Потихоньку сев в постели, она отбросила в сторону одеяла и вспомнила, какими глазами смотрел на нее вчера муж, Арлен… Вспомнила искаженное страхом лицо маленькой Анны… Вспомнила, как, выбиваясь из последних сил, тащила безвольно обмякшее тело Сьюзен Лейтон… Боже, что за ночь!

Оливия встала и, подойдя к умывальнику, не без колебания взглянула в зеркало. Под глазами виднелись большие темные круги. Оливия внимательно всматривалась в отражение, не находя в себе ничего особенного, если не считать больших светло-серых глаз и длинных пепельных волос. Прошлой ночью в ее голове поселился образ незнакомого мужчины. И какое ей дело до этого Гаррика де Вера?! Или тот факт, что он целиком и полностью завладел ее воображением, был связан с ее собственной бесконечной добротой и постоянной готовностью приходить на помощь людям, оказавшимся в беде? Оливия ничуть не сомневалась в том, что с сыном графа Стэнхоупа жизнь обошлась весьма жестоко. Он был презираем всем высшим светом, а не только своей нареченной, мисс Лейтон. Кому, как не Оливии, было знать, что жизнь редко бывает справедливой…

Раздался негромкий стук в дверь, и в спальню заглянула улыбающаяся Анна.

– Мама, уже почти полдень! Мисс Чайлдс вернулась! Она сказала, что мне не следует тебя тревожить, но… ты не заболела?

В голосе девочки звучала искренняя тревога.

Улыбнувшись, Оливия подошла к дочери и обняла ее.

– Ничего страшного, детка, просто я проспала сегодня, – ласково сказала она.

Анна вздохнула с явным облегчением.

– Сегодня после полудня Лейтоны уезжают в Лондон. Сьюзен уже внизу, в столовой. Мама, она так испугана… мне очень жаль ее.

На лице девочки появилось сострадание, теперь она казалась гораздо взрослее своих восьми лет.

– Милая моя, – осторожно начала Оливия, чувствуя, как и дочь, и она сама неотвратимо втягиваются в водоворот событий жизни Сьюзен Лейтон, – иногда не следует вмешиваться в предначертанное судьбой. Кто знает, быть может, в конце концов у мисс Лейтон и Гаррика де Вера все сложится благополучно…

Она не верила собственным словам. Брак столь несхожих людей обернется для всех катастрофой.

Катастрофа.

Оливия вздрогнула от острого ощущения неминуемой беды, которая уже маячила перед ее мысленным взором. Она испытала властный порыв вмешаться в события и разорвать помолвку, грозившую обратиться настоящей трагедией.

– Мамочка, если они все-таки поженятся, это будет так ужасно, – тихо произнесла Анна, нарушая ход мыслей Оливии.

Она вздрогнула от неожиданности и пристально взглянула на дочь. Ее мысли удивительным образом совпали со словами слепого ребенка. А Оливия так не хотела, чтобы ее дар передался дочери…

– Мамочка, что с тобой? – встревожилась Анна, почувствовав перемену настроения матери.

Но Оливия уже не слышала ее. Она погрузилась в воспоминания детства. Она снова представила себя худенькой светловолосой девочкой лет семи-восьми. Вместе с гувернанткой, суровой старой девой, которая свою воспитанницу не любила, они чинно расхаживали по саду, между яблонями, усыпанными спелыми плодами. Потом гувернантка уселась на расстеленный под деревьями плед и принялась читать книгу. На синем небе не было ни единого облачка, ласковое солнышко грело Оливии спину. Ее кашемировая шаль незаметно сползла на землю.

Внезапно сознание Оливии наполнили крики. Ужасные, бесконечные, полные предсмертной муки. Оливия непроизвольно зажала уши руками.

Кровь! Много крови… скомканные белоснежные простыни, залитые алой кровью…

Оливия испуганно закричала и закружилась на месте, пытаясь определить источник душераздирающих криков и крови. Тем временем мисс Фаррел, гувернантка, продолжала невозмутимо читать книгу. Оливия ничего не понимала. Неужели мисс Фаррел не слышала ужасных криков? Неужели не видела потоков темной крови?

– Мисс Фаррел, – едва слышно прошептала Оливия и тут же осеклась. Ей стало ясно, что гувернантка действительно ничего не слышала и не видела. Но как же так?!

Испуганная и смущенная, она все еще оглядывалась по сторонам и вдруг поняла, что только что видела, как умирает ее старшая сестра Марианна.

Марианна, которая вышла замуж почти год назад и теперь была на последнем месяце беременности…

Оливия помчалась в дом.

Вздрогнув от неожиданности, мисс Фаррел уронила свою книгу и возмущенно крикнула ей вслед:

– Леди Оливия! Куда это вы?!

Ее сестра умирает! Ее старшая сестра, самая красивая и добрая девушка на свете, единственный настоящий друг, любимица всей семьи, предмет обожания молодого мужа! Недавно ей исполнилось всего семнадцать…

Оливия мчалась через сад, охваченная паникой, ослепленная болью, страхом и неотвратимостью смерти!..

– Мама! Мамочка! – внезапно вернул ее к реальности жалобный голос Анны. – Не надо! Перестань! Мне страшно!

Оливия с трудом пришла в себя. Дрожа всем телом, она обессиленно опустилась в кресло.

