– Стоп! – категорически прервала младые грезы Гутя. – Мне нужен Денис.

Девчонка наконец перестала улыбаться, схватила брызгалку для цветов и принялась орошать все вокруг себя.

– А нету Дениса, – проговорила она.

– А где он?

Девушка, видимо, решила, что производственную тайну не выдаст ни за что на свете, поэтому гордо вздернула голову и посмотрела прямо в глаза странной посетительнице:

– А что это за вопросы вы мне задаете? Я не намерена на них отвечать! Если бы вы спросили, к примеру, где тут находится кофейное дерево, я бы ответила, или еще, к примеру…

– Девушка! – взмолилась Гутя. – Вы меня уже замучили своими примерами. Скажите, как мне встретиться с Денисом. С ним надо срочно переговорить, поверьте, это очень серьезно!

– А у него, может быть, тоже очень серьезно, – возразила девушка. – У него тоже серьезно, потому что он пьет!

– О господи…

– Да!! И вот не надо этих всяких… намеков своих, не надо! – отчего-то обозлилась продавщица. – У него горе! Девушка у него погибла, вот он и пьет!

– Мне как раз и хотелось сейчас с ним поговорить по поводу этой девушки…

– А ему не хочется! Что теперь говорить-то, ее все равно уже не вернешь, а так языки чесать – только настроение портить!

– А у него что, прекрасное настроение, если вы его испортить боитесь, а? – стала наседать Гутя. – Нет уж, вы отвечайте! И кстати, объясните, в каких отношениях вы состояли с подозреваемым Денисом?!

Девушка такого натиска выдержать уже не могла.

– Дом, в котором народный суд расположен, это на Краевой, а квартира сто восемнадцатая. Только сразу предупреждаю – к нему, когда он пьет, лучше не подходить, запросто может или сам в окно выброситься, или вас выбросить. Он у нас неуравновешенный, когда в запое. Все. Больше ничего не скажу, – выпалила она и вдруг совершенно неожиданно добавила: – И что, вы после всего этого даже не купите корневище пиона?!

Корневище Гуте было совсем ни к чему, поэтому она вышла, совершенно ничем продавщицу не порадовав.

Еще подходя к своей квартире, Гутя услышала голос любимого зятя. Похоже, единственный мужчина в этом святом семействе был крайне чем-то недоволен, он разъяренным быком ревел на кого-то. И этот «кто-то» был явно не Варька.

Так оно и было. Варвара еще не вернулась со своих психологических бесед, на кухне перед телевизором грызла фисташки Аллочка, увлеченно следя за телевизионным судебным процессом. А перед ней взад-вперед носился разгневанный Фома и вопил не переставая:

– Аллочка!! Я просил!! Я умолял!!! Неужели так трудно?!! – доносилось из-за двери Неверовых.

– Как я люблю уют в нашем доме… – входя в квартиру, запела Гутя, желая загасить ссору. – Ой, а у нас уже все дома!

– Да уж! Только вас ждем! – выскочил ей навстречу Фома. – Скажите мне, Гутиэра Власовна, почему это мой новый рабочий костюм покоится не в шкафу, куда его заботливо уложила моя супруга, а в мусорном ведре?

Гутя только ругнулась мысленно – вот ведь росомаха, не могла сегодня мусор вынести, Фома еще лет десять не вспомнил бы, что там у них в шкафу хранится…

– Завтра у нас в клинике намечается встреча врачей из Новосибирска, и мы всем коллективом решили надеть новые медицинские костюмы, – огромными шагами мерил кухню гневный Фома. – Все стали суетиться, кто-то пораньше отпросился, чтобы купить себе новое одеяние, и только я был абсолютно спокоен, потому что моя жена заранее побеспокоилась – купила своему мужу замечательный рабочий костюм нужного цвета и покроя. И что я вижу? Мой костюм украшает собой мусорное ведро!!

Гутя молчком села, уронила голову на руки и еле слышно пролепетала:

– Мы вышли на след убийцы.

Фома сначала застыл как вкопанный посреди кухни, а потом по-идиотски хихикнул:

– Хи-хи… а вы знаете, я верю! Я отчего-то вмиг поверил! Столько времени тыкались, как щенки слепые – не могли найти, за что зацепиться, а вот стоило мой костюм в мусор вы…

– Да что ты как глухарь?!! Костюм-костюм!! – взвилась Аллочка. – Ну взяли мы твой костюм, и что?!! Мы, может быть, убийцу искали! Мы, может быть, на задание в нем ходили!

– Вы делали операцию? – совсем полным дураком выглядел маститый хирург. – Вырезали аппендикс? Зашивали рваную рану? Нет, дайте-ка догадаюсь: в моем костюме вы оперировали мозг!

– Вот твой мозг уже надо прооперировать, – буркнула Аллочка и пояснила: – С чего это мы операцию кинемся делать? Мы в твоем костюме мыли пол на почте.

Фома без сил рухнул на стул.

– Все. Я погиб.

Погибнуть мужу не дала пришедшая с работы Варька. Зная, как трепетно относится Фома к своим вещам, она решила не откладывать дело в долгий ящик, а взамен отданного костюма сегодня же купить новый. А то ведь сейчас не купишь, потом обязательно забудется, а уж если Фоме понадобится, а костюма не окажется на месте…

– Ну вот, а ты ревел, – фыркнула Аллочка.

– Варя… – тихо проговорил Фома. – Если бы не ты, я бы с твоими родственниками умер.

