – она собиралась пойти с ним. Кроме того, она хорошо помнила, чем закончилась ее первая и единственная встреча с Ченсом Стюартом: тот ушел с приема Деборгов, обнимая за талию примадонну.
– А как же мисс Колтон? – спросила она с деланным безразличием.
– Полагаю, Лючанна будет петь на сцене. Но где бы она ни была, я приглашаю вас. Пойдете?
– У меня были другие планы… – Она еще раз взглянула на Эллери. Он печально улыбнулся и жестом предложил ей принять приглашение. – Но, думаю, я без труда смогу их изменить.
– Прекрасно.
Продиктовав ему свой адрес и условившись о времени, Флейм эхом откликнулась на его прощальную фразу:
– До скорой встречи.
Она повесила трубку, задержав на ней руку, а другой рукой все еще сжимала карточку.
– Знаешь ли ты, – Эллери запрокинув голову, задумчиво в нее всматривался, – что твой вид недвусмысленно свидетельствует: ты влюбилась?
– Это смешно. – Однако ее щеки как-то странно горели. – Я его даже не знаю толком.
– Моя дорогая Флейм, можно любить человека, даже не зная его. Любовь – это химическая реакция. Между двумя людьми либо что-то происходит, либо нет.
– Ты говоришь о любви или о внезапной нахлынувшей страсти? Впрочем, это не имеет значения. – Флейм пожала плечами. – И то и другое способно здорово задеть. – У нее был слишком богатый опыт, чтобы доверять своим ощущениям. – По-моему, гораздо безопаснее сначала присмотреться и проверить. Это избавит от лишней боли.
– Осторожнее, дорогая. Мне кажется, что не стоит ковыряться в своих старых ранах.
– Я их припудрю, – ответила она и огляделась вокруг, вновь поразившись обилию орхидей. – Что же мне с ними делать? – спросила она вслух сама себя.
– Радоваться им, дорогая, – посоветовал Эллери. – Просто радоваться.
Флейм бросила на него насмешливо-грустный взгляд.
– Знаешь, Эллери, я почти уверена, что ты романтик, маскирующийся под циника.
Он улыбнулся и лукаво ей подмигнул.
– Точь-в-точь как ты.
Она рассмеялась, инстинктивно отрицая это. Но Эллери не обратил на ее смех никакого внимания и вышел. Она шутливо-сердито покачала головой и, повернувшись к ближайшей вазе с орхидеями, вдохнула нежный аромат, на ее лице отразилась легкая грусть по утраченным иллюзиям.
Она продолжала сжимать в руке карточку Ченса.
7
Фонари, висевшие на столбах кованых ворот с узорчатой решеткой, освещали подъезд к оперному театру «Уор-Мемориал». Его стрельчатые окна сияли огнями, возвещая миру об открытии осеннего сезона. Шикарные лимузины стояли в ряд по всей Ван-Несс-авеню, в то время как их хозяева, сливки общества, собрались в театре.
Это культурное событие означало, что светский сезон в Сан-Франциско начался. Кто что-то значил или претендовал на то, чтобы что-то значить, пожаловал на спектакль. Все пришли себя показать и на других посмотреть – к вящему восторгу всех модельеров мира.
Шелк от Райбса в ансамбле с тафтой от Унгаро, бархат от Валентина – с наброшенным на плечи атласом от Сен-Лорана. Все это сочеталось со сверканием бриллиантов, мерцанием рубинов и сапфиров и искристостью изумрудов, украшавших пальцы, запястья, шеи и уши любителей оперы.
Когда Флейм появилась под руку с Ченсом Стюартом, тут же были отмечены вниманием ее высокая прическа, гроздевидные бриллиантовые серьги, узкое декольтированное платье от де ла Рента – расшитый бисером шелковый креп, поверх которого было надето болеро с длинными рукавами и подбитыми плечами.
Однако всеобщий интерес возбуждал ее кавалер – облаченный в черный вечерний костюм темноволосый красавец с ярко-синими глазами и дерзкой насмешливой улыбкой. На какой-то момент Флейм превратилась в объект завистливых взглядов. И эти взгляды доставляли ей удовольствие.
Сверкнула фотовспышка, на мгновение ослепив Флейм. Прикрыв рукой глаза, она быстро заморгала.
– Наверно, у меня теперь будет рябить в глазах целый вечер после того, как мы прошли сквозь строй фотографов у входа.
