Несмотря на довольно позднее время, по офису сновали люди. Ник надел солнцезащитные очки и, низко опустив голову, двинулся к стеклянным лифтам. Заросшего и небритого, его было практически не узнать. Только стремительная походка и широкий разворот плеч выдавали в нем того самого Ника Нормана. Серого кардинала моды.

Двери лифта открылись в подземном паркинге. Его потрепанный джип стоял на привычном месте. Месте, где обычно стояли гораздо более статусные автомобили. Мужчина сел за руль, небрежно бросил на соседнее сиденье чемодан и откинулся затылком на подголовник. Давая себе передышку. Позволяя воспоминаниям снова вернуться к ней… Ощутить ее вкус на губах, вновь почувствовать тесный жаркий плен ее тела… Увидеть её шелковистые волосы, разбросанные по песку, и приоткрытые страстью губы. Услышать их разговор, после которого Ник не находил себе места. Не столько потому, что ему отказали, сколько… из боязни, что когда правда всплывет наружу, случившееся станет последним гвоздем, вбитым в крышку его же гроба. Все усложнилось стократ… И уже даже не искупление прошлых грехов стало его главной целью. Ею стала она… Женщина, в чьих бедах он был виноват.

Ник так сильно ею проникся, что даже не мог вспомнить, как он вообще ухитрился проехать столько километров по дороге обратно. Все его мысли были о ней. До встречи с Ладой он был одиноким волком. Раздавленным жизнью… Замкнутым и нелюдимым. Прячущим боль под тысячей масок, которые он с легкостью менял в зависимости от ситуации. А рядом с ней… он стал совершенно иным. Возможно ли, что собой? Просто собой… И никем другим больше.

Уезжая в ночь… от кого он бежал? Зная, что все равно вернется…

Впрочем, иначе быть и не могло. Мужчине нужно было проведать… сына. Понимая, что это ему абсолютно не нужно, он не мог не возвращаться к Нику-младшему вновь и вновь. Даже рискуя снова увидеть жену, которую ненавидел всем сердцем. Ее крики все еще звенели в ушах. Она требовала, сыпала проклятьями… А он не мог, не мог дать ей то, что она просила. Не понимая, как может так поступить… Надеясь, не давая себе ни единого шанса усомниться… в том, что чудо случится.

От автора: друзья, не забывайте принять участие в розыгрыше! Для первых подписчиков - приятные сюрпризы, промо на мои книги и книги других популярных авторов.

Ник растер лицо и выехал со стоянки. Впереди у него была долгая ночь в дороге к морю. На выезде он заехал в Старбакс и купил два стаканчика крепкого кофе. Так приятно, никем не узнанный… Тихая музыка, пальцы, постукивающие в такт по оплетке руля. Нервы, завитые в стальные пружины. Ник был истощен минувшим днем, но в то же время у него появилась надежда… Врачи, к которым он обратился, ознакомившись с медицинской картой Лиды и историей болезни малышки, обещали сделать для нее все возможное. Со дня на день девчушку должны были внести в лист ожидания, и как только это случится, ей останется всего лишь пройти еще одно, самое важное обследование и… не умереть дожидаясь донора.

Возможно, если Лидочка выживет, Лада сможет его простить?

Фары проезжающей навстречу машины ударили по глазам. Ник взял чуть правее, вспомнив тот день, когда ему позвонила невменяемая жена и, рыдая в трубку, сообщила, что попала в аварию. Чтобы не допустить скандала, он поручил юристам замять это дело. Дорога была горной, опасной… и сделать это было довольно легко. Вечно занятой, он даже не сразу узнал, что в той аварии пострадали и погибли люди… Ему было не до этого. Он готовился поглотить очередную компанию. Компанию Владиславы…

Это был грандиозный скандал, на который Ник совсем не рассчитывал. Больше шума в мире моды наделал разве что антисемит Гальяно. Старине Джону его неосмотрительные высказывания стоили работы. Нику Норману… довольно внушительного убытка. Звездные клиенты оказались удивительно чистоплотными в том, что касалось моральных аспектов ведения бизнеса... Их возмутили его методы. Сделка на крови – так в прессе окрестили то, что он сделал. И, естественно, плоды этой сделки никто не стал пожинать. Это был провал. Абсолютный провал, который чудом не задел другие бренды конгломерата. Это была его единственная неудача…

Обнаружив, что Ника нет, Лада медленно вернулась в гостиницу. Заставила себя съесть то, что приготовила, и, словно заведенная кукла, вернулась в свою комнату. Открыла шкаф, где, как и раньше вперемешку с ее, висела одежда мужа. Натянула на себя его теплую кофту, которая все меньше и меньше пахла Сергеем… и, завернувшись в нее, опустилась на кровать. Одинокая… как и хотела. Слезы обожгли веки и, прорвав неплотный заслон ресниц, скатились из глаз. Лада закусила костяшки пальцев, уткнулась лицом в подушку, заглушая рыдания. Все случилось именно так, как она и хотела! Так почему же теперь так больно? Господи, почему?!