– Если бы не она, тебя бы здесь и не жило! – огрызнулась Аллочка и быстренько улизнула к себе в комнату.

Мир восстановился за ужином. Гутя постаралась приготовить свиную отбивную так, как любил Фома. Да в общем-то отбивные всегда шли хорошо, а в этот вечер особенно. Каждый старался сделать другому приятное – сказать комплимент, улыбнуться или просто не опрокинуть соль в чужую тарелку. Вечер был бы совсем прекрасным, если бы не поздний звонок в дверь.

Неверовы даже сделали вид, что не расслышали, однако звонок повторился. Кто-то там за дверью упрямо хотел в дом.

– Аллочка, чего ж ты сидишь, ступай открой, ты же всегда к двери бежишь… – старательно сохранял на лице улыбку Фома.

– Я еще вот этот кусочек не докушала, – краснела та, уплетая уже третью отбивную. – И вообще, пора вспомнить, что у нас в доме есть защитник.

Фоме крыть было нечем, он вытер губы и прошел в прихожую.

– Гутя, пока Фомы нет, положи мне еще одну, – торопливо проговорила Аллочка.

Но сестрица шлепнула ее по рукам.

– Оставь Фоме, ему завтра весь день людям жизнь спасать!

– А вот и мы-ы-ы-ы! – появился в дверях тот, кого уж и вовсе не ждали, – Василий, отец Варвары. – И как раз к ужину. Ничего-ничего, Гутя, не вставай, я вот сюда присяду, я могу вот из этой тарелочки покушать…

Фома побелел. Тесть всерьез собирался «покушать» из его тарелочки, а он еще и сам не наелся. Тем более что Василий уселся за стол не один, а с пушистой белой кошкой, которую зачем-то притащил.

– Ты кошку отпусти, чего ты ее за стол? – не утерпела Гутя. – Мы даже своему коту такого не позволяем – чтобы с хозяевами из одной тарелки.

– И чего? Она у меня, может быть, тоже голодная! – возмутился гость.

Он уже собрался покормить киску отбивной Фомы, но Аллочка шустро вмешалась.

– Вот что, Вася! Дай-ка кошку… – и она ловко выдернула кошку из рук гостя и спустила на пол. – Сейчас иди мыть руки, а потом мы позвоним Марте, пусть она нам расскажет, отчего это ее мужья шляются в такое время совершенно безнадзорные!

– А она… – начал было Василий и даже напустил грусти в глаза, но Аллочка молчком подняла его за воротничок и направила в ванную.

Гость вернулся минут через пять. Он помыл не только руки, но и голову, так, на всякий случай. Зато теперь перед ним стояла тарелка с ужином.

– Не ешь пока, – продолжала командовать Аллочка. – Сейчас принесу телефон, Марте позвоним…

– Да нету нашей Марты, – успел выкрикнуть Василий и грустно впился зубами в мясо.

Неверовы переглянулись.

– Как это нету? Что ты такое говоришь? – забеспокоилась Гутя. – Ты куда жену дел, ирод?!

– Я… Я никуда ее не дел… – не отвлекаясь от ужина, пояснял гость. – Она просто в больнице.

– Что с ней случилось? Она же нормальная была? Здоровая! – спрашивала Варька.

– В какой больнице? Номер какой? В частной, в государственной? На какой улице больница-то? – тормошил Василия Фома.

Василий не так беспокоился, как Неверовы. Он сначала неторопливо прожевал и только потом принялся отвечать:

– И чего вы всполошились? Ничего с ней страшного не случилось! Отравилась она, но сказали, что теперь уже не помрет, – успокоил он родственников и вдруг обозлился. – А все потому, что сама дома ни фига не варит, а вкусненького хочется! Пойдет втихаря на рынок, купит у какого-нибудь умельца шашлык и лопает, купит и лопает! А родному мужу хоть бы кусочек! Вот одна и траванулась! Ей так и сказали, что от шашлыка. И главное – дети разъехались, дома никого! И шаром покати! Хоть бы кто ложку супа налил! Вот и к вам тоже – пока не пришел, так вы и не догадались пригласить! А мы там с Маруськой чуть от голода не опухли! Маруська!!! Ма-русь-ка!!! Я ее к вам принес, пусть хоть отъестся, пока мы тут поживем у вас.

– А ты… собираешь у нас пожить? – не поверила Гутя.

– А чего такого? – удивился, в свою очередь, родственник. – У меня имеется культурная программа, я не просто так. Сначала мы скрестим вашего Барсика с Маруськой, потом…

– У нас Матвей. И он ни с кем скрещиваться не может, мы его в ветеринарку таскали, он теперь стерильный, – объяснила Гутя.

Василий с сожалением поцокал языком:

– Жалко… а я уже и баллончик притащил, чтоб кот на меня не кидался. Каждый раз, когда я Маруську к коту приношу, коты на меня кидаются. Отчего такое случается, я не стал разбираться, но вот на всякий случай с собой баллончик таскаю – брызнешь, и пять минут кошарик только моргает, шевелиться не может. А у вас, значит, кот – инвалид… Ну ладно, с Маруськой не получилось, но… но! Зато мы поиграем с Фомой в шашки! А, Фома?! Любишь поди шашечки-то, а?! Женщины, убирайте со стола, сейчас у нас первый раунд начнется!

Еле-еле удалось Фоме доесть ужин, но от шашек отвертеться уже не получилось. И когда все женщины мирно сидели у телевизора, из кухни то и дело доносилось:

– А мы тебя вот такушки, оп!!. А теперь вот эдак красиво! А еще так!