— Вы можете в это поверить? Не думаю, что он когда-нибудь интересовался, чего хочется мне самому. Может быть, поэтому мы и не ладили.

Дженни отметила это про себя и сделала глоток.

— А что собой представляла ваша мачеха?

— Классическая домашняя хозяйка. Готовка, стирка, шитье… в общем, ясно. Она целый день хлопотала по дому, пока отец играл в гольф или ходил в клуб.

— Вы часто видитесь с ней?

— Нет. — Он потянулся и сжал ее руку. — Дженни, я не очень люблю говорить об этом. Что вы скажете, если мы выберем какую-нибудь другую тему? — Поза его была слегка скованной, мышцы на плечах напряглись.

Помня о понесенных им потерях, Дженни сжала в ответ его руку.

— А деньги для уплаты за корабль раздобыть удалось? — спросила она. Казалось, его скованность немного прошла.

Джек покачал головой.

— Еще нет, но я заключил договор со службой Национального парка, что раз в неделю буду привозить на острова продукты.

— Замечательно, Джек! — улыбнулась Дженни.

— Ага, но этого недостаточно. Теперь я веду переговоры с «Тексако». Вообще-то они работают с одним из моих конкурентов, парнем по имени Стэн Льюис. Он владеет компанией «Пэсифик Карго», но это очень маленькая фирма. Я думаю, у «Тексако» работы столько, что Стэну одному не справиться. Только я не уверен, что они захотят заключить долгосрочный контракт.

— По крайней мере это шаг в нужном направлении. Может, найдется что-нибудь еще?..

— Ага! Так всегда говорит Чарли.

Принесли пиццу, но Дженни обнаружила, что она совсем не голодна. Должно быть, Джек чувствовал то же, потому что больше половины пиццы осталось на блюде.

— Положите ее в коробку и отнесите домой, — предложила Дженни, — может быть, Чарли поест.

— Вы уверены, что не хотите еще кусочек?

— Я стараюсь не слишком много есть на ночь. Доктора говорят, что это может быть одной из причин моей бессонницы. Правда, я следовала их советам последние два года, но это мне ни капли не помогло…

Джек открыл было рот, но промолчал и отвернулся.

— Что, Джек?

Джек хотел сказать, что она не попробовала его лекарство: постель самое надежное средство от бессонницы. Но он обещал сегодня вечером не делать никаких намеков и собирался сдержать слово.

— Ничего… Я просто подумал, что пора возвращаться.

Казалось, Дженни не хотелось расставаться, впрочем, как и ему. Они доехали до дома молча. С ней было очень хорошо — черт побери, даже слишком! — но он так отчаянно хотел эту женщину, что не мог позволить себе долго находиться рядом. Джек боялся обмануть ее доверие.

Дженни тоже казалась задумчивой: она молча смотрела в окно машины, изредка поглядывая на него из-под пушистых ресниц. Интересно, о чем она думает?

— Еще совсем рано, — сказал он, останавливая «мустанг» и выключая двигатель. Уходить безумно не хотелось. — Может, прогуляемся по берегу?

Дженни посмотрела на него и улыбнулась:

— С удовольствием.

Они заперли машину и пошли по тротуару. На улице не было ни одного автомобиля. Перейдя на другую сторону, они двинулись по узкой тропе среди айлантов. Вечером пляж напоминал пустыню, если не считать прогуливавшихся рука об руку нескольких парочек, едва видных при свете луны.

Они почти не говорили, только шли по слежавшемуся песку вдоль берега, слушали шум прибоя, и Джеку почему-то становилось легче.

— Вы вернетесь домой не слишком поздно, — сказал он, — может быть, сумеете уснуть.

Дженни не отвечала.

— Трудная выдалась неделя, да? — Он видел, что заставляет Дженни нервничать, но внезапно решил, что обязан все узнать.

Дженни отвернулась, однако он успел уловить в ее глазах печаль.

— Не самая лучшая. Я пыталась подремать при каждом удобном случае. Вообще-то это не по правилам, потому что нарушается нормальный сон, но для меня это единственный способ хоть немного отдохнуть.

Джек стиснул хрупкие белые пальцы, переплетенные с его собственными длинными и смуглыми.

— А сны?

Дженни судорожно сглотнула, ее нижняя губа задрожала.

— Скверно, Джек… Я не знаю, что мне делать.

— Хотел бы я знать, как вам помочь. — Он был уверен, что может помочь, вот только она не соглашалась. Бреннен посмотрел на высокую нежную грудь, снова и снова вспоминая, как она трепетала под его ласками, а потом перевел взгляд на ее лицо.

— Если вы так устали, может, возьмете пару отгулов? Вы говорили, что лучше спите днем.

Дженни с каждой минутой выглядела все более и более утомленной.

— Сейчас слишком много работы. Кроме того, работа для меня необходимость. Иногда я думаю, что только библиотека спасает меня от безумия.

— Дженни… — Он внезапно остановился, повернул ее к себе лицом и поцеловал. — Мне очень жаль, моя маленькая. Если бы я знал, что вам сказать!

Дженни опустила голову к нему на грудь и задрожала. Почувствовав это, Джек обнял ее еще крепче и прижал к себе, как бы защищая от всех ее страхов. На мгновение Дженни прильнула к нему, вцепилась в его рубашку и зарылась лицом в плечо. Потом она бросила на Джека смущенный взгляд и отстранилась.

— Извините, Джек. Я не хотела надоедать вам своими трудностями.

