На это мне нечего было ответить.

― Что, не нравится такая идея?

Я изменю своё желание. На Рождество я хочу больше всего на свете, чтобы исчезла эта дурацкая ухмылка с его лица. Никто никогда не выводил меня из себя так сильно, как он.

― Если ты закончил изображать из себя мудака, то я поясню, что имела в виду, ― сказала я.

― О, будь добра, поясни.

― Я считаю, ты нуждаешься в большем, ― ответила я выразительно. ― Тебе нужны друзья помимо меня и ребят из группы.

― Значит, я должен встречаться, лишь бы вам стало легче?

― Нет, Джимми, ― я прижала пальто к груди, как щит. ― Ты должен встречаться, потому что готов. Потому что ты прекрасный мужчина, у которого есть, что предложить женщине, когда ты не ведёшь себя как законченная сволочь, как в данный момент.

Он медленно зааплодировал.

― Это было прекрасно, Лена. Так поэтично. Я чуть не заплакал.

― С чего вдруг ты вообще начинаешь так себя вести? Тебе страшно? Теперь у тебя ПМС или что похлеще? Может, обнять тебя? ― я сократила расстояние между нами. ― Я пытаюсь понять, откуда берётся эта хрень. Ведь ты взрослый мужчина, который способен себя контролировать, но ты предпочитаешь вести себя как полный придурок, отталкивая переживающих за тебя людей. Объясни мне это.

― Это дар.

― Попробуй ещё раз, у тебя получится, ― я, стоя на каблуках, возвышалась над ним как яростная фурия. Ему чертовски повезло, что у меня в руках не было оружия. Он медленно встал, из-за его высокого роста я чуть было не шагнула назад. Вот только я не стала этого делать. ― Ну?

Уголки его рта приподнялись.

― Ты никогда не отступаешь?

― С какого перепуга?

В его глазах появились намёки на серые оттенки. Будто он столько всего увидел, что это добавило ему зрелости. Его голос смягчился.

― Такая бесстрашная.

― Нет, просто я отказываюсь тебя бояться, ― ответила я. ― Сдаётся мне, целая толпа людей за последние несколько лет вбили себе в голову привычку не спорить с тобой, не желая быть мишенью для твоих ехидных комментариев или испытывать на себе даже толику пресловутой ярости Ферриса. Это полнейший бред. Я не собираюсь вести себя так же. Ты не уставший ребёнок, закатывающий истерику, а взрослый мужик. Ты можешь контролировать себя, если захочешь. И это время пришло.

Джимми просто смотрел на меня, его лицо ничего не выражало.

― Ну так что?

Он поднял руку и заботливо, как никогда, взял прядь моих волос и заправил её за ухо. Потом наклонился достаточно низко для того, чтобы коснуться губами моего уха, и я смогла почувствовать его тёплое дыхание.

― Ты права, я вёл себя как сволочь.

― Знаю, ― прошептала я в ответ.

На его губах не было улыбки, но она отражалась в его глазах. Сделав паузу, он изучал моё лицо.

― Ты не должна меня бояться. Я никогда не причиню тебе боль.

― Знаю и это.

Он никогда не сделает этого намеренно. Или специально.

― Иди. Иди на своё свидание, Лена.

Мой подбородок поднялся.

― Подумай над моими словами.

Он выдохнул, а затем скупо кивнул.

― Договорились.


***

― Ты уже одиннадцатый раз за последние полчаса проверяешь свой телефон. Что-то не так?

― Боже, извини, ― сказала я, бросая дурацкую вещь в сумку. ― Ты объяснял мне, чем конкретно занимается звукооператор, а я отвлеклась, что было ужасно грубо с моей стороны.

Мой кавалер одарил меня кривоватой улыбкой. Чёрт, он был милым. Слишком долгое времяпровождение с парнями, похожими на Богов, из «Стейдж Дайв», было чревато тем, что связь с реальностью терялась. Все они были просто идеалами для пошлых мечтаний. И парня, сидящего рядом со мной, Дина Дженнигса, можно было отнести в ту же категорию, а то и выше. У него были каштановые волосы по плечи, в губе красовался пирсинг в виде серебряного кольца. Его зелёные глаза смотрели на меня с ноткой почти неуловимой забавы.

― Я работаю на Джимми уже шесть лет, ― сказал он. ― Знаю, он может быть тем ещё наказанием, поэтому, если тебе нужно к нему, мы можем перенести наше свидание на другой вечер.

― Очень мило с твоей стороны, но с ним всё нормально. Джимми хотел, чтобы я вырвалась из дома, так что сейчас он, скорее всего, наслаждается свободой.

Дин кивнул.

― Я считаю, это здорово, что он смог побороть зависимость и всё такое.

― Да.

― Наверное, было нелегко.

― Было.

Он уставился на этикетку на бутылке пива. Мы сидели в подземном баре, где вовсю развлекался крутой народ. Этот бар, почитаемый группой и их поклонниками, располагался в Чайнатауне.

