— Я подумывал о том, чтобы расставить на столах традиционные кувшины с водой, — признался Ник, орудуя штопором, — но потом мы решили, что может получиться конфуз.

— Мы подумали о том, что американцы начнут пить воду, а французы будут использовать ее для ополаскивания рук, — рассмеялась Сью.

— Это очень легкое и приятное красное вино, — похвастался Ник, наливая понемногу в каждый из четырех стаканчиков. — Я могу доставать его по приемлемой цене, так что, возможно, оно станет у нас фирменным напитком.

Они попробовали вино, и после обмена соответствующими комментариями Катриона спросила:

— А где же мальчики? Для дискотеки еще вроде бы рановато.

— Поверите ли, они оба теперь целые дни проводят вне дома. Питер все время ходит в походы, а Джон вступил в школьную футбольную команду. Они уже стали настоящими маленькими хайлэндцами, — с нескрываемой гордостью сообщила Сью. — Мы видим их только по воскресеньям, когда по моему настоянию они обедают дома.

— Так что, насколько я могу судить, у вас все хорошо?

— Смею сказать, что да. И пока мы здоровы и полны энергии, надеюсь, так и будет. Если, конечно, снова не пожалуют молодчики из ШДШ.

Катриона обменялась взглядами с Робом, и тот угрюмо произнес:

— Не думаю, что эта организация еще будет вас беспокоить. Как мне случайно удалось узнать, в этом регионе с ними как будто покончено.

Сью спросила у Катрионы, не хочет ли та взглянуть на новую дамскую комнату, и отвела ее в симпатичное, выдержанное в розово-салатных тонах помещение, где, помимо обычных умывальников и кабинок, было еще несколько туалетных столиков с зеркалами.

— Я хотела, чтобы все было как можно более по-домашнему, — поделилась Сью. — Без этого казенного запаха дезинфекции. — Придвинувшись ближе, она добавила: — Мне очень понравился новый лорд. А он, по-моему, очень хорошо к вам относится.

Катриона вспыхнула.

— Вообще-то он еще не совсем лорд, то есть не владелец поместья, но я думаю, что все управление будет в руках Роба. Его отец, похоже, не очень-то всем этим интересуется.

— Тем хуже для него и тем лучше для нас, — заключила Сью. — Можно ли сделать вывод, что теперь, когда Роб здесь, мы будем чаще вас видеть?

— Не знаю, — пожала плечами Катриона. — Мы с ним просто друзья, как говорят в романах.

— Ну да, а потом он и она вместе скачут вдаль в лучах заходящего солнца.

— Так бывает только в кино, — улыбнулась Катриона. — А пока что у меня есть моя работа, а у него — тридцать тысяч акров, которыми он должен управлять. Я думаю, единственное место, куда мы поедем вдвоем, — это железнодорожная станция, когда он будет провожать меня до поезда.

— Но ведь это будет еще только завтра? — лукаво подмигнула Сью. — А до завтра еще многое может случиться!


В лунном свете озеро, гладкая поверхность которого лишь чуть-чуть отсвечивала серебром, выглядело мрачным и загадочным. Дул легчайший бриз. Крошечные волны с тихим шорохом набегали на прибрежную гальку. Где-то неподалеку репетировал лягушачий оркестр, состоящий в основном из ударных инструментов. Вокруг царили мир и спокойствие, и ночь окутала Роба и Катриону своим примиряющим покрывалом.

— Ты по-прежнему собираешься вернуться на Скай? — спросил Роб.

Атмосфера веселого взаимного поддразнивания, царившая между ними днем, незаметно сменилась на более спокойную и серьезную. Они уютно пообедали на кухне жареной бараниной, приготовленной Кирсти, а затем отправились на прогулку, чтобы полюбоваться медленным угасанием длинного дня.

— Да, собираюсь. Только вчера я говорила об этом с Хэмишем Мелвиллом. Он даже предложил мне финансовую помощь — иронически, разумеется.

— Почему иронически?

— Ну, это было бы странно после того, как я так или иначе вытянула из него миллион фунтов. Я сказала, что не считаю себя достаточно надежным финансовым вложением, а он ответил, что готов рисковать. Этот человек действительно настоящий притворщик — делает вид, будто он безжалостный делец, в то время как на самом деле у него золотое сердце.

— Скорее, он просто питает к тебе слабость, — предположил Роб. — А ты уверена, что и у тебя под слоем золы до сих пор не тлеет маленький уголек?

Роб задал вопрос как будто случайно, но они оба знали, что это не так.

— Конечно, уверена, — быстро и даже с некоторой горячностью ответила Катриона. — Уверена, как ни в чем другом.

— Ты разрешишь ему помочь тебе?

— Нет. Я с удовольствием воспользуюсь его советами, но не приму его денег. Я сделаю заем через обычные каналы.

Катриона почувствовала, как ее ботинки проваливаются в мягкую грязь, и, шагнув в сторону, на твердую землю, подумала о том, удалось ли ей одновременно выбраться из трясины иносказаний.

— А как насчет тебя? — спросила она. — Ты уже решил, чем будешь заниматься?

— Пока что нет. Я говорил Каррузерсам о разведении перепелов, но готов выслушать любые другие идеи, если они у тебя есть.