Может быть, прав Ник? Может быть, наказание действительно затянулось? К чему все ее жертвы? Кому они нужны, кроме нее самой, потерявшейся в боли… Спрятавшейся в ней от всего мира, в котором больше не было ни мужа, ни сына... В котором была лишь она… искалеченная. Без перспектив. Лишенная права стать матерью… Будто наказанная за то, что так долго этому противилась.

Могла ли она стать счастливой? Могла ли ее жизнь стать… Сносной? Да… Хотя бы так… Хотела ли она вырваться из вязкой трясины тоски? Хотела ли отпустить свою боль, за которой пряталась… от необходимости что-то решать… куда-то идти… чем-то заниматься и к чему-то стремиться. Она плыла по течению. Встречала рассветы, провожала закаты… Она сидела в одиночестве на своем утесе, под завязку наполняясь солью, словно ей было мало соли на щеках, и гадала, для чего это все? Кому? Зачем?

Где-то там, за окном, сверкнула молния. Грянул гром. Дождь громко забарабанил по стеклу. Видимо, на погоду, разболелась нога. Но Ладе было лень вставать, чтобы даже просто принять лекарство. Почему-то сейчас ей вообще ничего не хотелось. Разве только кричать, срывая криками горло. Заглушая разбушевавшуюся стихию и ревущую в душе безнадёгу.

Злясь на себя, на то, что позволила себе так расклеиться, Лада встала. Вспомнила, что в последний раз видела свои таблетки в столе на рецепции. Натянув тапки, вышла из комнаты. Свет снова мигал. Так происходило каждый раз, когда поднимался ветер. Иногда она и вовсе оставалась без электричества, и тогда использовала допотопный дизельный генератор, который тарахтел на всю округу.

Лада плюхнулась на стул, склонилась над столом, открывая запертый ящик. Взгляд скользнул по ключнице и на мгновение замер. Ник не сдал ключ! Точно… все ключи на месте, и только от пятого номера – нет! Забыл? Или… Хаотично шаря руками, Лада нащупала кнопку запуска и включила компьютер. Нет, она помнила, что Ник оплатил проживание на десять дней вперед, но все же хотела убедиться… Так и есть! Дернув ручку сейфа, Лада достала запасную связку, припадая на ногу, стремительно прошла по длинному коридору, открыла дверь…

Его кофта висела на открытой дверце шкафа. Из небрежно брошенной на полу сумки свисал рукав его зеленой толстовки… На небольшом трюмо – парфюм. Облегчение ударило по и без того не слишком твердым ногам. Зарывшись в ладони лицом, Лада медленно опустилась на разворошенную постель. Он не уехал… Не уехал! Женщина скользнула рукой по простыням, нащупала подушку и, вжавшись в нее лицом, жадно вдохнула.


Глава 12


Как и в первый раз, он нашел ее на утесе. Она так же сидела на самом краю, вглядываясь в горизонт. В точку, где розовый перламутр рассветного неба смешивался с серебристой, искрящейся на восходящем утреннем солнце гладью воды. Остановился и замер, почему-то робея показаться ей на глаза.

- Я думала, ты навсегда уехал… - повернув голову в профиль, тихо сказала Лада.

- Нет… Просто появились дела.

- Ник… - Лада поднялась с песчаника, опираясь на руку, и вскинула на него взгляд. Ее глаза были чуть припухшими, как если бы она долго плакала. Сердце мучительно сжалось, пропустило удар. Из-за него? Она плакала из-за него?

- Да? – откашлявшись, пробормотал он.

- Я не хотела тебя обидеть. Тогда… я вела себя абсолютно неправильно.

- Да, уж… Дать на первом свидании и ломаться на втором… такое не часто встретишь.

Глаза Лады изумленно распахнулись. Ник успел пожалеть, что позволил себе подобную резкость. Но почему-то рядом с ней абсолютно не хотелось играть. Ему было важно, чтобы она приняла его настоящим. Грубым, жестким, бескомпромиссным! Чтобы она поняла… Губы женщины шевельнулись, будто она хотела что-то сказать, но так и не сделав это, она откинула голову и звонко расхохоталась. Громко, не сдерживаясь. Зарылась смеющимся лицом в ладони, раздвинув пальцы, посмотрела на него и снова прыснула.

- Ты не романтик, да?

- Как знать… - пожал Ник плечами.

Она отвела руки от лица и неловко растерла ладонями бедра. Смущенная… отчего-то смущенная. Но все же имеющая смелость смотреть прямо в глаза. Купая его серебро в зелени своего внимательного взгляда.

- Устал? – не удержалась, спросила… Проявляя какую-то исконно женскую заботу. Тронув его этим до ноющей боли в груди. Заставляя думать о том, как много он упустил, не зная такого внимания раньше.

- Немного. Два дня не спал. Всю ночь пил кофе. Теперь нескоро захочется.

Лада прикусила губу, качнула головой в сторону дома:

- Пойдем… Я тебе как раз перестелила постель. Выспишься, отдохнешь, а все остальное – после.

Чуть поколебавшись, Ник все же послушно пошел за ней. Все остальное, и правда, могло подождать. Главное, что Лада осознала, что была неправа. Ее смех до сих пор звенел в его голове.

- Может быть, ты голоден?

Нет… Усталость была такой всеобъемлющей, что даже на голод не оставалось сил. Ник покачал головой.