Сьюзен Робинсон - Сокровище

Эмми спешилась, очарованная элегантностью и безмятежностью сцены. Затем, без всякого предупреждения, она начала ощущать отдаленность от всего этого, причем это не имело никакого отношения к расстоянию. Она никогда не станет частью этого мира, даже превратившись в спокойную и рафинированную леди. Муслин, кисея, галантные джентльмены, свежие белые салфетки и фарфор - всё это не принадлежало её миру. Вэлин знал об этом.

- И он не смог мне сказать, - прошептала она своей кобылке, стоящей рядом с ней. - Возможно, именно поэтому он и ушёл.

Чувствуя безысходность и весь груз своих лет, Эмми снова взобралась на лошадь и поскакала к конюшням. Как только она вошла в Эджинкорт Холл, она заставила себя думать только о поисках золота. Она немедля проверит свою трактовку иностранных слов, в Башне Искусств. Только в этой башне Бофор поставил каминную полку. Девушка продолжала считать, что это место было самым подходящим для выбора тайника. Но сначала она должна принять ванну и переодеться.

Часом позже, Эмми в своей комнате сожгла испачканные кровью простыни. Предотвратив любопытные вопросы Бетси, она направилась в Башню Искусств. По пути её мысли снова вернулись к Вэлину. В результате, из-за своего подавленного состояния, она выбрала неверное направление и оказалась в комнате, выполненной по проекту Роберта Адама. Гирлянда из фресок и классические вазы, колонны и пилястры, отштукатуренные белым цветом, поприветствовали Эмми. Это была Синяя комната, названная так из-за окрашенных в светло-синий цвет стен, для контраста с белым дизайном Адама.

Эмми только ступила в комнату, когда заметила склонившегося над столом лорда Актона. Он, стоя к ней спиной, подобрал восьмиугольную чернильницу и опустил в карман. Эмми знала, что чернильница была дорогой, потому как тётя Оттолайн рассказывала ей, что когда-то она принадлежала Луи XIV [42]. Из красной яшмы, украшенная позолотой и с золотой fleur-de-lis [43] сверху, выполняющей роль рукоятки, она была довольно приметной вещью, которую Эмми никогда не стала бы красть. Она собиралась было уйти, когда лорд Актон повернулся и увидел её.

- А, мисс де Винтер. Как долго вы здесь стоите?

- Я только что вошла.

- Хорошо, хорошо. - Актон потёр руки и улыбнулся ей. - Я хотел бы немного с вами поговорить, если вы сможете уделить мне несколько минут.

Эмми осторожно кивнула. За всё время их короткого знакомства, у неё развилась неприязнь к Актону. Он был ленивым и полагал, что его высокое положение в обществе приносит ему недостаточно богатства, которое он заслужил, почтив этот мир своим присутствием. У него были такие же серые, как и у Вэлина глаза, но без проблесков ума, оживлявшие глаза его брата, а его волосы были тёмно-русого цвета, как у его матери. Хотя его телосложение было таким же сильным и мускулистым как у кузнеца, Эмми была уверена, что через несколько лет он наберет вес, поскольку Актон слишком много пил, слишком много ел и курил сигары, когда не мог потакать двум другим своим порокам.

- Почему бы вам не присесть, мисс де Винтер?

Эмми присела на предложенный Актоном стул, который практически скрылся за её юбками. Актон присел рядом с ней.

- Не в моих правилах заводить такой разговор с леди, но когда вы так внезапно объявили о помолвке с моим братом, я почувствовал, что должен.

- Неужели.

Актон взглянул на открытую дверь и понизил голос. - Я чувствую, что мой христианский долг рассказать вам кое-что, что, как я знаю, мой брат не сделает. Это насчет смерти нашего отца и мачехи.

- Это случилось давно, - сказала Эмми. - Какое сейчас это имеет значение?

Всем своим видом выражая сожаление оттого, что должен рассказать столь безобразную историю, Актон излил злобный отчёт о событиях в старой сторожке.

- Как видите, - сказал Актон с выражением печали и сожаления на лице, - я предупредил вас. Все уверены, что Вэлин пытался соблазнить мою мачеху. Отец прервал их и в последовавшей схватке…

Эмми поигрывала кружевом на подрукавнике платья. - Из того, что вы говорите, следует, что мальчик… семнадцати лет, не так ли?… смог одолеть мужчину в расцвете сил и женщину в придачу.

- Возможно. - Актон картинно вздохнул. - Какими бы не были детали, очевидно, что Вэлин направился туда с бесчестными намерениями, и, как следствие, явился причиной ссоры и пожара.

Приглаживая ярды тёмно-лиловой ткани, составлявшие её юбку, Эмми поднялась и направилась к столу, где находилась чернильница.

- Как не похоже на него.

- Прошу прощения? - переспросил Актон.

Эмми взглянула на него через плечо. - Ваш брат едва ли испытывает недостаток в женском восхищении. Сложно представить, что он вынужден был ввязаться в такие неприятности, чтобы его добиться.

- Вы не знали мою мачеху, мисс де Винтер. Она была довольно утончённой. А вам хорошо знаком взрывной темперамент Вэлина.

В позолоченной подставке, напоминающей по форме ракушку, стояло перо. Эмми вертела его в руке, обдумывая слова Актона и задаваясь вопросом, собирался ли он прикарманить и эту безделушку.