– Их можно понять – любой фотограф не прочь обогатить свою частную коллекцию вашим снимком, – пропел Ченс, нежно глядя на нее.
В ответ на это лестное, но неверное замечание она иронически улыбнулась.
– Мне кажется, их в большей степени интересовал мой дьявольски красивый спутник.
– Дьявольски… Значит, таким я вам представляюсь? – На его щеках появилось некое подобие ямочек, свидетельствовавших о том, что он вот-вот собирается улыбнуться.
– Недавно я прочла о вас в газетах… Пишут, что сам дьявол посылает вам удачу… А когда видишь вашу улыбку, рождающую самые греховные мысли, напрашивается предположение – уж не сменили ли вы рога и хвост на черный смокинг.
Он посмотрел ей в глаза полным нежности взглядом, словно отгородившим их обоих от всего вокруг.
– Может быть, это и есть объяснение.
– Чему? – У нее неожиданно перехватило дыхание.
– Дьявола всегда влечет к огню, и чем он жарче – тем сильнее. – Его губы изогнулись в улыбке. – Сегодняшний вечер может обернуться черт знает чем.
– Флейм, дорогая! – от толпы отделилась Жаки Ван Клив.
Флейм отвернулась от Ченса, взволнованная его многозначительной репликой больше, чем сама себе в том признавалась, и сосредоточила внимание на журналистке светской хроники, одетой в несколько вызывающее шелковое платье: черный с розовым цветочек и турнюр сзади – по мнению Флейм, этот туалет как нельзя более подходил к Жаки – сплетнице с острым язычком.
– Я была разочарована вашим отсутствием на ужине у Гилда перед началом спектакля. Эллери уверил меня, что сегодня вечером вы будете здесь. Разумеется, сейчас нет нужды объяснять, в чем дело. Я все поняла, – заявила Жаки, повернувшись к Ченсу. – Добро пожаловать в наш город снова.
– Жаки, – оделив ее одной из своих особых улыбок, он почтительно склонил голову, – сегодня вы чертовски проницательны.
Она рассмеялась, большие кольца, свисающие у нее из ушей, покачивались в такт ее движениям.
– Что я могу сказать? Меня притянуло назад, как мотылька на огонь, – ответил он, переведя взгляд на Флейм. Яркий блеск его глаз, как и произнесенные слова, указывали на то, что причиной его возвращения была она.
Флейм пыталась скрыть, как она счастлива, пыталась умерить свои ожидания. Она боролась с собой всю неделю. Но это оказалось нелегко, особенно сейчас, когда она была с ним и близость его волновала ее так же, как и в первый раз.
– Вижу, что вы не зря заслужили репутацию человека, умеющего взять быка за рога, – полушепотом заметила Жаки.
– А разве можно чего-нибудь добиться выжиданием удобного случая? – мягко возразил Ченс. – Как по-вашему?
– Нет, нельзя, – согласилась она, окинув журналистским глазом сверкающую драгоценностями публику. – Таскают на себе прямо-таки каменные глыбы, верно? Впрочем, сразу можно определить, где натуральные украшения, а где – нет. Надо лишь поискать глазами, есть ли рядом дюжий телохранитель с едва оттопыренным карманом. – Улыбнувшись, она помолчала. – Я вспоминаю один элитный благотворительный бал для избранных в Далласе. Там была женщина, буквально сверху донизу увешанная бриллиантами. Я сделала осторожное замечание, что, по-моему, она перестаралась. В ответ эта прелестная техасская барышня пропела со своим протяжным акцентом: «Жаки, дорогая, когда речь идет о бриллиантах, «меньше» не всегда означает «лучше». Судя по сегодняшней публике, эта истина вполне универсальна. Смотрите-ка, – она тронула Флейм за руку выше локтя, указывая на изящную блондинку у окна, одетую в шедевр от Лакруа – сплошную шифоновую пену, – Сандра Хэлси. Какое на ней божественное платье!
– Да, действительно, – отозвалась Флейм.
– Оно было доставлено на «конкорде» специально для этого случая. Можете себе представить, во что ей обошелся этот наряд, – заявила Жаки и замолчала, плотно сжав губы и всем своим видом выражая неодобрение. – Не мешало бы, чтобы кто-нибудь посоветовал ей не пересыпать речь французскими словечками. Это ужасный моветон.
"Соперники" отзывы
Отзывы читателей о книге "Соперники". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Соперники" друзьям в соцсетях.