Пенелопа Дуглас - Соперник (бонусные материалы)

Я поднял взгляд, упрямо изогнув бровь. Отец использовал меня, чтобы отвлечь Патрицию, поэтому я проигнорировал его.

Развернувшись, убрал молоко обратно в холодильник. Из-за спины послышался голос матери Фэллон:

– Они снова добрались до твоей выпивки, – сообщила она папе.

Я едва не рассмеялся. Патриция тратила мое наследство на долбанные дамские сумочки и вдруг решила, что отца обеспокоят несколько бутылок алкоголя?

– Они были дома, – успокоил он мачеху, – за руль не садились. Эдди за ними приглядывала. Я доверяю Мэдоку до тех пор, пока он мое доверие не потеряет.

Я стоял у кухонного островка, позволяя им обмениваться взаимными упреками. Отношения между нашими родителями становились все холоднее день ото дня. Вдруг меня обдало жаром, под кожу словно иголки вонзились.

Фэллон вошла в кухню. Я чуть не задохнулся, потому что проглотил хлопья не жуя.

Твою мать.

Ее волосы все еще были влажными после душа. Она поставила свой рюкзак на стул, потом достала что-то из буфета.

Волоски на моей шее встали дыбом. Я наблюдал, как она подошла к островку, остановилась в нескольких футах от меня, не отрывая взгляда от своей задачи – распаковывания батончика-мюсли.

– Ну, мне не нравится, что все эти мальчишки ошиваются тут, – резко заявила Патриция. – Около Фэллон. Это небезопасно.

Я заметил, как Фэллон моргнула и едва не подняла глаза, но затем передумала. Почему она не смотрела на меня? Тысячи различных страхов закружились в голове. Она разозлилась? Боялась?

Или хуже. Сожалела?

Поставив миску на стол, подошел к ней. Мне было нужно, чтобы Фэллон на меня посмотрела. Ее спина напряглась, однако я все равно приблизился, задев ее руку своей. Сегодня она выглядела иначе. На Фэллон была та же самая одежда, минимум макияжа – я не мог сообразить, как именно, но она изменилась.

Сегодня все было по-другому.  

До меня донесся голос отца.

– Мэдок не позволит никому из своих друзей и близко к ней подойти, – сказал он Патриции. – Верно?

Даже не глядя, знал, что последнее слово папы было обращено ко мне. Я посмотрел на него, но при этом незаметно положил руку на спину Фэллон, провел ладонью по ее талии.

– Кроме меня никто не приблизится к Фэллон. – Я улыбнулся.

Она судорожно вздохнула. Моя рука проскользнула под ее футболку, пальцы коснулись нежной кожи спины.

Отец поднялся.

– Что ж, мне пора в дорогу, – сказал он, кинув салфетку на стол.

Фэллон подняла голову, заглянула мне в глаза. Она так нервничала, что мне захотелось вновь накрыть нас простыней.

– Я сегодня переночую в Чикаго, – сказал отец, в то время как мы с Фэллон смотрели друг на друга. – У меня завтра рано утром назначено несколько встреч…

– А что я должна делать? – возразила Патриция, последовав за ним из кухни.

Когда они оба скрылись за дверью, Фэллон покачала головой.

– Мэдок, – произнесла она предупреждающе, только я больше не мог терпеть.

Схватив за руку, потянул ее к двери, ведущей в подвал. После того, как мы ступили на лестницу, захлопнул дверь.

Развернувшись, обхватил рукой талию Фэллон, притянул спиной к своей груди и припал губами к ее шее.

– Мэдок, перестань! Наши род… – Приподняв ее подбородок, завладел губами. Прижался к ней своим стояком, уже бушевавшим в штанах.

Просто вспомни, Фэллон. Мне необходимо знать, что ей понравилось. Что все случившееся между нами прошлой ночью было по-настоящему.

Я провел ладонью вверх и вниз по ее телу, лаская бедра, которые не могли насытиться мной всего шесть часов назад.

Моя рука проскользнула Фэллон между ног, поверх джинсов. Она застонала, прижавшись ко мне.

Да, это было по-настоящему.

– Мэдок, остановись, – взмолилась Фэллон, однако отстраняться не стала.

– Я хочу еще. – Сильнее надавил ладонью ей промеж ног. – Ты до сих пор меня чувствуешь? – прошептал. – Я был здесь, Фэллон, и ты не можешь этого изменить. Я был здесь. – Начал поглаживать ее. Хоть она и застонала, все равно оттолкнула меня.

– Хватит. – Развернувшись, Фэллон уперлась руками мне в грудь. – Нас застукают, Мэдок. Мы не можем опять это сделать.

– К черту их, – прорычал я. – Мы ненавидим наших родителей. И позволили этой ненависти встать между нами. Вчера ты впервые действительно меня увидела, а я впервые обратил на тебя внимание. Я хочу вновь это почувствовать, – признался. У меня во рту пересохло. Фэллон – словно наркотик. Я хотел погрузиться еще глубже. Хотел больше времени проводить с ней, когда она не злилась на меня, а я не злился на нее.

– Останься со мной сегодня, – настоял я.

– Что ты имеешь в виду?