- Вы правы. У Вэлина взрывной темперамент.

Глаза Актона наполнились удовлетворением.

- Тем не менее, он добрый, благородный и любящий, и все эти качества перевешивают любой дурной темперамент, который он может выказать при случае.

- При случае?

- В действительности, милорд, единственная персона, которую я встретила в вашей семье, способная на разрушительное поведение - это вы. Доброго дня.

Выплыв из комнаты, Эмми обнаружила лестницу и торопливо спустилась по ней.

- Чёртов дерьмовый интриган, - прошипела она. - Лживый бездельник. Выкладывай свои враки. Не удивительно, что Вэлин всё время не в духе, попробуй, вытерпи такого, как Господин Актон. Будь у меня дубина. Я бы с радостью хорошенько огрела его по голове.

Продолжая бормотать про себя, Эмми руками подхватила юбки, и устало потащилась через анфиладу комнат, направляясь в Башню искусств. Она не сможет хорошенько её осмотреть, если рядом будет Кортленд. Молодой человек мотался туда сюда по всей башне в поисках книг и исторических ценностей, хранящихся по всему строению. Если он всё ещё в башне, то ей придётся заглянуть туда ночью.

Эмми прошлась по огромному салону, из окон которого открывался вид на висячие сады и декоративное озеро. Она положила руку на позолоченную ручку двери, ведущей в следующую комнату. Когда дверь приоткрылась, она услышала голос Вэлина и остановилась. Она не вынесет встречи с ним. Не сейчас.

Закрывая дверь, Эмми услышала своё имя. Осторожно протиснувшись, она украдкой заглянула в комнату. Вэлин стоял возле стола, на котором находился хрустальный графин с бренди. Кортленд разлил напиток и всунул его в руку брата.

- Послушай, старина. Будь разумен.

Вэлин проглотил бренди и, нахмурившись, посмотрел на Кортленда. - Разумен? Это ты, ты пошёл за мной сюда и начал спорить. Ты не понимаешь. Она вовсе не милая знакомая. Она связалась с дурной компанией. Тебе стоит послушать, как она говорит.

- Не похожа на манерных глупых леди, которые обычно нам попадаются, да?

Внезапно Вэлин бросил свой бокал в камин, где тот разбился о мрамор. - Проклятье! Ты заблуждаешься, если думаешь, что это забавно. Я говорил тебе. Я даже не знаю, кто она.

Кортленд на мгновение замолчал. А затем сказал: - Как ты намереваешься выпутываться из всего этого?

Эмми закрыла дверь и уставилась на неё невидящим взглядом. Они не сказали ничего нового - всё это она уже прокручивала в своей голове. Но слышать это от Вэлина… только теперь она поняла, что втайне надеялась, что он передумает. Втайне она надеялась, что у него большое сердце, широкая душа. Да, она связалась с плохой компанией. Но разве компаньоны её испортили?

Борясь со слезами, Эмми выругалась про себя и метнулась прочь от двери, ведущей в комнату. - Он лицемерное и трусливое создание. Смотрит свысока, задирая свой аристократический нос перед такими хорошими парнями, как Недотёпа, и такими милыми девушками, как Бетси и Долли.

Эмми вытерла влажные щёки и вылетела из салона. Её сердце снова заболело от острой боли, которая, как она боялась, не оставит её никогда. Она должна найти уединение в своей комнате, прежде чем начнёт кричать. Золото может подождать. Оно пролежало сотни лет. Несколько часов роли не сыграют.

Она найдёт сокровище и смотается отсюда как можно скорее. Она ничего не должна Вэлину Норту. Она отомстит, забрав его золото. Но, к сожалению, он никогда об этом не узнает. Вне всякого сомнения, это будет утешением. Когда она смоется, каждый представитель высшего общества подумает, что она сбежала от него.

Он будет унижен. Да, унижен, также как и она в Хартвелл Кип. И годы спустя, она будет вспоминать об этом всякий раз, как только по глупости станет сожалеть, что он не любил её по-настоящему.

- Ой!- Эмми повернулась и прошипела в темноту,- Ты наступила мне на пятку, Бетси.

- Здесь чудовищно темно. Проклятье, Ворюга, нечего ходить по моему платью.

- Лампа у миссис, и мне ничего не видно,- проворчал Ворюга.

Эмми, а следом за ней и Бетси с Ворюгой, покинули верхнюю комнату Башни Искусств. Несмотря на риск, ей пришлось захватить с собой лампу, чтобы обыскать ступени. Недотёпу она оставила на первом этаже стоять на часах, в то время как она с остальными занялась поисками.

- Если золото находится внизу, то почему мы начали сверху?- шёпотом спросила Бетси.

- Нет смысла обыскивать всю башню, пока не удостоверимся, что это та башня. Подержи лампу.

Эмми опустилась на колени и начала внимательно осматривать каменный пол лестничной площадки.

- Поднеси свет поближе. Я ничего не вижу.

Ворюга несколько минут обыскивал стены, а затем встал позади Эмми. Сжав руки за спиной, он закачался на каблуках.

- Чо ищем-то?

- Я уже говорила тебе,- сказала Эмми,- Иностранные слова.