— Разве вы надоедаете? Кроме того, ни у кого нет столько причин для расстройства.

Но она уже пересилила себя и принужденно улыбнулась:

— Теперь все будет в порядке. Не знаю, что на меня нашло.

— Просто вы устали. Наверное, пора возвращаться.

Дженни кивнула, и они повернули обратно. Никто из них не говорил ни слова, но Бреннен чувствовал, что она опирается на него. Пока пара брела по сырому, тяжелому песку, Джек обнимал ее за талию. Сойдя с тропы между айлантами, они вытряхнули обувь, затем перешли улицу, двинулись по тротуару и вскоре остановились у ее подъезда.

Дженни отперла дверь, но не могла заставить себя толкнуть ее.

— Дженни… малышка, что с вами?

Она только покачала головой.

— Я н-не могу, Джек… Если я увижу этот сон и сегодня, то просто не выдержу, — Дженни посмотрела на него снизу вверх, и в ее глазах блеснули слезы. — Меня все время преследуют кошмары, ужасные сцены, которые вижу во сне. О Боже, я не хочу идти туда!

Ладонь Джека прижалась к ее щеке.

— Если вы не против, можно было бы пойти куда-нибудь еще…

Дженни не сводила с него взгляда сквозь мокрые ресницы.

— Вы не войдете со мной? — наконец-то она произнесла эти слова.

Джек напрягся, и снова его обдало жаром.

— По-моему, это не слишком удачная мысль, Дженни. Особенно если вы ждете, что я выполню свое обещание.

— Мне нет дела до твоих обещаний. Я хочу, чтобы ты любил меня.

— Дженни!.. — Он едва не задохнулся и с трудом втянул в себя воздух. Ты знаешь, кто я… и кем останусь. Ты уверена, что хочешь этого?

Ее ресницы опустились, и по щеке побежала одинокая слеза.

— Ты нужен мне, Джек. Я хочу, чтобы ты остался со мной и любил меня. Я хочу, чтобы ты помог мне забыть мои сны, заставил думать только о тебе и о том, что ты делаешь со мной. Заставь меня забыть обо всем, Джек… хотя бы на одну ночь.

Он обнял Дженни и зарылся лицом в ее шелковистые волосы.

— Ты не пожалеешь, маленькая. Я спасу тебя от этой тьмы… Клянусь, я унесу тебя на луну!

Тихий всхлип вырвался у Дженни. Бреннен подхватил ее, перенес через порог, ударом ноги захлопнул за собой дверь и стал подниматься по лестнице. Он начал целовать Дженни, еще не добравшись до лестничной площадки, и впился в ее губы так, как не позволял себе раньше. Когда Дженни вернула ему поцелуй, ее язычок оказался таким гибким, что его мужская плоть превратилась в камень.

Джек услышал собственный стон. Казалось, он ждал этого всю жизнь. Ему хотелось сорвать с Дженни одежду, повалить на кровать и яростно овладеть ею. Хотелось сосать ее груди, сжимать тугие маленькие ягодицы и раз за разом погружаться все глубже и глубже…

Однако он заставил себя действовать медленно. Джек изнывал от жаркого, невыносимого желания, от этой сладчайшей боли и подозревал, что Дженни испытывает те же чувства.

Она лежала распростертая на широкой, мягкой постели. Пока мужские губы прижимались к ее шее, руки расстегивали пуговицы. Она задрожала, когда Джек стянул с нее свитер, расстегнул крючки лифчика и выпустил наружу груди. Длинные смуглые пальцы скользили по ее коже, нежно приподнимали, гладили, ласкали, и пламенное желание сотрясало ее тело. Когда кончик большого пальца коснулся ее соска, Дженни вскрикнула.

Затем губы Джека двинулись от ее шеи к плечам, и Дженни ощутила, что его мускулы напряглись. Длинное сильное тело сводило судорогой, как и ее собственное, но руки Джека продолжали двигаться очень медленно.

— Я хочу тебя… — прошептал он. Его язык глубоко вонзался в ее рот, упираясь кончиком во внутреннюю сторону щек. Он прикасался, дразнил, смаковал и изучал. Эти ласки сводили ее с ума, по коже побежали мурашки. Тело Дженни сотрясалось и вздрагивало, палимое изнутри влажным жаром. Когда его губы двинулись к груди женщины и зубы легонько прихватили сосок, Дженни, которую затопила волна наслаждения, выгнула спину дугой, давая ему возможность достичь большего.

Джек с готовностью принимал все, что она давала. Его горячий язык заставлял Дженни корчиться на кровати и терзать пуговицы рубашки Бреннена.

— Джек… — Руки женщины бешено блуждали, то стискивая его плечи, то вплетаясь в курчавые черные волосы на груди.

— Спокойнее, маленькая. Я с тобой.

Да, он был с ней. Но как он ни старался, Дженни не могла насытиться. Хрупкие пальцы впивались в его плечи, гладили грудь, ласкали плоские, словно медные соски и заставляли его стонать. Казалось, руки Джека стали еще более гибкими, когда расстегнули пуговицу слаксов и взялись за молнию. Через несколько секунд Джек снял с нее туфли, носки и стянул слаксы, оставив лишь крошечные белые трусики.

Теплые губы коснулись живота Дженни; влажный язык проник в пупок. Джек целовал ее сквозь трусики, и его горячее дыхание согревало лобок. Поняв его стремление, Дженни напряглась всем телом: