Первой в ванную проскочила Варька, а это означало, что добрых полчаса остальным следовало пить чай – раньше она все равно не появится.

– Между прочим, в твоей машине, Фомочка, бензином воняет! – продолжала высказывать претензии Аллочка. – У меня так разболелась голова…

– Аллочка, помолчи, а? – попросил Фома, массируя себе виски. – Я весь день на ногах да на колесах…

– А кому легко? Я вот там столько просидела!.. – не унималась женщина. – Я поэтому даже тебе немножко окошко выломала. Ну так, маленько. Зато в следующий раз ты подумаешь, как закупоривать собственную тетушку!!

– Аллочка! Ну замолчи, тебя же просили! – взмолилась уже и Гутя.

– А чего это замолчи?! Они, значит, там наговорились, а я…

– Господи… – без сил сказала Гутя. – И как только Геннадий Архипович решился тебя в жены взять? Святой человек!

Неожиданно Фома уперся в тещу немигающим взглядом.

– А правда – как? – переспросил он. – Вернее – зачем?

Аллочка разобиделась не на шутку. Она даже оскорбилась.

– То есть как это зачем? – надулась она индюком. – Он хотел создать со мной ячейку!

– Нет, а правда? – догадалась удивиться уже и Гутя. – Все, с кем мы говорили, утверждали, что особым пунктом в прелестях избранницы у Зеваева стояли деньги.

– Вот-вот! – поддакнул Фома. – И Виктория числилась у него в невестах. И Дарья… И одну, и вторую он оставил из-за скудности финансов. А на Аллочке даже решился жениться! А ведь денег у нее нет.

– Ну и что! – по-петушиному стала наскакивать на родню бывшая невеста. – А зато я моложе всех этих Викторий и Дарьев! И у меня есть это… мое женское обаяние!

Гутя была неумолима.

– Ну хорошо, перед этими двумя ты можешь похвастаться молодостью, а перед Ларисой? Она помоложе тебя будет. И обаяние ее не чета твоему. Но и с ней у него ничего не вышло. Почему?

Фома уже забыл про сон. Он бухнул себе в чашку две ложки кофе и налил кипятку.

– У Зеваева не вышло, зато после его гибели у Ларисы получился грандиозный пожар… И какая связь?

– А никакой! – все не успокаивалась Аллочка. – Сейчас вон посмотри в газете: у кого-нибудь обязательно что-то происходит – то пожар, то наводнение. И что – все теперь на Геннадия вешать? Не марайте память моего суженого!

Гутя полезла в холодильник. В последнее время она как-то совсем забросила дом. Сейчас бы какой-нибудь колбаски, сыру, а перед глазами только пустые полки. О ноги терся изголодавшийся Матвей.

– Матюша, маленький, сейчас я тебе консервы открою… – заурчала Гутя.

– Не смей так говорить с котом! – тут же влезла сестрица. – Когда ты его Матюшей называешь, мне все время кажется, что ты отбила у меня моего кавалера!

– А ведь только что скорбела о женихе, – вздохнул Фома и добавил: – Надо к этой Ларисе сходить. Обязательно.

Гутя даже консервы искать перестала:

– Фома, ну давай хоть недельку переждем, у человека же такое несчастье – пожар! А если тебе сильно не терпится, завтра же сходи к соседке, к Тамаре этой.

– Мне не терпится, но… но у меня есть чем заняться. А соседка… – Фома хитро подмигнул – из ванной уже выходила жена. – А соседка еще, чего доброго, вдруг окажется красивой молодой барышней, тогда не удержусь!

– Если она позарилась на Геннадия Архиповича, то красивой и молодой не окажется, – мило улыбнулась ему Варька. – Ну я все, кто следующий в душ?

Аллочка назло всем кинулась в ванную, хотя ей совсем не хотелось плескаться под душем.


К соседке Дарьи Викторовны, Тамаре, Гутя пошла на следующий же день. Конечно же, за ней увязалась Аллочка и всю дорогу страшно негодовала, что Гутя отбирает у нее хлеб. Потому что именно она должна была раскрывать запутанное дело своего жениха, а Гутя, как всегда, везде лезет!

– Здрассьте, – сурово поздоровалась Аллочка с Тамарой, как только та открыла двери. – Мы к вам из добровольного общества детективов.

Гутя только молча охнула – ну чего мелет ее сестрица, неужели нельзя было сказать, что они из газеты «Подъездный надзиратель»?

– Приглашайте нас скорее в дом, и мы вам зададим несколько вопросов, – продолжала диктовать Аллочка.

С ней ходить к свидетелям было одно позорище! Непонятно откуда Февралина Власовна вынесла для себя, что беседовать со свидетелями необходимо только в таком ключе – нагло и напористо. Уже несколько раз их спускали с лестницы за такой тон, но Аллочка упрямо продолжала проявлять невоспитанность.

– Итак, быстренько рассказывайте нам, – продолжала она уже в комнате, куда терпеливая хозяйка пригласила незваных гостей, – быстренько нам говорите, какие отношения…

И тут она умолкла. Ее напористость вдруг растворилась, и в кресле теперь сидела весьма покладистая, немножко испуганная женщина, прилежно уложив ручки на колени. Все объяснялось просто – заслышав агрессивные нотки в голосе гостей, из спальни вышел здоровенный пес и уселся прямо возле Аллочки.

– Что вы хотели узнать? – будто ничего не замечая, спросила Тамара.

Аллочка только вытягивала шею и говорить не отваживалась. Она еще не перестроилась с командного тона, но говорить так в присутствии такого зверя! Она ж не совсем идиотка.

– Аллочка хотела спросить – какие отношения у вас были с неким Геннадием Архиповичем Зеваевым, – любезно пояснила Гутя.

– С Геннадием? – вздернула брови Тамара. – А какие у нас отношения? Никаких! А кто вам вообще рассказал, что у нас какие-то отношения? Дашка, что ли? Она все выдумывает! У нас ничего не было, он просто интересовался Ришаром и все.

– Хе-хе… – жиденько хихикнула Аллочка. – Вы хотите сказать, что Геннадий специально познакомился с вами, чтобы поговорить о Пьере Ришаре? Что он вот прямо такой любитель французского кино, да?

Тамара посмотрела на Аллочку немного свысока.

– Я хотела сказать, что Геннадий интересовался моим кобелем – бордосским догом Ришаром. Кстати, вот он, собственной персоной, перед вами красуется. Я имею в виду не Геннадия, а кобеля.

– Вы ему скажите, пусть он обратно в ту комнату красоваться пойдет, а то с ним как-то… неуютно, – вежливо попросила Аллочка.

Пес тихонько предупредительно заворчал.

– Он не хочет, – просто объяснила хозяйка.

– Ах, какая прелесть! – перекривилась Аллочка. – Не хочет! А скажите, если он захочет, он может вот так накинуться и, к примеру, съесть меня?

Хозяйка на минуту задумалась.

– А зачем? Я его кормлю сбалансированным питанием, вы в его меню не вписываетесь. Он сала не ест! Хорошо бы еще, если бы вы меньше говорили. Отчего-то Ришару не нравится ваш голос.

Аллочка прилежно кивнула головой и решила, что больше ни за что не раскроет рта, пусть они тут все хоть поумирают!

– Вы говорили про Зеваева, – напомнила Гутя.

– Да чего там говорить, – отмахнулась Тамара. – Честно говоря, несерьезный мужчина. Какой-то наивный как ребенок!

Аллочка попыталась что-то вставить, но, видимо, пес твердо решил охранять собеседников от всяких Аллочкиных комментариев, потому что едва она раскрыла рот, как тот раскрыл пасть. Плюнув, Аллочка отвернулась к стене, заново решив больше ни при каких обстоятельствах не высказывать своего мнения! Пусть потом даже не просят!

– А мне он не показался несерьезным, – пожимала плечами Гутя.

– Ну как же! – всплеснула руками Тамара. – Дите, да и только!

Заметив, что гости не поверили ей, она уселась поудобнее и принялась рассказывать все с самого начала.

– Мы познакомились в сквере, – начала она говорить. – Познакомились в сквере, хотя я заметила, что Геннадий положил глаз на меня еще в подъезде – мы выходили с Ришаром из квартиры, чтобы отправиться гулять, а Геннадий уже нагулялся. То есть я хотела сказать, что он выходил от Дашки. И вот тут он увидел меня! Но… Я женщина замужняя, мне все эти мужские поклонения, воздыхания… Ну не нужно это мне, понятно же, да? И вот я улыбнулась Дашкиному кавалеру, а сама так Ришара к себе дернула, чтобы он пасть не скалил, и мы отправились гулять. Гуляем мы обычно в сквере и в тот день тоже пошли в скверик. И что я вижу?! Прямиком ко мне направляется Геннадий Архипович! Нет, это я теперь знаю, что он Геннадий Архипович, а тогда я просто подумала – ну что за мужик недоделанный! Галстучек в какую-то крапинку, в мошку, что ли… вместо шарфа женский платок с кренделями, наверняка у матушки позаимствовал, походка… Короче, он на меня впечатления не произвел. Правда, потом… Да что там говорить, пришлось признать, что у мужчины оказался тонкий вкус – он сразу распознал во мне умницу и красавицу в одном лице и наговорил кучу комплиментов.

– Да это он специально, потому что кобеля вашего боял… – не утерпела Аллочка, но Ришар снова оскалил зубы, и Аллочка прилежно примолкла.

Гутя даже всерьез задумалась – не завести ли дома вот такую же псинку.

– Он говорил и говорил, а я слушала и слушала! – продолжала вспоминать Тамара. – Но тут Ришар сцепился с какой-то собакой, мне пришлось их разнимать, и Геннадий Архипович понял, что сейчас мне явно не до него. Он откланялся, но еще долго следил за мной глазами.

– А вы говорили, что он познакомился с вашей подругой? – снова напомнила Гутя.

Тамара перекинула ногу за ногу и замахала руками.

– О! Это было совсем не тогда! – и она снова завела глаза под люстру. – Мы уже встречались дня три, наверное. Ну и… понимаете, не хотелось слушать комплименты на холодном ветру, в полном дискомфорте, и я попросила Ульяну приютить нас. И вот мы встретились у нее.

Гутя сразу вспомнила, что уже слышала про Ульяну.

– Я надеюсь, вы, как честная женщина, пришли с собакой? – набычилась Аллочка.

– За кого вы меня принимаете? – фыркнула Тамара. – Я пришла одна, но разговор, как ни странно, вертелся только возле Ришара. Геннадия сильно заинтересовал мой кобель. Он мне такие вопросы глупые задавал! Например, сколько Ришар выпивает рыбьего жира? Или еще, даю ли я собаке сырое мясо. Но самое интересное – он вдруг покраснел и попросил меня, чтоб на его день рождения я подарила ему щенка от Ришара! Нет, вы представляете! Это от моего Ришара – и подарить! Я, конечно, так тогда кричала! Дескать, знает ли он, сколько такие щенки стоят! И вообще, почему это он мне ничего не подарил, а я должна элитными щенками разбрасываться! Я ж вам говорю – дитя наивное! И все, потом мы с ним больше не встречались. Зато он стал встречаться с Ульяной.