Это было куда интереснее, чем жариться на пляже.

Он обернулся, когда на палубу вышел Чарли Дентон и встал с ним рядом.

— Только что радировали с платформы, — сказал Чарли. Нос и щеки у него раскраснелись, ветер трепал жесткие седые волосы, — у них сломался подъемный кран. Будут поднимать блоки и устраивать что-то вроде полиспаста, а нам придется пользоваться своими кранами.

Джек кивнул. Их оборудование было высшего качества. То, с чем не справилось бы никакое другое судно, «Мародеру» было нипочем.

— Поздновато ты вернулся вчера. Как, понравилось вам с Дженни в театре?

— Издеваешься, да? Сначала я уснул, а потом столкнулся с этим ублюдком Маккормиком. В общем, не вечер, а сплошная катастрофа.

— Надо же, беда какая… Но домой ты ее отвез?

— Если ты хочешь спросить, переспал ли я с ней, то отвечу честно: нет. На обратном пути мы почти не разговаривали.

— Черт побери, жаль!.. А мне казалось, что ты к ней неровно дышишь.

— Так оно и есть. Сам не знаю, почему.

Чарли улыбнулся:

— Она славная девочка, Джек! Наверное, ты забыл, когда в последний раз гулял с такими.

— Ага, и не хочу вспоминать. — Он все еще помнил Бетси Симмонс, с которой встречался, когда учился в выпускном классе. Она была готова ради него на все, и после пары головокружительных свиданий, когда они занимались любовью на заднем сиденье его «камаро», он готов был сдаться, расстаться со своими планами на будущее и даже жениться на ней. Спасло Джека только то, что он вовремя получил спортивную стипендию, уехал учиться в Лос-Анджелесский университет и играть за его футбольную команду. Когда он видел Бетси в последний раз, у той было четверо малышей и весила она центнера полтора…

— Так что же, ты еще увидишься с ней? — спросил Чарли.

— С кем?

— С Дженни.

— Мы договорились съездить на «харлее» в Колд-Спрингс.

Чарли усмехнулся:

— Может, она и несчастная библиотекарша, но характер у нее железный, это точно.

— И что из этого следует?

— Следует то, что скоро ты окажешься у нее под каблуком. А может, уже оказался. Готов держать пари, что она своего добьется.

Джек ничего не ответил, только перевел взгляд на крутые волны и темную точку на горизонте. Это и была нефтяная платформа, место их назначения. Вдруг справа по борту из воды одновременно вылетели четыре серых дельфина, сделали кувырок и опять ушли в глубину. Их игривость на фоне темнеющего неба и бурного моря казалась странной.

— От Боба Гроллера есть какие-нибудь вести? — спросил Чарли, уходя от щекотливого разговора.

Джек кивнул.

— Правление во второй раз отказало нам в займе. — Обветренные руки Джека стиснули перила. — У нас был бы шанс, если бы мы имели несколько долгосрочных контрактов. На завтрашнее утро я назначил встречу с ребятами из лос-анджелесского «Шеврона». Надеюсь уговорить их заключить договор на обслуживание. А потом заскочу к Фреду Уинтеру в «Лайон газ энд ойл». Мы больше года работали водолазами на их фирму «Океаногрэфикс», и я не вижу причин, почему бы нам не продолжить сотрудничество. Может быть, удастся уговорить их заключить официальное соглашение.

— И что тогда? — спросил Чарли.

— На «Санта-Барбара нэшнл» свет клином не сошелся, есть и другие банки. Пока я откладываю это дело, но потом найду кого-нибудь, кто проявит к нам интерес, и возьму у него кредит.

— Ты же говорил, что на Гроллера можно положиться?

— И говорю. Я от своих слов не отказываюсь.

Чарли наклонился и положил руку на плечо друга:

— Хороший ты парень, Джек. Из самых лучших! Как бы ни обернулось дело, никогда не забывай, что я был первым, кто сказал это.

— Спасибо, Чарли. — Но мысль о потере судна по-прежнему терзала его. Он слишком много вложил в этот корабль. Оба они вкалывали на нем как черти. Джек не мог смириться с тем, что банк разрушит все, за что они боролись. Слушай, ты справишься без меня пару дней, а?

Чарли улыбнулся:

— Да не будь ты таким занудой! Как-никак, здесь останется Пит. Если что-нибудь произойдет, я за ним как за каменной стеной.

Джек только кивнул: он снова думал о своем корабле. Черт побери, должен же быть какой-то выход! И Джек молил Господа, чтобы тот помог ему найти этот выход прежде, чем станет слишком поздно.

* * *

Дженни натянула джинсы, свитер и надела поверх нейлоновую куртку, а затем влезла в теплые носки и разношенные коричневые туфли. На кровать падал красноватый отсвет лампы, стеклянный плафон которой был расписан яркими цветами. Сквозь раздвижную прозрачную дверь пробивался серебристый лунный свет.

В отличие от двух предыдущих ночей, которые она провела в постели не сомкнув глаз, сегодня Дженни смогла уснуть… И снова увидела сон.

Дженни прошла в ванную, почистила зубы, убрала волосы назад и скрепила их плоской золотой заколкой. Ей нужно было немного пройтись и проветриться. Если это не поможет, она съездит к «Большому Бобу» и поговорит с Дотти. Было еще не так поздно — всего лишь начало первого. А привидевшийся ей сон был хотя и тревожным, но относительно спокойным. Так что если повезет, она еще сумеет поспать.

