«По сообщению пресс-службы NNK, прощание с Ником Норманом младшим состоится в часовне Святителя Николая Чудотворца в полдень двенадцатого ноября. Напомним, что в июне этого года автомобиль, за рулем которого находилась мать ребенка, попал в автокатастрофу. В августе у мальчика была зафиксирована смерть головного мозга. Родители до последнего верили в чудо. Наша редакция приносит искренние соболезнования семье».

Лада моргнула. Одной рукой заглушила рвущийся из груди крик, второй – судорожно прокрутила страницу. Даты смерти и операции совпадали! Совпадали… Господи… господи боже… Ей не нужна была эта жертва! Жертва такой ценой…

С губ слетел то ли стон, то ли всхлип. Дрожа, как осиновый лист, Лада осела на стул. Господи… Ник… чего тебе это стоило? – билось в ее мозгу. Боль, с которой она успела сродниться, острым лезвием полоснула по сердцу. Лада задыхалась… Она летела в черную пропасть, в которой не было дна. Почему он ей ничего не сказал? Почему она сама не догадалась? Почему настолько увязла в собственной боли, что не докопалась до сути его? Лада сидела на стуле и раскачивалась из стороны в сторону. А потом вскочила! Просто вскочила от пришедшей в голову мысли. Это ведь может продолжаться бесконечно! Если каждый раз подпитывать прожорливую глотку вины! Его… а теперь и своей! Если не поставить точку. Если не простить! Его… себя… друг друга…

Размазывая соль по лицу, Лада выскочила прочь из кухни. Лида лежала на диване в гостиной и щелкала пультом от телевизора. И что теперь?

- Поговорили? – спросила у дочери, задыхаясь.

- Угу… - вот и весь ответ. Лада замерла у стены, не зная, что делать дальше. Позвонить ему и… что сказать? Где найти слова, чтобы выразить то, что на сердце? Замерзшая глыба льда в груди медленно-медленно таяла. Оттепель пришла в феврале…

Ночью разыгралась непогода. Лада проснулась, словно от толчка. И то ли бьющая в окно ветка ее разбудила, то ли странный, удивительный сон... Лада встала. Сунула ноги в смешные пушистые тапки с оленями, купленные на рождественской распродаже, растерла руками заспанное лицо и подошла к окну. Лунный свет заливал запорошенный снегом утес и скованные морозом деревья. В этом мягком таинственном свете плясали длинные витиеватые тени, среди которых ей почудилась высокая знакомая фигура. Сердце подпрыгнуло в груди и застучало с неимоверной силой. Она обхватила шею ладонью и попятилась от окна. Чудом преодолела коридор. Сунула руки в старенький пуховик и, утопая в рыхлом снегу, рванула к обрыву.

Он стоял на самом краю утеса и просто смотрел вдаль. Мужчина, который многое понял. Тот же ветер, что принес ему слезы моря, заставлял танцевать его волосы. Отросшие, чуть с сединой, напоминающей цветом зиму. Лада всхлипнула, рванула к нему, умываясь горячей солью. Он оглянулся. Сунул руку в карман. Уставился на нее… замершую в одном шаге.

- Я ищу комнату. Вы случайно не в курсе, с кем я могу переговорить насчет аренды?

Морозный воздух ворвался в легкие, причиняя острую боль. Бессознательным жестом Лада растерла грудь и, откинув голову к звездам, громко рассмеялась:

- Да, конечно, я здесь всем заправляю!


Эпилог


Вспышки камер. Свет софитов. Знаменитые модели, вышагивающие по подиуму одна за другой. Прекрасная музыка, призванная подчеркнуть сказочную красоту коллекции…

Господи… когда же это всё закончится?

Завтра… Наверное, завтра, когда журналы fashion-индустрии взорвутся хвалебными одами показу, организованному модным домом его жены.

Финальный круг. Взгляд Ника прикован к подиуму, где в пятне яркого света появилась она! Его женщина! Его любовь… Классический темный костюм подчеркивал её высокую идеально сложенную фигуру и оттенял золото шикарных волос. Она широко улыбнулась и склонила голову в грандиозном поклоне. Цветы. Аплодисменты. В одной руке сжала тяжелый букет, другой – стремительно взмыла вверх, чтобы энергичными взмахами поприветствовать всех присутствующих. Он был так за нее горд, что щипало в глазах.