Возможно, Джимми упоминал об этом баре как о своём любимом, хотя он и не относился к местам, где носят костюмы. Некоторые дамочки явно пришли сюда в поисках «добычи». В баре был музыкальный автомат, играющий классические инди песни, пара автоматов для пинбола и бильярдный стол. Место было хорошим, тёмным, с душной атмосферой, также здесь делали удивительную картошку фри с перцем чили. Я бросила одну в рот, и мои вкусовые рецепторы зарыдали от благодарности. Ну, или же это произошло потому, что я млела от счастья ― настолько она была прекрасна.

― Прости. Похоже, тебе не особо можно о нём распространяться, ― сказал Дин, возвращая меня в очередной раз на землю.

Я прикрыла рот ладошкой.

― Нет, не особо.

― В моём контракте тоже есть пункт насчёт этого, но раз ты попал в светские круги...

― В каком же странном мире мы живём, скажи? Нам отводится всего краешек жизни знаменитостей.

Он засмеялся.

― Да, так и есть. Кое-что из того, что мне довелось увидеть ещё в те года, когда парни были холостяками и закатывали вечеринки каждый вечер, было довольно безумным.

― Ты о фанатках или о прочем грязном белье?

― Обо всём сразу.

Он сделал ещё один глоток пива.

Что ж, теперь мне стало интересно. Я придвинулась ближе, положила локти на стол кабинки, в которой мы с ним сидели.

― Ты обязан мне всё рассказать. В мельчайших подробностях.

Дин хихикнул.

― Меня прибьют.

― Если ты не собираешься пожертвовать собой ради удовлетворения моего любопытства, то какой от тебя прок?

Он покачал головой, его глаза сияли. Какой симпатичный молодой человек. Пусть он не смертельно прекрасен как Джимми, но таких немного. Я сама-то не супермодель, но Дин придвинулся ко мне поближе, всё с той же тёплой улыбкой на губах. Периодически он бросал взгляд на холмики моей груди. На это я могла закрыть глаза. На самом деле мне это даже нравилось. Как настоящую женщину, меня оценили и это ощущалось прекрасно, ведь подобным вниманием в последнее время я была обделена.

― Я могу рассказать о том, как около пяти лет назад в Риме он пригласил пару девушек на сцену. Эта история и так получила огласку, ― сказал Дин.

Я вздохнула в лучших традициях неподдельного шока. Нет ничего хуже сплетен.

― Я помню, об этом случае ходило много слухов.

― Джимми был сильно пьян, как и все остальные. Поначалу всё было круто, девчонки висли на нём во время выступления. Но потом, во время гитарного соло Дэйва, трое девушек начали прелюдию. Одна из них положила руку на джинсы Джимми, в то время как две другие расстегнули пряжку ремня и принялись за молнию. Джимми покатился со смеху, его это не заботило. На сцену поднялась охрана и остановила их, но копы отменили концерт из-за непристойного поведения. Его оштрафовали на кучу денег.

― Ого.

― Повезло, что никому не удалось сделать чёткого снимка.

― Не то слово.

Дин медленно покачал головой, его глаза светились восторгом.

― В те времена Джимми был тем ещё сорвиголовой.

Я нахмурилась.

― Он потерял контроль и вредил себе.

― Да. И это тоже.

― Как по мне, теперешний Джимми намного лучше.

― Конечно, ― быстро сказал Дин. ― Полностью согласен.

― Ты когда-нибудь испытывал искушение взять гитару или любой другой инструмент и выйти самому на сцену? ― спросила я, меняя тему.

― Я не Джимми Феррис. Меня до жути пугают толпы. От их взглядов меня в дрожь бросает.

Что он, собственно, и продемонстрировал.

Я засмеялась.

― Да уж, меня это тоже не привлекает.

― А я про что. Но эти ребята были рождены для сцены. Особенно Джим. Он ― ходячая легенда.

Я кивнула в знак согласия. А затем на меня снизошла самая отвратительная, ужасная мысль, и я не смогла выбросить её из головы.

― О боже, он же не заплатил тебе за то, чтобы ты пошёл сегодня со мной на свидание, так ведь?

― Что? Нихрена подобного, ― Дин отшатнулся от меня. ― Откуда взялась эта идея?

Мой лоб стукнулся о стол, а волосы занавесом закрыли лицо, скрывая мой идиотизм.

― Прости. Я вовсе не имела в виду, что ты продал себя ради моего блага.

― Лена?

― Мне очень жаль.

― Лена, посмотри на меня.

Он мягко взял меня за подбородок, чтобы я подняла голову со стола. Его глаза были такого удивительного зелёного оттенка, что я даже подумала, не контактные линзы ли это. Не то чтобы это имело значение, я и так была благодарна, что они не были ледяного синего цвета. Лицо Дина было шире, чем у Джимми, менее выразительное. Он был не такого высокого роста, но смотрел на меня так, словно ему нравилось то, что видит, словно я соответствовала его критериям, чтобы это не значило. Без презрения, без нетерпения. Что приободрило меня.

― Эй, ― прошептала я. ― А давай просто забудем, что я спрашивала об этом.

Очень бережно он заправил мои волосы за уши, точь-в-точь как недавно это сделал Джимми. Его прикосновение меня удивило, но я не шелохнулась, позволяя Дину наклониться ещё ближе. Мне было интересно, чем всё обернётся дальше.