— Надо подумать. А что ты о них думаешь?

— О ком, о Каррузерсах? — Катриона услышала, как он глубоко вздохнул, а потом заговорил, тщательно выбирая слова: — Интересные, трудолюбивые, целеустремленные, энергичные, веселые — я понимаю, чем они тебя привлекли.

Она удовлетворенно вздохнула:

— Я рада.

— Надеюсь, что они приживутся в Глендоране. Народ здесь довольно своеобразный. Местные жители не выносят, когда на них оказывают давление. Они привыкли всегда поступать по-своему, и Каррузерсам поначалу, возможно, придется нелегко. Но им нужно запастись терпением, тогда в конце концов все окупится.

— Надеюсь, им можно не бояться еще одной огненной церемонии?

Роб невесело рассмеялся.

— Нет, я думаю, та была единственной.

— Почему ты так уверен? Ты что, знаешь, кто это сделал? — испытующе спросила Катриона.

— Может быть, — осторожно ответил он.

— Не думаешь ли ты, например, что в этом мог участвовать Андро? — задала следующий вопрос Катриона, понимая, что ступает на зыбкую, полную опасных неожиданностей почву. — Что он — член организации?

— «Шотландия для шотландцев»? А почему ты спрашиваешь?

По его голосу Катриона не могла понять, сердится ли он или просто встревожен, но все-таки рассказала ему об инциденте с Марком Солем и о своих подозрениях.

— И он был в Глендоране оба раза, когда совершались поджоги, — мрачно закончила она. — Когда складываешь два и два, то почему-то всегда получается четыре.

— Да, Андро иногда бывает непредсказуем. У него неустойчивая психика, — признал Роб. — Но я все-таки не могу поверить, что он настолько глуп. У нас ведь нет доказательств, что это он, не так ли?

— Нет. И мы не хотим, чтобы кто-нибудь раздобыл их.

— Да, не хотелось бы. Могу себе представить, какой шум подняли бы газеты. Я уже вижу заголовки: «СЫН ГРАФА — ТЕРРОРИСТ!»

— «ВЫСОКОРОДНЫЙ ПОДЖИГАТЕЛЬ», — с невеселой улыбкой предложила свою версию Катриона. И осторожно добавила: — Может быть, это не столь уж важно, но я не думаю, что Каррузерсам было бы приятно узнать, что они живут по соседству с семьей человека, который поджег их усадьбу. Лишь бы он не сделал это еще раз.

— Я поговорю с ним, — пообещал Роб. — Попробую воззвать к его совести и одновременно припугну. — Он озабоченно провел рукой по волосам. — Но только я не знаю… Дед был единственным, кто мог держать Андро в руках.

— Что ж, теперь ты здесь хозяин, стало быть, это придется делать тебе, — твердо заявила Катриона.

— Это и значит обладать абсолютной властью?

Она натянуто улыбнулась.

— Нет. Это значит быть ангелом-хранителем своего брата.

Несколько минут они молчали, слушая, как шелестят по сухой траве и вереску их ботинки.

— Я хотел бы, чтобы мы почаще виделись, Катриона, — наконец решился прервать молчание Роб, обращаясь к ее слабо очерченному бледному профилю, обрамленному облаком рыжих волос. — Такая идея привлекает тебя или отпугивает?

Сердце Катрионы забилось быстрее. Это был момент, которого она ждала, момент истины. Она почувствовала, как у нее сдавило горло, и с трудом произнесла:

— Скорее, привлекает.

Повернув голову, она робко взглянула на Роба и уже более уверенно подтвердила:

— Безусловно, привлекает. Если это подходит тебе, то подходит и мне.

Даже в темноте было видно, как просветлело его лицо. Он остановился:

— В самом деле? Несмотря на высокогорные препятствия?

Катриона догадалась, что он намекает на свой титул.

— Думаю, я смогу привыкнуть к социальному альпинизму, — беспомощно кивнула она. — В конце концов, это же не твоя вина.

— Отсюда не так уж далеко до Ская, — напомнил он ей.

— Какая-то сотня миль! — рассмеялась Катриона. — Столько же, сколько приходилось преодолевать Томасу Карлейлю, чтобы повидаться с Джейн Уэлш.

— Неужели? — изумился Роб. — Должно быть, он был безумно влюблен в нее.

— Да, был. Он ухаживал за ней пять лет, прежде чем она согласилась выйти за него замуж.

Катриона двинулась дальше, но Роб нашел в темноте ее руку и заставил остановиться.

— Эй, — нежно позвал он, не выпуская ее руки. — Означает ли это, что я должен принять пятилетний план? Если да, то не могли бы мы начать прямо сейчас? Я не хочу терять ни минуты.

Испытывая непонятную робость, Катриона почувствовала, как он обнял ее и привлек к себе. В его объятии было что-то мучительно дразнящее, от чего захватывало дух, что-то бесконечно важное и значительное, чему она не могла найти названия. Теперь они стояли так близко, что видели глаза друг друга, глаза, казавшиеся в лунном свете бесцветными, но при этом столь красноречиво говорящие об их чувствах.

— У меня возникает странное, но стойкое ощущение, — мягко произнес Роб, наклоняясь к ней, — то, что сейчас началось, может быть, и не займет целых пять лет.