Пенелопа Дуглас - Соперник

Снова уставившись в монитор, я начала печатать, давая понять, что разговор окончен. Отец еще несколько секунд постоял на месте, периодически отхлебывая пиво и поглядывая на меня. Я старалась не смотреть на него и не хотела, чтоб он заметил, что у меня трясутся руки. Есть вещи, о которых я никогда не расскажу отцу, как бы сильно его ни любила.

Он не должен знать, что за последние две недели я потеряла два килограмма веса и что каждую ночь мне снятся такие сны, что хочется уснуть и никогда больше не просыпаться.

Крепко сжав зубы, я моргнула, потому что к глазам подступали слезы. Я печатала какой-то бессмысленный бред, только чтобы не разрыдаться прямо у него на глазах.

«Какие бы волнения ни происходили на поверхности моря, они не потревожат спокойствия его глубин», – сказал бы папа, цитируя Эндрю Харви.

Но на глубине было отнюдь не спокойно. После встречи с Мэдоком в душе словно открылась огромная черная дыра, которая потихоньку затягивала меня в себя. Небо над головой темнело с каждым днем, а сердце билось все медленнее и медленнее.

«Фэллон, ты меня погубишь».

Я стала еще сильнее нажимать на кнопки, пытаясь сконцентрироваться на работе по летнему курсу, который взяла, чтобы хоть чем-то себя занять, но совершенно не понимала, что пишу.

Отец уже направился к двери, но остановился, чтобы еще раз, напоследок, взглянуть на меня.

– Тебе стало лучше?

Я проглотила свою боль. По крайней мере, попыталась. Слегка подняв голову, я уставилась в точку чуть выше папиной головы.

– Я и не ждала, что мне станет лучше. Просто хотела, чтобы им стало хуже.

На секунду отец замер в дверном проеме, а затем ушел по своим делам.

Неделю спустя я обнаружила два пропущенных звонка: от матери и от Тэйт.

Я сжала телефон в руке. С одной хотелось поговорить, но я знала, что лучше не стоит, а с другой нужно было поговорить, хотя совершенно не хотелось. На автоответчике ни от той, ни от другой ничего не было, но Тэйт написала СМС.

Нужна соседка в СЗ?

Прищурившись, я невольно улыбнулась и, отбросив сомнения, набрала ее номер.

– Эй, а вот и ты, – рассмеялась Тэйт.

– Ты что-то писала насчет соседки?

Я завалилась на кровать, и мои мокрые волосы раскинулись на простыне.

– Ну, – начала она, – отец наконец поверил, что я действительно хочу учиться в Северо-Западном, так что теперь это наверняка, правда, не уточняла, что планы изменились из-за него. В любом случае он не разрешает мне жить с Джаредом. Убежден, что так я упущу важную часть жизни в колледже, и хочет, чтоб на первом курсе я пожила в общежитии.

– Ты слушаешься отца? Это так мило, – улыбнулась я, хотя на самом деле завидовала, что у нее такой заботливый отец.

Она фыркнула.

– У отца такой характер, что люди стараются его не раздражать лишний раз, а Джаред – особенно.

При мысли о ее бойфренде улыбка пропала с моего лица. Даже если забыть про Мэдока, я угрожала Джейсону Карутерсу разоблачением мамы Джареда. Интересно, знает ли она об этом? Судя по голосу Тэйт, скорее всего, не знает. Не думаю, что она легко простила бы мне такое. Внезапно возникшее чувство вины из-за того, что я предала дружбу с Тэйт, меня удивило.

– Итак, – озорным голосом продолжила она, – ты ведь в этом году живешь в общаге, так?

– Да, и мне посчастливилось заполучить комнату на двоих для себя одной.

На самом деле это было бы идеально. Мы с Тэйт отлично ладили, и с этого момента я стала с нетерпением ждать начала учебного года.

– Одной? Ты ведь не хочешь жить одна. Это та-а-ак скучно, – она специально растянула слово «так».

Я рассмеялась.

Но пока была не уверена, что хочу с ней жить. Тэйт – значит, Джаред. А Джаред – значит, и Мэдок. А я не могла быть рядом с ним. Как и он рядом со мной.

– Даже не знаю. Конечно, я была бы рада видеть тебя своей соседкой, но, честно говоря, мы с Мэдоком не особо ладим в последнее время. И будет очень неловко, если мы вдруг случайно столкнемся.

– Мэдок? – ее голос звучал растерянно. – Мэдок может оказаться разве что в квартире у Джареда, если приедет на выходные в Чикаго, а я почти уверена, что этого не случится. Он в последнее время исчез с радаров.

Я села на кровати.

– Что ты имеешь в виду?

– Его заранее отправили в Нотр-Дам. У его отца есть там дом, так что, думаю, Мэдок живет в нем до начала семестра. Общежития откроются только в следующем месяце.

Она сомневалась, стоит ли мне это рассказывать, и я почувствовала новый укол вины.

Он уехал.

Скорее всего, его отправили подальше от дома из-за меня.

Тэйт продолжила.

– Может, это и к лучшему. На Мэдока произвела сильное впечатление новость о том, что его отец встречается с мамой Джареда. Они с Джаредом даже подрались, и он уже несколько недель не выходил на связь. Мы сами тоже не пытаемся с ним связаться. Думаем, нужно дать ему время подумать и все переварить.

Вот дерьмо.

