Пенелопа Дуглас - Соперник

Отодвинув ее голову от себя, я снова и снова насаживал ее на член, пока она не обхватила меня за голень и не стала посасывать одну только головку.

Мэдок, пожалуйста.

– Блин.

Вздрогнув, я выгнул спину и приподнял голову над кроватью.

Я кончил ей в рот, сжимая руками ее шею и волосы и жадно втягивая воздух, не разжимая зубов. Она не отрывалась от меня, пока не проглотила все до последней капли. Потом я откинулся на кровать и позволил ей уйти.

Я всегда чувствовал, как мое тело полностью расслабляется после секса.

Но вот голове было совершенно не до отдыха.

Фэллон. Всегда все заканчивалось мыслями о Фэллон. Я больше не мог кончить, не подумав о ней.

В моих фантазиях я видел уши, исколотые сережками, и маленькие татуировки, разбросанные по всему телу в случайных местах. Я видел, как сексуальные зеленые глаза, обрамленные черной подводкой, смотрят на меня снизу вверх, и в них я могу прочесть все, что она так старательно скрывает.

Почему? Почему я так сильно хочу ее, хотя она бросает меня раз за разом?

– Кто такая Фэллон? – ворвался в мою голову голос откуда-то извне.

Моргнув, я переспросил:

– Что?

– Фэллон. Ты назвал это имя, когда я… – она осеклась.

Черт.

– Ничего подобного. Ты, наверное, ослышалась.

Вашу мать. Дерьмо. Чувак, серьезно?

Бренна села.

– Ты кричал это имя, когда кончал. Тебе что, парни нравятся? Фэллон – это же мужское имя, да?

Она с издевательской улыбкой косилась на меня.

– Нет, блин, никакой это не парень, – проревел я, смотря прямо ей в глаза. – Это моя сестра, вообще-то.

Бренна расхохоталась и не останавливалась до тех пор, пока не заметила, что мне совершенно не смешно. Тогда она наконец заткнулась.

– М-м-м, ну ладно, – она вскочила с кровати с таким видом, будто готова была сквозь землю провалиться. – В этом нет ничего странного.

Быстро одевшись и ничего не сказав на прощание, она ушла. И только тогда я позволил себе грустно рассмеяться, забираясь обратно под одеяло.

– Эй!

Я подскочил на кровати.

– Какого черта? – спросил я, потому что искренне не понимал, почему задница так горит.

– Поднимайся!

Продрав глаза и прогнав остатки сна, я уставился на маму, стоявшую у дальнего конца кровати. Она схватила простыню и сдернула ее с меня. Слава богу, на мне были баскетбольные шорты.

Она неодобрительно сжала губы и уперла руки в бока.

– Ты что, шлепала меня по заднице? – взбешенный, взревел я и повалился обратно на кровать, прикрывая глаза рукой.

– Вставай! – снова крикнула она.

Я любил встречи с мамой. Она была довольно забавной и хорошо справлялась со своими родительскими обязанностями. После развода мама довольно быстро снова вышла замуж, и я ужасно расстроился, что она уехала так далеко. Ее нынешний муж жил в Новом Орлеане, и мама понимала, что требовать от маленького ребенка бросить дом – это слишком. Так что я остался с отцом и его новой женой.

Отличная идея, ничего не скажешь.

Я вздохнул.

– Я спал. А ты что, вообще, здесь делаешь?

Мой сердитый тон ясно давал понять: я хочу, чтобы меня оставили в покое.

– Мне позвонил твой отец и рассказал, что случилось.

– Ничего не случилось, – соврал я с выражением безразличия на лице.

Свет от фар автомобиля с улицы озарил потолок в почти темной комнате, и я понял, что проспал весь день.

Я слышал, как мать процокала каблуками по деревянному полу.

– Вставай! – потребовала она, и в следующую секунду я почувствовал, что она принялась хлестать меня журналом.

Я поднял руки и задрал ноги, чтобы защититься от ударов.

– Женщина, что ты творишь?!

Швырнув журнал в противоположный конец комнаты, она убрала за ухо длинные светлые волосы и прислонилась к шкафу.

– И еще я уволила Бриттани, – бросила она через плечо.

– Кто такая Бриттани?

– Домработница, с которой ты спал. А теперь поднимайся и бегом в душ. Она швырнула в меня джинсы и футболку и вышла из комнаты.

Я растерянно покачал головой. Да уж, везет мне с женщинами в жизни. Одна лучше другой.

Перевернувшись, я уткнулся лицом в подушку.

– Быстро! – донесся с нижнего этажа ее недовольный вопль.

Пришлось вставать. Если б я этого не сделал, мама вернулась бы с ведром холодной воды.

Мы приехали в тихий итальянский ресторанчик, где повсюду стояли свечи и из динамиков играл Фрэнк Синатра. Я заказал одну из пицц по фирменному рецепту, а мама выбрала скромную порцию спагетти с оливковым маслом.

– Почему отец позвонил тебе? – спросил я, развалившись в кресле и заложив руки за голову.

– Потому что все платежи по твоей карте сделаны на заправках. Отец увидел и забеспокоился. Похоже, ты уже несколько недель питаешься фастфудом и газировкой. И он знал, что встрече со мной ты будешь рад гораздо больше…

Отец был прав. Я терпеть не мог есть в одиночестве, так что питался исключительно снеками. И недостаточно пришел в себя, чтобы активно общаться. Так что я действительно ел только на заправках.

