Выйдя замуж, Флейм вступила в полное владение родительским состоянием, составлявшим немногим более четверти миллиона. Первое, что они купили, была эта дорогая квартира – клетушка в многоквартирном здании из стекла и бетона их не устраивала. Второе – «порш» для Рика.
Он всегда о нем мечтал, и кроме того, честолюбивый начинающий адвокат должен был создать соответствующий имидж. А это означало дорогую одежду. Костюмы от Брукс Бразерс были для него недостаточно хороши, ему подавай от Кардена, Бласса или Ладжерфельда.
Как ни странно, но ее совершенно не смущали эти траты. Квартира была не только выгодным вложением денег, но и уютным гнездышком. Машина… Но Флейм любила Рика и радовалась за него – ведь он мечтал о такой всю свою жизнь. Одежда – она и сама грешила тем, что хотела носить все самое лучшее.
Нет, проблема была не в деньгах. Как только они вернулись из свадебного путешествия в Грецию, Рик убедил ее возобновить семейные связи и уговорить кое-кого из своих друзей рекомендовать его в члены яхт-клуба. Вскоре они начали выходить чуть ли не на каждый вечер – то прием, то ужин, то вернисаж, то балет, то благотворительный вечер, то гала-концерт. Они ужинали в самых шикарных ресторанах и появлялись лишь на приемах для самых избранных.
Поначалу она приняла его объяснение – мол, полезные знакомства важны для карьеры. В Сан-Франциско полно молодых способных адвокатов, но без влиятельных покровителей лишь немногие из них реализуют свой потенциал. А Рик не хотел становиться состарившимся способным адвокатом, вечно ожидающим, когда его сделают партнером фирмы. Флейм была с ним согласна, и с ее одобрения он стал планировать также и ее время – теперь она участвовала в нужных благотворительных и городских организациях, обедала, играла в теннис или ходила за покупками с женами, с которыми должна была дружить по его настоянию.
После семи месяцев этой светской карусели Флейм устала и воспротивилась. Они должны были ехать на какой-то благотворительный бал, но, когда Рик вернулся вечером домой с работы, она была не готова.
– Почему ты не одета? – Он взглянул с некоторым удивлением сначала на нее, потом на золотые часы «пиже», которые она подарила ему на Рождество. – Поторапливайся, иначе мы опоздаем.
– Нет, не опоздаем. – Не обращая внимания на его нетерпеливый взгляд, она приблизилась к нему, решительным жестом положила его руки себе на талию и обняла его за шею. – Вместо бала давай лучше останемся дома и побудем вдвоем… только ты и я. – Она приподнялась на цыпочках и легонько укусила его за ухо. – Мы не были одни уже Бог знает сколько. В холодильнике стоит бутылка «Дом Периньона» и белужья икра. А потом приготовим феттучини или бифштекс. Сними галстук, и я…
Она начала было развязывать ему галстук, но Рик ее остановил.
– Дорогая, идея прекрасная, но нам придется осуществить ее как-нибудь в другой раз. А сегодня вечером благотворительный бал, нас там ждут.
– Можно подумать, если мы не появимся, бал отменят. Уверяю тебя, что нет, – поддразнивала она, ласково улыбаясь. – Так почему бы нам его просто-напросто не пропустить?
– Нет. – Он отстранил ее от себя – и интонация и жест были оскорбительны.
Однако Флейм не отступала.
– Почему?
– Потому что мы обещали там быть, и мы там будем.
– Рик, но ведь это всего лишь благотворительный бал. За последние шесть месяцев мы посетили несколько сот подобных светских раутов. Я от них устала. А ты, неужели нет? – Она нахмурилась.
– Устал, не устал – не важно, – резко ответил он, затягивая галстук. – Эти приемы имеют для меня большое значение. Я думал, ты это понимаешь.
Флейм покоробил его тон, ее так и подмывало спросить – неужели все это важнее, чем провести время с ней, но, сдержавшись, она отвернулась и с притворным равнодушием пожала плечами.
– Тогда иди один. Я останусь дома.
– Не будь смешной, Флейм, – рявкнул он. – Ты ведь Морган. И должна там быть.
Ты – Морган. Сколько раз она от него это слышала? Она потеряла счет, но сейчас эти слова больно задели. И она дала волю ярости.
– Моя фамилия Беннет. Или ты забыл эту маленькую деталь?
Он виновато покраснел.
– Ты же знаешь, что я имею в виду.
– Нет. – Она резко мотнула головой. – Похоже, не знаю. Почему бы тебе не объяснить мне, что я для тебя такое? Твоя жена? Любимая женщина? Соратница? Или… визитная карточка? – гневно крикнула она, вдруг припомнив, что Рик в последнее время постоянно умудрялся ввернуть ее девичью фамилию в бесчисленных, даже самых пустых светских разговорах. Она поняла, что он был лучше ее осведомлен об истории ее семьи.
Их размолвка вылилась в шумную ссору, оскорбления и упреки сыпались с обеих сторон. В конце концов Рик хлопнул дверью, и в течение последующих нескольких дней они разговаривали друг с другом сквозь зубы. Потом они помирились, но их отношения уже никогда не были прежними.
Одна неделя сменяла другую, и постепенно Флейм пришла к выводу, что во время той ссоры бессознательно попала в точку. Если Рик и любил ее, то лишь за то, что она служила входным билетом в мир, который иначе оставался бы для него закрытым. Ее самое он не любил. Никогда. Спустя два месяца она подала на развод.
