– Ты знаешь, дорогая, – вздохнула тетя, – я забыла тебе сказать, что сегодня зашла в твою комнату протереть пыль, пока ты в ванной была, и случайно уронила его, и так неудачно, представляешь, ну, совершенно вдребезги! В общем, я его выбросила.

У Дели в душе появилось ощущение конца света. Она не знала, что сказать, да, кажется, и говорить-то даже не могла. Что ей теперь делать?

– Ты уж прости. Мы тебе, непременно, новый купим. Только, конечно, не такой дорогой, как твой.

– У меня там все номера были… – едва слышно пробормотала Дели с полным отчаянием в голосе.

– Ну… ты знаешь… может, оно к лучшему. Не надо тебе звонить туда. Теперь мы твоя новая семья. Вот и живи спокойно!

У Дели по щекам потекли слезы, и она выбежала из гостиной. Закрывшись у себя в комнате, она стала думать, как же ей быть. Она винила себя в том, что не записывала номера куда-нибудь в блокнот, но блокнот с номерами от этого, конечно же, не появился. У Дели была одна слабая, словно затухающий уголек в костре, надежда: она знала наизусть единственный, самый важный для нее номер – номер сотового Стива. Только вот толку от него было мало. Когда Стива сбил мотоцикл, и он упал, его телефон повредился и перестал работать. Сейчас он, должно быть, одиноко лежал в ящике письменного стола, у него в комнате, куда его положила сама Дели. Стиву, находящемуся без сознания, телефон, да к тому еще и сломанный, точно не был нужен. И Дели отнесла его домой. Но после того как ее забрали родственники, она иногда звонила на его номер, сама не зная, зачем это делает. Стив ответить не мог… но так хотелось верить, что он возьмет трубку и произнесет своим знакомым, добрым и таким дорогим и любимым голосом: «Да, Котенок?» И на то короткое мгновение, пока в трубке царила тишина, у Дели замирало сердце… А вдруг?.. Но «вдруг» не случалось, чуда не происходило – телефон был сломан, а абонент недоступен.

Но теперь у Дели не было других номеров, кроме этого, единственного, самого дорогого и… бесполезного. И она стала выжидать моменты, когда поблизости никого не оказывалось, и бежала к городскому телефону, который стоял в прихожей недалеко от входной двери, и дрожащими от волнения пальцами набирала заветные цифры… Но никто не отвечал, и невыносимая боль начинала жечь в груди: а вдруг Стива больше нет?

* * *

Дели оказалась в совершенно новой действительности. Хотела она того или нет, но ей приходилось как-то существовать в ней. Надежда на то, что Стив поправится и заберет ее, поддерживала и придавала силы, а полное неведение и страх, что может произойти непоправимое, терзали ее душу. Жизнь у родственников была уж точно неидеальной, и в представлении Дели весы бы склонились скорее в противоположную от идеала сторону. «Хотя, наверняка, бывает и гораздо хуже», – успокаивала она себя. Но как бы там не было, она жила именно здесь, и именно сейчас. И приходилось как-то выживать. Дядя Джек и тетя Миранда постоянно пытались различными очень прозрачными намеками напомнить ей, что она ими облагодетельствована, и поэтому должна испытывать бьющий через край прилив благодарности. Но Дели его не испытывала, и они, видимо, это чувствовали, и потому еще настоятельнее доказывали, что она им бесконечно обязана.

С Шарлоттой отношения складывались тоже совсем не так, как хотела бы Дели. Вернее, она хотела бы, чтобы не было никаких отношений, не было бы Шарлотты и, вообще, ничего этого не было. Но Шарлотта существовала и даже более чем явственно. Она не просто существовала где-то рядом, а назойливо лезла в жизнь и душу Дели. При каждом удобном случае она старалась втянуть ее в беседу. Если бы это было обычным дружеским общением, Дели бы не сопротивлялась, а может, наоборот, порадовалась ему. Но все, о чем могла и хотела говорить Шарлотта, касалось Стива и жизни Дели у него. А Дели всеми силами старалась избегать подобных разговоров. Нездоровый интерес Шарлотты к этой теме выводил ее из себя, и она, едва сдерживая эмоции, всячески прекращала снова и снова начинаемый сестрой разговор.

Майкл же, хоть и не беспокоил ее бестактными расспросами, да и вообще почти не общался с ней, все же настораживал тем, что порой бросал на нее странные взгляды исподлобья. Она заметила, что стоило ей поймать на себе его взгляд, как он тотчас же опускал глаза, а иногда и выходил из комнаты. Взгляды эти Дели не нравились, тем более что объяснить себе их она не могла. Приходилось просто мириться.

Дели уже несколько дней пыталась придумать, как ей узнать о состоянии Стива. Из близких людей у нее была там только миссис Хэнсон. Но Дели не помнила ее адреса, а по имени и фамилии ее телефона в справочнике не нашла. До больницы, где лежал Стив, она дозвонилась, но никакой информации получить не смогла. Ее перенаправляли на другие телефоны, а по этим номерам либо никто не брал трубку, либо было занято, либо опять давали новый номер. А висеть на городском телефоне под неусыпным вниманием недовольных родственников было невозможно. Так что дело не продвинулось ни на шаг.

