Бренда Джойс - Соперник

Глядя в его янтарно-золотистые глаза, Оливия не сразу нашлась с ответом. Почему ей стало не по себе? Неужели виконт представляет для нее реальную опасность? Вихрь тревожных вопросов пронесся в ее голове, но ни на один из них она не смогла найти ответа. Может быть, эта опасность каким-то образом связана с прежними отношениями между ее мужем и Гарриком де Вером? Или же это касалось… Сьюзен? Нет, мисс Лейтон здесь совершенно ни при чем!

– Леди Эшберн! – снова попытался привлечь к себе ее рассеянное внимание виконт.

Оливия вздрогнула и, заставив себя улыбнуться, тихо сказала:

– Со мной все в порядке, благодарю.

Недоверчиво нахмурившись, он отошел от нее и, встав у окна гостиной, посмотрел на залитую дождем улицу. Оливия невольно залюбовалась его широкой спиной. Дождевые капли громко барабанили по стеклу. Виконт, не в пример светским модникам, не носил никаких ватных накладок на плечи и ягодицы, поэтому красота и пропорциональность его фигуры были подлинными. Неожиданно она с пугающей ясностью представила себе, как подходит к виконту сзади, опускает руки ему на спину, потом прижимается к нему всем телом и ласково кладет голову ему на плечо… У нее перехватило дыхание от собственной дерзости.

Виконт резко обернулся, словно прочитав ее мысли, и Оливии пришлось отвести взгляд. «Как хорошо, что он не умеет читать мысли! – пронеслось у нее в голове. – Вот был бы стыд и позор!»

– И все же хотелось бы, чтобы вы почитали, – неожиданно произнес он.

Оливия вздрогнула.

– Боюсь, это не совсем прилично…

Лукаво улыбнувшись, он сделал несколько шагов вперед, и Оливия с замершим сердцем невольно отступила. Подойдя вплотную, так, что его ноги прижались к ее широким юбкам в кринолине, он сказал:

– Я приехал с острова, где почти нет цивилизации, поэтому мне плевать на всякие условности.

– Хорошо вам так рассуждать, милорд, но я живу не на вашем острове, а в Англии, где принято соблюдать правила приличия, – возразила Оливия, покраснев от смущения.

– Ах, как хорошо вы сказали, – улыбнулся виконт, без стеснения любуясь ее губами.

Сердце Оливии бешено колотилось. Неужели он хочет поцеловать ее? У нее закружилась голова, но она все же прошептала:

– К чему такие комплименты, милорд?

– Миледи, вы невероятно интересная женщина, – тихо проговорил он, не сводя с нее глаз.

– Я такая же, как все! – попыталась возразить она, но де Вер решительно ее перебил:

– Нет, вы далеко не такая, как все. Вы самая необычная женщина из всех, кого я встречал.

– Шутить изволите? – недоверчиво спросила Оливия.

– Вы же отлично знаете, что сейчас я вовсе не шучу, – тихо проговорил виконт. – Честно говоря, я вернулся в Англию не по своей воле, но теперь, – он окинул взглядом всю ее фигуру, а затем посмотрел ей прямо в глаза, – теперь я счастлив, что вернулся.

Оливия была в шоке. Этот мужчина был помолвлен с ее подругой и все же явно выказывал свое неравнодушное отношение к ней, Оливии!

– Полагаю, у вас есть все основания чувствовать себя счастливым, – сказала она, – ведь ваша невеста – очаровательная молодая женщина…

– Это вы очаровательная женщина, – категорически заявил виконт.

Оливия замолчала в нерешительности. Она не знала, что и сказать в ответ на такое заявление.

Де Вер тоже молчал, не сводя с нее восхищенного взгляда.

– Я гощу в доме Лейтонов, – прошептала наконец Оливия. – Простите, но у меня ужасно болит голова, мне надо удалиться к себе…

Она сделала небрежный книксен и вознамерилась было сбежать с поля боя, но виконт крепко схватил ее за запястье. Как только его сильная мозолистая рука коснулась ее нежной белой кожи, Оливию словно обожгло.

– Так вы живете в доме у Лейтонов? А не в доме Эшбернов? Арлен тоже живет здесь, с вами? – требовательно засыпал ее вопросами виконт.

Она вполне могла отказаться отвечать на столь нескромные вопросы, но вместо этого хрипло проронила:

– Арлен живет в доме Эшбернов, милорд. А теперь извольте отпустить меня!

Словно не слыша графиню и продолжая удерживать ее руку в своей, де Вер произнес:

– Я хочу снова увидеться с вами. Когда?

– Да вы с ума сошли! Безумец! Это невозможно! – воскликнула Оливия.

– Так все делают, – невозмутимо возразил виконт. – Или вы, леди Эшберн, любите, почитаете своего мужа и храните ему верность?

Не зная, что ответить безумцу, Оливия воскликнула:

– Отпустите же меня! – И добавила уже гораздо тише: – Прошу вас…

– Вы меня боитесь? – догадался он, делая шаг назад.

– Да, – еле слышно прошептала Оливия, тщетно пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце.

Виконт молча разжал руку. На лице его отразилось огорчение. Оливия запоздало догадалась, что он неправильно истолковал ее слова. Судя по всему, он решил, что причиной ее страха перед ним была именно та, по которой двери лондонского высшего общества были для него навсегда закрыты, не будь он наследником огромного состояния Стэнхоупов.