Замужество оставило шрамы, но и придало мудрости. Она получила ценный урок, который впоследствии частенько выручал ее в затруднительных ситуациях. В течение всех этих лет она то и дело убеждалась, что мало кто ищет ее общества бескорыстно.
Некоторые, вроде Рика, хотели бы использовать ее как средство достижения власти и престижа. Иные – откровенные светские честолюбцы. Третьих привлекает ее красота, и им льстит иметь Флейм рядом с собой как символ их возможностей. А для таких, как Мальком Пауэлл, она – вечно вожделенная цель, постоянно осаждаемая крепость, которая никак не хочет сдаваться. Она быстро вычеркивала из своей жизни всех этих людей – как только разгадывала их мотивы, что было гораздо проще, чем большинство из них думало.
В результате круг ее друзей был чрезвычайно узок. А истинным другом она считала одного только Эллери. Ему ничего от нее не было нужно, и он ни разу не воспользовался их дружбой к своей выгоде. Напротив, Эллери постоянно отдавал – знания, ум, время, свое общество.
Флейм медленно закрыла альбом и крепко прижала его к себе. Извечная потребность любить и быть любимой по-прежнему оставалась неудовлетворенной, но надо было глубоко ее прятать.
Друзья, прелестный дом, потрясающий гардероб и, безусловно, удавшаяся карьера не могли заполнить пустоту. Они мало значили, если рядом не было человека, с которым их можно было бы разделить. Но с кем?
Внезапно в голове мелькнул образ Ченса Стюарта. Она вновь увидала перед собой плутоватый блеск синих глаз, чуть порочное очарование кривой улыбки и ощутила исходившую от него силу, казавшуюся столь естественной. Она улыбнулась, признавшись себе в том, что он произвел на нее вполне определенное впечатление, и задалась вопросом: увидит ли она его когда-нибудь еще или он забыл о своих словах уже через несколько минут. Скорее всего.
Флейм со вздохом убрала альбом обратно в шкаф, проведя пальцами по его потертому кожаному переплету, когда она повернулась, ее взгляд упал на стул. Этот поток воспоминаний был вызван странным визитом Хэтти Морган и ее разговорами о семейных корнях. Странно, сколь о многом напомнила ей незнакомая женщина.
5
Гордый небоскреб «Стюарт-Тауэр» – из стекла и черного мрамора – высился на небосклоне многонациональной Талсы, являясь важным штрихом в колорите городской панорамы. На нем, как и на любой вещи, принадлежащей Ченсу Стюарту, красовалась его золотая монограмма. Многие не раз предлагали, причем отнюдь не в шутку, перечеркнуть завиток буквы двумя вертикальными полосками, обратив его в обозначение доллара, так как, по всеобщему убеждению, фамилия Стюарт и слово «деньги» были синонимами.
Когда серебристый «ягуар» въехал в ворота подземного гаража, молодцеватый парень, дежуривший в будке, подтянулся, козырнул водителю и проводил автомобиль взглядом, полным вожделения и зависти. «Ягуар» мягко затормозил под табличкой с надписью «Забронировано. Ч. Стюарт».
Выйдя из машины, Ченс направился к частному лифту. Лифт останавливался только на двадцатом этаже, где работали служащие «Стюарт корпорейшн».
Двери лифта, бесшумно вознесшегося на последний этаж, открылись в кабинете Молли. Таким образом Ченс мог миновать приемную и множество кабинетов различных отделов компании. Молли, как всегда, уже сидела за столом, охраняя вход в его кабинет, ее полные щеки округлились в приветственной улыбке.
– Доброе утро, Молли. Мэтт Сойер еще не появился? – спросил он, сразу направляясь к себе.
– Пока нет.
– Сразу же проводите его ко мне. – Ченс открыл дверь и остановился. – И сообщите Сэму, что я здесь.
– Сообщу немедленно. – Она потянулась к селектору.
Ченс, не дожидаясь, шагнул к себе в кабинет, механически закрыл за собой дверь и по светлому паркетному полу прошел к стоявшему в углу столу. Он быстро взглянул на большую стопку писем и записей с телефонными сообщениями на гранитной столешнице.
Отвернувшись, он подошел к стене из дымчатого стекла – противоположная стена в этой огромной комнате была сделана из того же материала.
Из его углового кабинета открывался вид на здания в стиле «арт-деко», чрезвычайно популярном в тридцатые годы. Когда-то здесь размещались конторы таких нефтяных магнатов, как Уэйт Филипс, Билл Синклер и Дж. Поль Гетти. Затем его взгляд скользнул вдаль, на округлые холмы зеленых просторов Оклахомы.
У многих вызвало недоумение его решение разместить свою штаб-квартиру в Талсе, ведь он мог легко обосноваться в Далласе или Денвере – если уж выбирать крупный город. Мало кто знал о той слабости, которую он питал к Талсе.
Она прошла долгий путь – от скромного поселения животноводов, пятном расползшегося вдоль пыльной дороги, до бурных безумных дней нефтяного бума. Сейчас все грубые углы сгладились. Талса стояла, изысканная и элегантная, с алебастровыми контурами небоскребов – технократический город в технократическом мире. У них с Талсой было много общего. Не то, чтобы юноша вернулся в родной городишко после того, как преуспел – нет, здесь присутствовало гораздо большее.
"Соперники" отзывы
Отзывы читателей о книге "Соперники". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Соперники" друзьям в соцсетях.