Я все еще не хотел никого видеть, но если выбирать, то мать – это гораздо лучше, чем отец.

– Он сказал тебе, что… – я понизил голос почти до шепота, – снова собирается жениться?

Я попытался сообщить эту новость как можно мягче на случай, если мама еще ни о чем не знает. А еще я слышал, что его нынешняя жена заявила права на наш дом – мой дом, – и это выводило меня из себя.

– Да, он рассказал мне, – кивнув, она сделала глоток белого вина. – И я рада за него, Мэдок.

– Рада? – я усмехнулся. – Как ты можешь этому радоваться? Он ведь изменял тебе с ней. Это тянулось годами.

Опустив глаза на несколько секунд и глядя на свою белую юбку-карандаш, она положила руки на колени. Я набрал воздуха, чтобы продолжить, но почувствовал, что не стоит этого делать. Вот я сволочь.

– Мэдок, я правда рада, – она расправила плечи и посмотрела на меня. – Мне все еще больно, что он мог так поступить со мной, но теперь у меня замечательный муж, здоровый и умный сын и жизнь, которую я действительно люблю. Бессмысленно тратить время на то, чтобы злиться на твоего отца. Пойми, я бы не стала ничего в жизни менять, даже если бы могла, – легкая, но искренняя улыбка озарила ее лицо. – Веришь или нет, но твой отец любит Кэтрин. Мы с ней никогда не пойдем по магазинам вместе, – улыбнулась она, – но он ее любит, и я не имею ничего против. Время двигаться дальше.

Она думает, я не пытаюсь? Пусть сейчас я не образец веселья и энергичности и очень скучаю по друзьям, но отец прав. Расстояние и перспективы – то, что нужно. Я работю над этим.

Мать снова стала накручивать на вилку спагетти.

– А еще он рассказал мне о том, что сделала Фэллон.

– Давай не будем о ней говорить.

Я взял в руки кусок пиццы и откусил краешек.

– Ты удалил аккаунты из Facebook и Twitter, – продолжала напирать мама, – и сидишь один в пустом доме, как отшельник. Почему бы тебе не поехать со мной? Мы бы отлично провели оставшиеся шесть недель лета.

– Потому что со мной все в порядке, – вспылил я с набитым ртом. – Правда. Я заранее здесь обживусь, заведу друзей, а еще планирую присмотреться к нотр-дамской команде по американскому футболу.

– Мэдок…

Я не дал ей закончить.

– Со мной действительно все хорошо.

И я продолжал повторять ей то же самое каждый раз, когда она писала мне СМС по утрам, звонила и даже когда отправляла Эдди проверить, как я справляюсь.

До самого конца лета со мной все было «в порядке».

Октябрь

Зазвонил будильник. Я потянулась и снова завернулась в плед, который сбросила во сне. По утрам с каждым днем становилось прохладнее, но мне с трудом верилось, что уже октябрь. Мы с Тэйт поселились в общежитии чуть больше месяца назад, немного обжились и тут же с головой погрузились в учебу, так что время летело очень быстро.

Мы обе не работали, потому что учеба занимала почти все время. Если я была не в комнате и не на занятиях, то сидела в библиотеке. А если Тэйт была не в комнате и не в библиотеке, значит, пропадала в городе, у Джареда.

Сначала Тэйт старалась оставаться у него только на выходные, уважая желание отца. Но со временем стала ездить все чаще и чаще. Они не могли оторваться друг от друга. Почти каждые выходные отправлялись в Шелберн-Фоллз, навестить ее отца или погонять на «Петле», что бы это ни значило. Впрочем, я никогда не составляла им компанию.

Хоть мне и было одиноко в общежитии, когда Тэйт уезжала домой (ведь новых друзей я пока не завела), я никогда не покушалась на время, что она проводила с Джаредом. Они были влюблены друг в друга. Кроме того, за последнюю пару месяцев Джаред стал нравиться мне гораздо больше. Мы с Тэйт вместе учились и периодически выбирались куда-нибудь. Джаред учился в Чикагском университете и не мог слишком часто приезжать в Нотр-Дам. Когда Тэйт и Джаред куда-нибудь собирались, то часто звали меня с собой, но мне не хотелось становиться третьей лишней, и я всегда отказывалась.

Тяжелая деревянная дверь нашей комнаты приоткрылась.

– Фэллон, не спишь? – окликнула меня Тэйт.

Я села на кровати, опираясь на локти.

– Нет! – ответила я, скорее, с вопросительной интонацией и заморгала, потому что утренний свет резал глаза. – Сколько сейчас времени?

Дотянувшись до будильника, я развернула его к себе, и оказалось, что только шесть утра. Тэйт швырнула рюкзак на кровать и стала судорожно вытаскивать вещи из ящиков. На ней была вчерашняя одежда. Когда она оставалась у Джареда, то возвращалась уже полностью готовой к занятиям. А сейчас она явно куда-то торопилась.

– Какие у тебя сегодня предметы, Фэллон?

Во рту со сна все пересохло. Я сглотнула.

– М-м-м… линейная алгебра и история становления сексуальности в Англии Нового времени.