– Милорд, послушайте, – начала было Оливия.

– Не стоит извиняться, – резко оборвал ее виконт. – Уверен, мы еще увидимся. Но в следующий раз я постараюсь вести себя в рамках приличий.

Натянуто улыбнувшись и тщетно скрывая свой гнев, он направился к двери, даже не поклонившись на прощание. Оливия хотела окликнуть его, объясниться… Более того, она чуть было не бросилась вслед за ним, чтобы остановить и вернуть в гостиную. Огромным усилием воли ей удалось сдержать свой неразумный порыв.

Он был женихом Сьюзен, и Оливии не следовало вмешиваться в их отношения. Однако сердце ее разрывалось от боли, и ей пришлось даже до крови закусить губу, чтобы не окликнуть виконта.

Спустя минуту она подошла к окну и прижалась носом к холодному стеклу, которое быстро запотело от ее жаркого дыхания. Энергично потерев стекло ладонью, она увидела, как виконт остановился у кареты. Лакей учтиво распахнул перед ним дверцу, и тут Гаррик де Вер резко повернулся и взглянул прямо на Оливию, которая, в свою очередь, смотрела на него затаив дыхание.

Вдали раздался раскат грома. Оливия отвернулась.

Леди Лейтон попросила Оливию прийти к ней в будуар.

Прошло почти полчаса с момента отъезда Гаррика де Вера. Все это время Оливия оставалась в гостиной наедине со своими мыслями. Она пребывала в глубоком смятении после этой встречи, в мельчайших деталях запечатлев ее в памяти. Теперь ей стало ясно, что она совершила ужасную ошибку, согласившись принять приглашение Лейтонов погостить в их городском доме в Лондоне.

Дверь в будуар леди Лейтон оказалась приоткрытой, и Оливия сразу поняла, почему ее позвали к хозяйке дома. На низкой кушетке, обитой зеленым бархатом, зажав в руке мокрый носовой платок, всхлипывала Сьюзен. Рядом с ней сидела мать, ласково гладя дочь по голове и сокрушенно качая головой. Казалось, она сама вот-вот расплачется.

Оливия хотела было для приличия постучаться, но Сьюзен заметила ее и с плачем воскликнула:

– Расскажите ей! Расскажите маме! Скажите, что я не могу выйти замуж за такого жестокого и бессердечного человека!

В этом Оливия была согласна с несчастной. Познакомившись с Гарриком де Вером, она убедилась, что его брак с мисс Лейтон станет настоящей катастрофой для обоих, и особенно для Сьюзен… Но она, конечно же, не могла сказать этого. Заставив себя беспечно улыбнуться, Оливия вошла в будуар, и леди Лейтон с явным облегчением поспешила ей навстречу.

– Сьюзен вообще легко впадает в истерику, но в этот раз она действительно расстроена не на шутку. Что же случилось, графиня? – спросила леди Лейтон, нервно сжимая руки.

– Первое знакомство оказалось не слишком приятным, – туманно объяснила Оливия.

– Я не могу выйти за него замуж! Это невозможно! – истерически воскликнула Сьюзен.

– Но все уже устроено, – испуганно захлопала ресницами леди Лейтон. – Сьюзен, дорогая, в один прекрасный день он станет графом Стэнхоупом, а ты – графиней! Подумай только, твой сын тоже будет графом, и все твои дети станут лордами и леди, займут высокое положение в обществе со всеми вытекающими отсюда выгодными последствиями!

Сьюзен снова залилась горючими слезами.

Сочувствуя бедняжке, Оливия подошла к ней.

– Сьюзен, вашему жениху недостает хороших манер, в том нет сомнений, но согласитесь, он очень хорош собой, разве нет? – попыталась утешить девушку Оливия.

– Да он самый настоящий дикарь! – взвизгнула Сьюзен. – Он похож на… на… на американского индейца! У него даже волосы не были напудрены! Я вовсе не нахожу его привлекательным!

– Ну-ну, дорогая моя, – вмешалась в разговор леди Лейтон, – уж на официальную помолвку он обязательно напудрит волосы, уверяю тебя.

Оливия не разделяла уверенности леди Лейтон в том, что виконт последует светской моде, но вслух бодро произнесла:

– Ну конечно! Разумеется! Сьюзен, я уверена, его грубость была не намеренной. Просто ему, видимо, в жизни пришлось несладко, и в душе он очень несчастен…

Оливия осеклась, удивляясь собственным словам. На самом деле она еще всерьез не раздумывала над истинной натурой Гаррика де Вера, поскольку была слишком обескуражена своей реакцией на его появление. А теперь еще эти вырвавшиеся невольно слова!.. Они оказались сущей правдой, сомневаться в том не приходилось: виконт был глубоко несчастным человеком.

– Но я ему совсем не понравилась, – всхлипнула Сьюзен. – Даже если он сам очень несчастен, это еще не повод делать несчастной и меня!

Из глаз ее снова хлынули слезы, и Сьюзен торопливо прижала к лицу батистовый носовой платок. Ее обычно белоснежная кожа была теперь покрыта красными пятнами, нос распух и походил на большую удлиненную ягоду клубники. Увы, мисс Лейтон не принадлежала к числу тех счастливиц, кто умеет плакать красиво.

– Ему можно будет привить хорошие манеры. Кстати, и со мной он обошелся достаточно грубо, – осторожно проговорила Оливия.