Но плакать нельзя… Люди его положения не плачут.

Воздушный поцелуй! Еще один поклон, и его жена покинула подиум. Все! Позади многочисленные вечеринки, презентации и гала-вечера, на которые, как мухи на мед, слетались самые стильные представители fashion-индустрии, звезды кино, музыки и шоу-бизнеса, и где они тоже были обязаны побывать.

Осталось еще чуть-чуть.

Ник обаятельно улыбнулся сидящей рядом с ним женщине.

- Это было грандиозно, Ник. Поздравляю. Такая впечатляющая контрастность фактур и форм. Слегка небрежный крой, изумительная асимметрия… Лада полностью проигнорировали модные нынче мотивы… И сделала что-то совершенно уникальное.

- Она очень талантлива. А эти аппликации? А кружева?

Энн откинула голову и во все горло расхохоталась, привлекая дополнительное внимание прессы:

- Помнится, тебя вгоняли в ступор разговоры о моде, – вытирая слезы и все еще посмеиваясь, добавила она.

- Зато я лучше всех разбирался в бизнесе, - подмигнул Ник. – Кажется, вас восхищали мои кадровые решения и чутье.

Из взгляда женщины ушла легкость. Чуть склонив голову набок, Энн сказала:

- То, что я в тебе не ошиблась, ты подтвердил, женившись на Владиславе. На моей памяти – это твое самое верное кадровое решение.

- О, да! – согласился Ник, и на мгновение его взгляд затуманился, наполнился невиданной ранее нежностью. Энн протянула сухую руку, ободряюще сжала ладонь мужчины и шепнула:

- Беги! Вижу ведь, что неймется!

- Ну, что вы…

- Беги!

В бекстейдже царил хаос. Это был разгар работы фотографов и журналистов. Прерывая рассказ жены о сложностях создания такого рода коллекции, Ник тихонько подкрался к ней со спины и, обхватив двумя руками за тонкую талию, шепнул на ушко:

- Тебе не кажется, что кое-кто заработался?

Замирая под его руками, Лада, не выдержав, рассмеялась:

- Не поверишь. Это ощущение не покидает меня вот уже битый час!

Ник поймал ее смешливый лучистый взгляд и хмыкнул. Обернулся к журналистам, все так же сжимая жену в объятиях:

- Извините, ребята, но на сегодня все! Как вы понимаете, дома нас ждут дела поважнее!

Отовсюду послышались смешки и ободряющие реплики. Шутливо прокомментировав некоторые из них, Ник подхватил Ладу за руку и повел к выходу. Их гостиница находилась в нескольких шагах от зала, в котором проходил показ. Так было специально задумано и заранее оговорено. Открыв дверь в номер, они, не сговариваясь, с облегчением вздохнули. Переглянулись… рассмеялись тихонько. Лада и Ник находились на том уровне взаимопонимания и любви, когда слова им совершенно не требовались.

«Устала?»

«Немного. Как, думаешь, все прошло?»

«Отлично! Просто отлично! Я… горжусь тобой».

Легкая улыбка. Теплый взгляд.

«Спасибо».

«О, Боже! Опять ты за старое?!»

«Не ворчи. Что смотришь? Разве мне не за что тебя благодарить?»

Фыркнул. Толкнул дверь в детскую, где сопели два маленьких солнышка. Их полуторогодовалые близнецы. И солнышко чуть побольше – светлая девочка Лидочка. Лада склонилась над детьми, поцеловала пухлые кулачки, боясь дыханием нарушить их сон. Ник сглотнул. Раз… и еще раз. Но ком в горле не поддавался усилиям.

- Эй… - тонко улавливая его настроение, насторожилась Лада. – Что-то не так?

Ник отчаянно затряс головой. Настороженно на него поглядывая, Лада встала. Коснулась ладонью щеки.

- Расчувствовался? – догадалась она, подбадривая мужа улыбкой. Ник дернул плечом, сгреб жену в объятия и жадно вдохнул легкий, въевшийся в подкорку аромат любимой женщины, окунулся в соль с головой.


Конец.