…Маленькая Оливия добежала наконец до дома, старшая сестра Марианна встретила ее доброй улыбкой. Слава Богу, с ней все в порядке. Но ровно через две недели у нее начались роды, очень тяжелые роды. На вторые сутки мучений у Марианны открылось обильное кровотечение, и она погибла, так и не произведя на свет ребенка: он тоже погиб в утробе матери…

Хотя Оливию не пускали к сестре во время ее предсмертных мучений, одного мимолетного взгляда на ее смертное ложе оказалось достаточно, чтобы убедиться в том, что младшая сестра с невероятной точностью предвидела страшную кончину старшей.

– Мама! Мамочка, что с тобой? – снова вернул ее к реальности голос Анны, испуганно дергавшей ее за руку.

Глаза Оливии наполнились слезами, и она поспешно обняла свою дочь.

– Не бойся, детка, просто я вспомнила, как впервые осознала свою способность предвидеть будущее, – прошептала она. – Мне тогда было почти столько же, сколько сейчас тебе…

– Ты вспомнила о своей сестре? – тихо спросила Анна, и ее лицо исказила боль сопереживания. – Однажды ты рассказывала мне о ней.

Оливия кивнула, сожалея, что не в состоянии забыть прошлое или хотя бы преждевременную трагическую кончину любимой сестры. Потом она ласково погладила дочь по голове.

– Я тогда не поняла своих видений, а когда попыталась рассказать взрослым, что со мной случилось, никто не хотел меня слушать.

Оливия уже не улыбалась. Позднее, когда у нее бывали вещие сны или когда она абсолютно точно предвидела грядущее, то уже не торопилась делиться со взрослыми своими полученными неизвестно откуда знаниями. Ее гувернантка, мисс Фаррел, вскоре уволилась. Все вокруг, включая родителей и даже домашнюю прислугу, сторонились ее, считая чуть ли не ведьмой.

– Надо помочь несчастной мисс Лейтон, мамочка, – прошептала вдруг Анна. – Она нуждается в нашей помощи.

Оливия удивленно взглянула на дочь.

– Нам не следует вмешиваться в жизнь семьи Лейтонов, – отозвалась она наконец.

Анна промолчала.

– Поможешь мне одеться, детка? – спросила ее Оливия. Она чувствовала себя совершенно больной и усталой. Ее терзали дурные предчувствия относительно Анны, мисс Лейтон и ее жениха, с которым она даже не была знакома.

Спустя час в белом шелковом платье, расшитом зелеными и желтыми мелкими цветами, Оливия спустилась в гостиную. Анна осталась наверху с мисс Чайлдс. Гости давно собрались в столовой. Арлен, сэр Джон Лейтон и маркиз увлеченно играли в вист, Элизабет читала какой-то роман, леди Лейтон вышивала, а Сьюзен стояла у окна, глядя в сад. Оливию захлестнула волна искреннего сочувствия к несчастной девушке.

– Я собираюсь совершить утреннюю прогулку по парку. Не хотите ли присоединиться ко мне, мисс Лейтон? – предложила она Сьюзен.

– А можно? – радостно просияла та.

– Конечно! – улыбнулась Оливия.

Когда они отошли на приличное расстояние от дома, Оливия взглянула на девушку и спросила:

– Ну как, сегодня вам лучше, дорогая?

Сьюзен тотчас же расплакалась, словно только и ждала этого вопроса.

– Не надо так расстраиваться, – ласково потрепала ее по плечу Оливия, другой рукой доставая чистый носовой платок. – Расскажите мне, что вас так огорчает и беспокоит.

– Ах, все так ужасно! Как только мы вернемся в Лондон, к нам явится лорд Кэдмон и состоится наша официальная помолвка, – всхлипнула Сьюзен. – Он подарит мне обручальное кольцо, и мы станем… женихом и невестой! – Она снова разрыдалась. Потом, несколько успокоившись, добавила: – Леди Эшберн, я так привязалась к вам… Я очень прошу вас поехать вместе с нами в Лондон и погостить в нашем доме хоть несколько дней!

Оливия испуганно взглянула на Сьюзен. С ее губ уже готов был сорваться вежливый отказ от любезного приглашения, но перед ее мысленным взором ясно предстал образ незнакомца, способного навсегда разрушить жизнь не только невинной Сьюзен, но и ее собственную.

Испуганная дурным предчувствием, Оливия так и не произнесла слов отказа. Неужели ей и Сьюзен предстоит неминуемая гибель от рук этого человека?

– Пожалуйста, прошу вас, поедемте вместе с нами в Лондон, – еще тише и жалобнее повторила девушка, нарушая глубокую задумчивость Оливии. – Ведь мы с вами стали друзьями, не так ли? У меня совсем нет настоящих друзей, леди Эшберн. – Она внезапно покраснела. – Дамы высшего света не слишком благосклонны к дочери пивовара, несмотря на то что отец получил титул, когда мне было всего два года, и я не помню иной жизни, чем нынешняя.

Сердце Оливии учащенно забилось. Внутренний голос подталкивал ее к поездке с Лейтонами в Лондон. Оливия закрыла глаза, лоб ее вмиг покрылся испариной. У нее и без того достаточно проблем, к чему ей еще и проблемы Лейтонов? Она чувствовала опасность, но в то же время что-то настойчиво толкало ее к ней навстречу.

– Миледи? Что с вами? Вы так бледны! Извините, я была с вами слишком прямолинейна! – воскликнула Сьюзен.

Покачав головой, Оливия глухо сказала: