Эмми вежливо кивала, показывая интерес к скучной беседе, и распекала себя за то, что на время забыла о главной цели - и всё из-за смазливого мужчины. Она провела долгие недели, готовясь к этому делу: разузнавала о Норте, о его семье, о друзьях и слугах. Она потратила уйму времени и сил, создавая свой образ, выдумывая легенду; добывая соответствующий гардероб и разыскивая легковерную великосветскую матрону которая могла бы ввести её в свет.

Эмми как раз стояла рядом с этой матроной, матерью Аделаиды, и изо всех сил пыталась не смотреть на маркиза. На него не должно быть так уж трудно не смотреть. Её никогда прежде не посещало такое горячее желание таращиться на жертву своего мошенничества. Она не станет на него смотреть. Не станет.

Но пока девушка повторяла про себя эти слова, её взгляд то и дело скользил к высокой фигуре, в этот момент как раз пересекающей зал в традиционной первой кадрили. С кем это он танцует? Без сомнения, с самой высокородной гостьей - какой-нибудь вдовствующей графиней или герцогиней.

Нет, он не был глупцом. Вэлин Норт мгновенно отреагировал на её цитату. Он любил литературу, она обнаружила это, наводя о нём справки. Ведь нельзя начинать махинацию подобную этой, ничего не зная о враге. Но никакая информация не смогла подготовить её к тому, насколько Норт обаятелен.

От его взгляда Эмми едва не замерла с открытым ртом. В кои-то веки Норт не хмурился, и его глаза сразу же завладели её вниманием. Светло-серые, цвета грозовой тучи, окаймленной белыми лучами солнечного света, цвета солнечных бликов на поверхности воды.

А когда-то она считала «серый» уродливым цветом… Эмми неожиданно пришла в себя. О чём она только думает?! Святые небеса, она скоро будет пускать из-за него слюни, как и все остальные женщины!

Эмми заставила себя забыть о маркизе и сосредоточиться на танцах. Вскоре она исписала именами почти все костяные пластинки на веере, как ей рассказывала в детстве мама. Но самой важной задачей было понравиться тётке Норта - Оттолайн, вдовствующей графине Помфрет.

Как хозяйка дома, леди Оттолайн контролировала доступ к маркизу, расписание его светской жизни и, самое главное - списки приглашённых. Пока пары кружились в танце, а свечи роняли на танцующих воск, Эмми протиснулась сквозь лес кринолинов и чёрных фраков поближе к Оттолайн.

- О, мисс де Винтер, могу я найти вам партнера для танцев? - спросила леди Оттолайн.

Эмми улыбнулась и начала обмахиваться веером.

- Благодарю вас, но я хотела бы немного отдохнуть от танцев. Лорд Мимси говорил, что вы идеальная хозяйка, но этот комплимент недостоин вас, леди Оттолайн. Ни Девоншир Хаус, ни Честерфилд Хаус не идут ни в какое сравнение с Норт Хаусом.

- Как мило с вашей стороны, моя дорогая, но одному Богу известно, скольких нервов мне это стоило.

- О, я так сожалею, - произнесла Эмми с сочувственным вздохом.- Должно быть, это очень тяжело.

- Да, дорогая моя, так оно и есть. Один только список приглашённых стал настоящим кошмаром. Говорю вам, я вынуждена была заглянуть в Дебретт [14] не меньше сотни раз, чтобы должным образом рассадить всех за ужином. А этот пол! Пчелиный воск лёг плохо…

Эмми улыбалась и кивала, вздрагивала и кивала, сочувственно цокала языком и вообще вела себя так, будто испытания, выпавшие на долю леди Оттолайн были не легче мук Иова. И она была вознаграждена. После долгого описания нервных потрясений и похвальбы Оттолайн положила свою, затянутую в перчатку, руку на локоть Эмми и одарила девушку улыбкой.

- Вы такая славная девушка. Не ветренная, не непочтительная, как большая часть нынешней молодёжи. Я пошлю Вам свою карточку, и Вы должны послать мне свою. Вы гостите у Аделаиды?

Эмми, будучи ещё под личиной миссис Каупер, написала сама себе рекомендательное письмо для Аделаиды, и действительно в данный момент гостила у неё. Выразив глубочайшую признательность, Эмми позволила следующему кавалеру увлечь себя в круг танцующих. Самая деликатная часть её плана на сегодняшний вечер была выполнена.

Она не смогла бы поддерживать отношения с Нортами, если бы леди Оттолайн первой не пожелала продолжить знакомство. Теперь вдовствующая графиня пошлёт ей свою визитную карточку в карете с горничной, и это как бы введёт Эмми в круг семейного общения - тех титулованных, уважаемых и образованных особ, с которыми знается маркиз.

Кружась по комнате в объятьях молодого человека с припасёнными для такого случая бессмысленными темами для разговора, подобающих для дебютантки, Эмми поймала взглядом маркиза. Он кружил свою партнёршу и смотрел в сторону Эмми. Она тут же чарующе улыбнулась своему кавалеру и рассмеялась, хотя тот не сказал ничего смешного.

Она презирала себя за то, что ей так необходимо произвести впечатление на Вэлина Норта - и не только, чтобы получить доступ к его дому и спрятанному там сокровищу, но и чтобы вызвать его восхищение. Она хотела заворожить его так же, как он завораживал её. Почему у неё появилась такая навязчивая прихоть?

Может, потому, что при желании он демонстрировал утончённые манеры, соответствующие элегантной внешности? Не может быть. Она не легкомысленная мисс, чьё сердечко дрожит лишь потому, что Вэлин Норт одновременно опасен и соблазнителен.

Она - миссис Эппл, главарь банды самых отъявленных мошеников, каких когда либо видели улицы Сент-Джайлза и Уайтчепела. Из них двоих именно она опасна.

Тогда почему при одном только взгляде на него у неё холодеют руки?

- Святое милосердие, как ты себя ведёшь! - пробормотала она себе под нос, когда танец окончился. Она еле заставила себя не оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать его.

- Какая пытка.

- Простите, мисс де Винтер? - переспросил её партнёр.

- О, я сказала «какое удовольствие». Очень красивая музыка.

Следующие три часа Эмми провела, доказывая себе, что она в состоянии находиться с Вэлином Нортом в одной комнате и не смотреть на него. И за это время она несколько раз чувствовала на себе его тяжёлый взгляд. Ну что ж, значит, её план действует.

Едва найдя способ попасть на этот бал, Эмми задалась вопросом, как же привлечь интерес столь избалованного женским вниманием мужчины. Размышления привели её к выводу, что безразличие сразу же поставит её вне блеющего стада окружающих его дебютанток. Мужчины, похоже, всегда хотят того, чего не могут получить.

Ужин Эмми провела, принимая ухаживания будущего барона, будущего герцога и богатого младшего отпрыска графа. Танцы после ужина прошли как в тумане, кроме одного момента, когда она заметила, как маркиз направляется к ней. Это произошло во время второго вальса.

Вэлин Норт проводил свою партнершу к её компаньонке, плавно развернулся и направился прямо к ней. Эмми с видом отпускающей слугу королевы кивнула сыну графа и смешалась с толпой. Маркиз не успел перехватить её, она поднялась наверх, в дамскую комнату, и провела добрую четверть часа, делая вид, что поправляет платье. К тому времени, как Эмми спустилась в бальный зал, на лицо Норта вернулась знаменитая мрачная гримаса.

Наконец, когда до конца бала остались лишь полька и два вальса, наступил подходящий момент. Станцевав польку с сыном графа, она начала обмахиваться веером. Заявив, что устала, Эмми отправила своего кавалера за лимонадом, развернулась в облаке юбок бронзового цвета и быстро нырнула в толпу у стены.

Она прошла достаточно близко от маркиза и он не мог не заметить её ухода. Делая вид, будто убегает от нежелательного внимания, Эмми спряталась за ширмой и комнатными растениями у французских дверей, ведущих на балкон. Лист щекотал её плечо, и она шлёпнула по нему веером.

Этикет, которому её учила мать, был совершенно бесполезен в трущобах, но здесь стал просто незаменим. Один из наиболее важных пунктов гласил, что незамужние девушки во время светских мероприятий не должны находиться в уединённых местах, таких как библиотека или оранжерея. Балкон был максимально уединенным местом, какое могла выдержать её репутация. Не то, чтобы она хотела долго оставаться наедине с Вэлином Нортом. Конечно, нет.

Эмми бросила взгляд в просвет между листьями папоротника. Сердце её заплясало в груди, он был всего в паре ярдов! Несмотря на то, что она сама спланировала эту встречу, Эмми запаниковала, вздрогнула и чуть не запуталась в собственных юбках, когда бросилась мимо ширмы на балкон. Там, где когда-то обитал холодный расчёт, теперь царило замешательство, и Эмми боролась со шквалом непонятных для неё самой эмоций. Она знала только, что Вэлин Норт заставляет всё её существо дрожать и что она одновременно и безнадёжно хочет, чтобы он подошёл, и панически боится этого. Пока Эмми пыталась взять себя в руки, его голос врезался в её мысли и заставил подпрыгнуть.

- Мисс де Винтер, вы хорошо себя чувствуете? Танцы утомили вас?

Эмми через плечо посмотрела на него, встретила взгляд его тёмно-серых с серебром глаз и выпалила:

- А, жарю, как могу.

- Что?

Она чуть не прикусила губу. Нашла момент переходить на воровской жаргон! Если она не будет осторожна, то того и гляди начнёт тереть [15] про блиномесов [16], шаромыжников [17] и малинах.

- О, милорд, благодарю со мной всё в порядке. Боюсь, что на сегодня с меня достаточно танцев с юными хлыщами.

Он был уже рядом с ней, она чувствовала тепло его тела даже за пару, разделяющих их, футов.

- Без сомнения, - тихо сказал Вэлин.

Он глядел на неё сверху вниз, слегка улыбаясь с мягким удивлением, которого она никогда раньше у него не замечала. Она отвела глаза и уставилась в темноту сада. И, чувствуя, как жар поднимается от шеи к щекам, она нашла спасение в одном из заранее заготовленных монологов.

- Я так люблю подобные ночи, когда стоит ранняя весна и холод смешивается с обещанием грядущего тепла! Но боюсь, сейчас поднимется туман, а это всегда напоминает мне «Макбета».

- Макбета, - повторил он ошеломлённо.