А как же Лукас? Интересно, Мэдок вообще приезжает, чтобы провести время со своим младшим братом?

Я снова почувствовала себя отвратительно. Это все моя вина. Похоже, меня настигло возмездие за все, что я натворила. Чувство вины, что ему пришлось оставить братика, не давало покоя.

– Ну так что ты об этом думаешь? – спросила Тэйт.

Что я думаю? Я хотела сказать «да», но знала, что нужно держаться как можно дальше от всего, что имело хоть малейшее отношение к Мэдоку.

Вздохнув, я попыталась скрыть нервозность в голосе.

– Думаю, это будет офигенный год, соседка.

– Да! – закричала она, а потом включила тяжелый рок.

Вздрогнув, я отодвинула трубку подальше от уха.

Ого.

Обхватив пальцами упругую булочку, я ущипнул ее за попу, одновременно уткнувшись носом в шею. Я не смотрел на нее. Не видя лица, проще было представлять, что это…

– Мистер Карутерс, перестаньте. Не здесь.

Крепко прижимаясь ко мне и хохоча, она попыталась отстраниться.

– Я же говорил тебе не называть меня так, – прошептал я ей на ухо.

– Ладно, – согласилась она. – Тогда Мэдок. Пойдем в твою комнату.

– Но здесь же веселее.

Брианна – или Бренна? – обхватила меня ногами, а я прижал ее спиной к стене рядом со входом в спальню в отцовском доме в Саут-Бенде. Она приходила раз в неделю, чтоб убраться и постирать. Я не растерялся и первым сделал шаг навстречу. На вид ей было лет двадцать пять. И она была безумно привлекательная.

Светловолосая, голубоглазая, опрятно одетая, как правило, в капри и обтягивающие рубашки поло. Полная противоположность той, что была у меня до нее.

– Нам нужны презервативы, – напомнила она.

Со вздохом я поставил ее на ноги и втолкнул в дверь комнаты.

Если бы не встречи с Бренной, моя жизнь здесь была бы скучной, как гонки на тракторах. До начала занятий было далеко, никаких друзей я пока не завел, потому что все разъехались на лето, а город без толпы студентов казался вымершим. Так что приход этой девушки был самым ярким событием за неделю. Грудь у нее была больше моей головы, и когда она приходила, всегда заставляла меня улыбаться.

Надолго этого заряда позитива не хватало, но это было хоть что-то.

Расстегивая джинсы, я наблюдал, как она раздевается и достает из прикроватной тумбочки презерватив. Одетая в белый кружевной лифчик и трусики, она прильнула ко мне, проскользнула рукой в черные боксеры и погладила мой стояк.

Глядя прямо в глаза, она облизнула губы и улыбнулась. У меня перехватило дыхание, и я отвел взгляд в сторону. Не знаю, что было не так, но я не мог себя заставить смотреть на нее. Половину времени я даже имени ее не помнил.

Наверное, не хотел, чтобы она была настоящей.

Ухватив ее за волосы на затылке, я притянул Бренну к себе и поцеловал. Мы коснулись друг друга зубами, и с ее губ сорвался стон. От удовольствия ли она застонала или от такого резкого поцелуя, меня не интересовало.

– Я хочу этого. Прямо сейчас, – задыхаясь, она сильнее сжала мой член.

Оторвавшись от ее губ, я схватил ее за локоть и уложил на кровать.

– Ты не можешь мне приказывать. Я тебе не принадлежу. Поняла? – огрызнулся я.

От такой грубости она мгновенно возбудилась.

– Да, сэр.

Засунув пальцы под пояс трусов, я стянул их на ноги и отбросил в сторону. Схватив ее сзади за шею, я лег на кровать и притянул к себе.

– Ниже.

Легкие наполнились кислородом, сердце колотилось все быстрее.

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук-тук.

Когда ее голова оказалась у меня между ног, я закрыл глаза, наслаждаясь тем, как сильно она меня хочет. Она лизала меня, посасывала, брала в рот полностью, а ее волосы терлись о мои бедра и согревали их.

Я хочу тебя видеть. Я хочу целовать тебя, когда ты будешь кончать.

Я попытался выбросить из головы этот голос, но вместо этого положил руки на голову Бренны и прижал ее к себе что было мочи.

– Продолжай, детка, – добавил я, подогревая ее пыл. – Мне так хорошо.

Ее голова ходила вверх-вниз, она сосала все сильнее, и я сам выгнулся вперед, чтобы глубже войти ей в рот.

Кто тебя сейчас целует? Кто скачет на тебе?

– Глубже. Сильнее, – приказал я, но, несмотря на все мои усилия, вместо светлых волос я видел каштановые, а глаза, смотревшие на меня, обретали туманно-зеленый оттенок. – Боже, детка, как же мне хорошо.

Я не мог покинуть мир фантазий, где Фэллон была полноправной хозяйкой, и этот мир захватил мое сознание. Эта сука не шла у меня из головы. Я сопротивлялся, но все равно хотел.

Фэллон была здесь и сейчас, с нами, и за это я ее ненавидел. Ненавидел одну и с остервенением трахал другую, вкладывая в этот секс всю злобу, которая накопилась во мне.

По всему телу расплывалось тепло. Плавно подбираясь к паху, оно заполняло все пространство у меня между ног. Я сам задвигал бедрами, входя в нее резче и жестче, пока она терлась языком о нижнюю сторону члена.