Дженни вышла из дома и чуть было не ступила на тропу, которая вела на берег через заросли айланта, но в последнюю минуту свернула и пошла по тротуару, предпочтя дойти до пристани по улице.

Она знала, что Джека нет в городе. Может быть, поэтому Дженни не побоялась подойти вплотную к кораблю. Ступив на дощатый причал, она бросила взгляд на судно, стоявшее на том же самом месте, что и прежде. Поразительно изящное, оно мирно и дремотно покачивалось на волне. Странно: в окне кают-компании горел свет. Так же, как тогда…

Наверное, Джек вовсе не уехал. Просто снова сидит с друзьями и играет в карты. Зная, что этого не следует делать, но не в силах справиться с собой, Дженни поднялась по трапу и ступила на тиковую палубу. Почти тут же раскрылась дверь, и из каюты вышел Чарли.

— Хо-хо, вот так сюрприз! А я-то думаю, кто там… Входите, детка, входите!..

Она последовала за ним без всяких колебаний. С Чарли ей было так же уютно, как с собственным отцом. Доброты в нем было не меньше.

Он открыл дверь каюты, но вдруг остановился и обернулся.

— А знаете, Джека нет. Уехал по делу в город. В смысле в Лос-Англес. Он произнес «Лос-Англес», что по-испански значило «рыболовные крючки», и Дженни чуть не прыснула.

— Знаю. Я не собиралась заходить, но…

— Что «но»? Все еще сложности со сном?

— Иногда. — Она вздохнула и вслед за Чарли вошла в салон с серым ковром на полу. — Не знаю, что хуже: то ли вообще не спать, то ли спать и видеть эти ужасные сны.

— И что, плохой был сон? — сочувственно спросил он.

— Да нет, не очень. Но… я не знаю, Чарли. Они что-то значат. Я уверена в этом, но не могу понять, что за всем этим стоит.

— Как насчет чашки горячего шоколада? Он хоть и растворимый, но неплохой.

— Я бы с удовольствием…

— А вы тем временем расскажете мне свой сон.

— Может, не стоит? Уже поздно, а я знаю, что завтра вам рано вставать.

— Я еще не собирался ложиться. Да и любопытство разбирает. Я давно интересуюсь такими штуками. Джек у нас читает мало, а вот я — другое дело. Несколько лет назад я прочитал уйму книг по медицине, педагогике, психологии и прочим серьезным вещам. Мальчишка у меня был трудный. Даже очень. Теперь сидит в тюрьме в Аризоне. Мы с его матерью пытались понять, в чем заключалась наша ошибка. Таскали его к нескольким психологам. Бобби на все это чихать хотел, но зато я кое-чему научился. Завел пару хороших друзей, взялся за разум и многое понял.

Он наполнил чайник, поставил его на газовую плиту и зажег горелку.

— Однако все, что прочитали мы с матерью, Бобби не пригодилось. Дай Бог, чтобы помогло вам.

Они уселись на табуретки, стоявшие у откидного стола на камбузе.

— Ну, Дженни, детка, начинайте. Расскажите мне свой сон.

Она сделала паузу, пытаясь собраться с мыслями.

— Вы помните, о чем я рассказывала раньше?

— О дикарях и каком-то ритуале? Помню. Я решил, что это происходит где-нибудь в Африке.

— Верно. Тогда же я в первый раз увидела женщину. Так вот, я видела ее снова, и не один раз. Она очень порочная женщина, Чарли. Садистка! — Это воспоминание заставило ее вздрогнуть. — Но сегодня все было по-другому. Сегодня она была очаровательна. Я видела прекрасный дом, чудесные картины, хрустальные люстры… Похоже, это был танцевальный зал. Не могу поручиться, но, по-моему, я видела мраморный пол в белую и черную клетку.

— А другие люди там были? — спросил он.

— Кажется, да, но я их не разглядела.

Тут закипел чайник, Чарли залил кипятком порошок и вернулся с двумя полными фарфоровыми чашками.

— Мне показалось, что там был мужчина, — продолжила Дженни, — но я так и не смогла его рассмотреть. Похоже, они танцевали — по крайней мере я слышала музыку. Я чувствовала, что вот-вот вспомню эту песню, но проснулась — и все забыла.

— Что-то не похоже на Африку… Может быть, это совсем разные сны?

— Не думаю. Я чувствую, что это один и тот же сон. Может быть, дом стоит на краю джунглей. А самое главное, что это опять было в прошлом: женщина носила платье той же эпохи. Единственное, чего я не могу понять: почему мне снятся эти сны? Какое они имеют ко мне отношение?

— Так вы не думаете, что это сцена из прочитанного вами романа или какого-нибудь исторического фильма?

— Я старалась изо всех сил, но так и не смогла вспомнить ничего подобного. — Она не имела в виду свой садо-мазохистский сон. Причиной того сна могли быть ее грезы о Джеке, но говорить об этом она не собиралась.

— Вы библиотекарь, — напомнил Чарли, — почему бы вам не заглянуть в свои записи и не посмотреть, какие книги об Африке в них упоминаются? Может, оттуда вы это и взяли…

— Хорошая мысль! Как я сама не догадалась? — Она выпрямилась. — В последнее время я слишком уставала и соображала хуже прежнего. Да, пожалуй, при первой возможности я так и сделаю.