Прошло уже больше двух недель с начала ее пребывания здесь. Время неумолимо шло вперед, напряжение от полного неведения росло, а душа все больше болела. Дели вошла в свою комнату и опять обнаружила там Шарлотту. Она тихонько вздохнула и приготовилась выдержать очередной натиск бестактных вопросов.

– Слушай, Филадельфия, мы же с тобой сестры. Я, честно говоря, обрадовалась, когда узнала, что ты у нас жить будешь, думала, мы с тобой подружимся. Брат – это, конечно, здорово, но он мальчишка, а не девочка, с ним тоже все не обсудишь. А ты со мной почему-то общаться не хочешь. Знаешь, мне обидно.

Дели посмотрела на Шарлотту и почувствовала, что та говорит вполне искренне. Ей стало немного стыдно.

– Извини, Шарлотта… Мне нелегко сейчас… а … некоторые твои вопросы…

– Я тебя поняла. Но, знаешь, с кем еще обсуждать такие вещи, как не с сестрой. Я же тебе тоже свои секреты рассказала.

Дели почему-то сразу подумала, что эти секреты, должно быть, знают все подружки Шарлотты (а их было немало). Но еще она подумала, что Шарлотта неисправима и, наверное, нужно ее воспринимать такой, какая она есть.

– Ну, представь себе, мне действительно жутко интересно, целовалась ты с таким красавчиком, как твой Стивен, или нет, – она устремила на Дели свой горящий неутолимым любопытством взгляд. С этим срочно нужно было что-то делать.

– Послушай, Шарлотта, он мой друг, самый близкий друг, и всегда им был и будет, а после того, как родителей не стало, он взял меня к себе и заботился обо мне, как отец. Он добрый, умный, хороший и … и… я даже не знаю, что с ним сейчас, – и Дели вдруг разрыдалась, не сумев сдержать слезы, которые и так почти постоянно наворачивались на глаза.

– Ладно, Филадельфия, не реви. Уверена, что все нормально будет… – Шарлотте, видимо, стало ее искренне жалко. Она положила свою руку ей на плечо. – Слышишь, перестань…

– Я даже позвонить туда не могу, – всхлипывая, пробормотала Дели, – потому что твоя мама телефон мой разбила, а там все номера были.

– Глупо все хранить в телефоне… Хотя я сама так делаю.

– Стива, может, нет уже… – прошептала Дели, сделав невероятное усилие, чтобы произнести эти слова вслух, – а я даже не знаю.

Она уткнулась в подушку и расплакалась еще больше, а Шарлотта сидела рядом на ее постели и, молча, гладила ее по спине, а потом, спустя несколько минут, вдруг тихо сказала:

– Ладно…Меня убьют, конечно, но… я знаю, где твой сотовый.

Дели сразу перестала плакать. Она резко поднялась и уставилась на Шарлотту широко раскрытыми, красными от слез глазами.

– Разве он не разбился?

– Да нет, мама просто решила забрать его у тебя, чтобы ты не трезвонила больше туда.

– Он у нее, да?

– Нет… она его Майклу отдала. Майкл выпросил у нее. Телефон дорогой – ему такой точно не светил, не купили бы, а тут он хорошо поклянчил и…

– Но он мне его не отдаст…

Шарлотта пожала плечами.

– Думаю, нет. Не знаю, что ты дальше соберешься делать, но, пожалуйста, не говори Майклу, что это я тебе сказала про телефон. Мне с ним отношения выяснять не хочется.

– Шарлотта, я тебя не выдам. Скажу… Скажу, что сама у него свой телефон увидела. Он же его с собой носит?

– Не знаю, вроде как…

– А вдруг он номера все мои стер?

– Ну, этого я не знаю!

– Мне ведь только номера нужны! Я и с городского позвонить могу.

– Ладно… Я тебе, в общем, сказала, а ты уж теперь выкручивайся как-нибудь. Меня только не выдавай.

– Хорошо! Спасибо, Шарлотта!

* * *

Подставлять Шарлотту Дели, конечно же, не собиралась. План был такой: ей нужно было застать Майкла с ее телефоном, а потом как-нибудь выпросить списать нужные ей номера. На то, что он отдаст ей ее телефон, она и не надеялась. Она стала украдкой следить за ним, но он пользовался только своим сотовым. Естественно, было бы слишком глупо при ней доставать ее телефон. А шарить по чужим комнатам, в отличие от Шарлотты, в привычки Дели не входило. Что же делать? Но тут все решил случай. На третий день после разговора с Шарлоттой Дели спускалась из своей комнаты на кухню. Был выходной. Дядя с тетей уехали рано утром на какую-то распродажу. Дома было тихо. Дели уже прошла половину лестницы, как вдруг увидела Майкла, сидящего в кресле в гостиной. Он склонил голову и явно был чем-то увлечен. А вдруг он играет на ее телефоне? От этой мысли у Дели внутри все сжалось. Она беззвучно преодолела почти все оставшиеся ступеньки лестницы, но тут самая последняя из них вдруг предательски скрипнула. Майкл, вздрогнув от неожиданности, повернул голову. Увидев ее, он начал поспешно засовывать то, с чем играл, в карман джинсов. В его руках мелькнул такой знакомый серебристо-серый пластиковый краешек. Дели была уверена, что это ее сотовый. Она собралась с духом и выпалила:

– У тебя мой телефон!

– С чего это ты взяла? – Майкл встал с кресла и раздраженно взглянул на нее.