– На хрен школу, – выпалил. – Останься со мной. Давай сядем в мою машину и просто поедем кататься или… – Я обхватил ладонями ее щеки, продолжив шепотом: – Или спрячемся в одной из гостевых спален наверху, где Эдди нас никогда не найдет. Мне без разницы. Лишь бы я мог прикоснуться к тебе в любой момент, когда вздумается.

Я наклонился, поцеловал ее, поглотив тихий стон. Начал покрывать шею Фэллон поцелуями, как только она дала мне доступ.

– Что тебе нравится во мне? – спросила она тихо. Я замер.

Подняв голову, увидел, как Фэллон смотрела вниз, где стоял мой старый рояль. Я не знал, каким образом ответить на данный вопрос. Полагаю, я не был толком знаком с ней. Но она мне нравилась.

Черт. Да, в этом не было никакого смысла.

Развернувшись, Фэллон посмотрела на меня и поинтересовалась:

– Почему ты не хочешь идти в школу? Потому что не можешь открыто общаться со мной там?

Я покачал головой.

Я не стыдился ее. Пусть мы и не настоящая семья, но она ведь все-таки моя сводная сестра, черт возьми. Разумеется, я не мог прикасаться к ней в школе. 

– Я как рояль, – подметила Фэллон, указав в сторону подвала. – Лучше, если спрятана, да? 

– Все совсем не так, – возразил я. – Прошлой ночью были только ты и я. Только ты и я. Только мы, и это было чертовски здорово. Не анализируй сверх меры.

Она отвернулась. Страх явно читался в выражении ее лица, когда Фэллон поспешно вышла обратно в кухню. Эдди загружала посудомоечную машину и, скорее всего, предположила, что мы занимались чем-то безобидным в подвале.

Фэллон подняла свой рюкзак.

– Эдди, я готова ехать в школу, – протараторила она, натянув лямки на плечи.

Но вмешался я.

– Я ее подвезу, – сказал, заметив удивленное выражение Эдди.

Никогда не возил Фэллон в школу, однако сегодня определенно хотел это сделать. 

– Серьезно? – уточнила Эдди, обрадовавшись.

– Нет, – выкрикнула Фэллон, хмуро глядя на меня. – Я хочу, чтобы меня отвезла Эдди. Как обычно. Мне не нравится, как ты водишь, – заявила она, сжимая лямки рюкзака.

– Он хочет подвезти тебя, – начала убеждать Эдди. – Позволь ему.

– Нет, – Фэллон двинулась к двери. – Я подожду в машине.

Эдди вытерла руки, а я сжал кулаки. Если продолжу настаивать, это покажется подозрительным. Но я не мог отступиться.

Попытаюсь дать ей несколько дней, пусть успокоится. Только я хотел, чтобы Фэллон снова оказалась у меня в руках.

Подойдя ко мне, Эдди похлопала ладонью по моей груди.

– Ну, спасибо, что предложил подвезти ее, Мэдок. Приятно видеть, что ты наконец-то ведешь себя, как хороший брат.

Запрокинув голову назад, протяжно выдохнул.

Отличный способ убить эрекцию.

– Фэллон, – окликаю я тихо, осторожно крадясь в ее спальню.

Она сидит на кровати, опираясь спиной на изголовье и подогнув колени. В комнате темно, если не считать неяркого света прикроватной лампы. Я вижу, как она отрывает взгляд от книги, которую читает.

– Я… я… эмм… – запинаюсь, чувствуя себя круглым идиотом. Зачем, черт возьми, я сюда пришел? Она абсолютно игнорировала меня с прошлой недели, когда мы занялись сексом. Хотя я не мог перестать о ней думать.

– Чего ты хочешь, Мэдок? – Резкий тон Фэллон иссекает мою уверенность. Я едва не разворачиваюсь, чтобы уйти из ее комнаты.

Только я не могу. Я изводил себя всю неделю, стараясь не пялиться, стараясь не смотреть на нее в школьных коридорах, пытаясь не думать о том, как сильно ее хотел.

Мне нужно знать.

– Тебя. – Сглотнув, держу голову высоко. – Я хочу тебя.

Опустив ноги, она садится по-индийски.

– Значит, ты думаешь, что я шлюха? Как и моя мать, да, Мэдок? – Фэллон напоминает о тех ужасных словах, сказанных мной в ее адрес.

– Господи, нет. – Подхожу к изножью кровати. – Я не то имел в виду. Я знаю, что ты была девственницей… как и я.

Ее брови удивленно приподнимаются.

– Я просто… – продолжаю. – Я просто думаю об этом постоянно. Я не могу остановить мысли о тебе.

Потупив взгляд, она медленно сдвигает книгу с колен на кровать.

Фэллон думает. В ее случае ни к чему хорошему это может не привести. Но она меня до сих пор не прогнала. Обогнув кровать, останавливаюсь около нее.

– Тебе понравилось? – спрашиваю.

Она смотрит на меня снизу-вверх; ее голос смягчается.

– Я думала, ты был пьян или рассердился. Я сомневалась, что ты собирался… – Фэллон умолкает, качая головой.  

Откинув одеяло, она опускает ноги на пол, смотрит на меня и говорит с упреком: