— Подождите-ка минутку! Куда это вы собрались?

Эми обернулась и с вызовом посмотрела на него:

— Мы тебе зачем-то нужны? По делу?

— Я хочу с вами поговорить. Или вы слишком заняты, чтобы уделить мне немножко времени?

Брэди тоже повернулся.

— Может, ты и нас собираешься выгнать из дому, как Кэсси? Теперь ведь у тебя есть жена? — дрожащим от обиды и негодования голосом спросил он, избегая смотреть Коуди в глаза.

Картер пришел в полное замешательство. Он ничего не мог понять.

— О чем это вы говорите? Я вовсе не выгонял Кэсси! Ведь ранчо принадлежит ей так же, как и мне. И она должна жить здесь.

— Значит, ее выгнала Холли! Кэсси сказала, что она вынуждена уехать, так как ее не хотят тут видеть, — обвиняющим тоном продолжила Эми. — Спроси у Ирен, как Кэсси плакала, когда уезжала. Реб отвез ее утром в город. Она будет жить в пансионе.

— Что-о?! Почему мне никто ничего не сказал?

— О чем тебе не сказали, милый? — спросила незаметно подошедшая Холли.

Она увидела в окно, что Коуди разговаривает с ребятами, и немедленно вышла, чтобы узнать, о чем они беседуют.

Коуди повернулся к ней:

— Дети говорят, что Кэсси сегодня уехала. Что произошло? Ты ей что-нибудь сказала?

— Я? — переспросила Холли, в притворном изумлении округлив глаза. — С чего бы я стала это делать?

— Сделала, сделала! — отчаянно закричал Брэди. — Не верь ей, папа! Она обманывает! Я хочу, чтобы Кэсси вернулась!

— Ах ты, маленький гаденыш! — вспылила Холли.

На мгновение забыв о необходимости соблюдать осторожность, она дала волю своему характеру и звонко ударила Брэди по уху. Но тут ее атаковал Черныш: злобно рыча, он вцепился ей в подол платья своими острыми мелкими зубами. Холли пронзительно завопила, словно маленькая дворняга могла вот-вот разорвать ее на куски.

— Уберите соба-аку! Ко-оуди, на помощь!

Увидев, как Холли ударила мальчика, Коуди остолбенел. Весь кипя от ярости, он еле сдерживал желание надавать ей оплеух. «Хоть бы Черныш отхватил хороший кусок от ее задницы!» — с ненавистью подумал Коуди. Увы, к счастью для Холли, собака была слишком мала для подобного подвига.

— Ладно, ребятки, уберите от нее своего пса.

— Но, папа, она ударила Брэди! — возмущенно заявила Эми.

— Предоставь это дело мне, я обо всем позабочусь. Заберите Черныша и пустите пока в амбар. Я собираюсь поехать в город.

Глаза Эми загорелись радостью:

— Ты поедешь за Кэсси? А можно нам с Брэди вместе с тобой?

— Да — я поеду за Кэсси, и нет — вы останетесь здесь. А теперь делайте, как я сказал. До отъезда мне нужно побеседовать с Холли с глазу на глаз.

— Ты ее накажешь? — с надеждой спросил Брэди. Коуди сделал страшные глаза, и Брэдн, подхватив Черныша, бросился к сараю. Эми последовала за ним, не преминув, однако, чисто по-женски подпустить шпильку:

— Не думаю, что Кэсси вернется, пока здесь будет Холли.

— Она вернется, — уверенно ответил Коуди, но сердце его сжалось.

Он повернулся к Холли; когда она увидела его лицо, ей стало не по себе: в глазах Коуди ясно читалась угроза.

И холодное презрение.

— Предупреждаю тебя в первый и последний раз, Холли: не смей притрагиваться к детям! — отчеканил он.

— Шу, это испорченные маленькие негодяи! — фыркнула Холли. — К тому же они даже не твои.

— Это тебя не касается. Считай, что я тебя предупредил. Теперь поговорим о Кэсси. В том, что сказали ребятишки, наверняка есть доля истины. Ты говорила Кэсси, чтобы она уехала?

— Ну, — заюлила Холли, напуганная яростным взглядом Коуди, — я не говорила именно такими словами.

— А какими? Что конкретно ты ей сказала? — От его угрожающе-ласкового тона Холли бросило в дрожь. Она кинула на Коуди нервный взгляд и тут же отвернулась: в его глазах горел зловещий огонь.

— Возможно, я намекнула, что на» с тобой необходимо некоторое уединение, поскольку мы новобрачные. Ну и все такое прочее, — запинаясь, тихо проговорила она, стараясь не поднимать глаз на Коуди.

— Ох, дерьмо! Сгинь с моих глаз, Холли, пока я не забыл, что никогда не поднимал руку на женщину! Я был с тобой честен и соблюдал наш договор — официально считать тебя женой — до тех пор, пока не приедет адвокат из Сент-Луиса. Но мне надоели твоя беспардонность, твоя жестокость, зависть и ревность. Я уезжаю в город за Кэсси. Надеюсь, что когда я вернусь ты будешь вести себя прилично.

— Я твоя жена, Коуди! — сердито заявила Холли. — И не заслуживаю подобного обращения.

— Еще раз повторяю: ты моя жена чисто юридически. Я не чувствую себя твоим мужем. Более того, даже не уверен, что мы по-настоящему женаты. Мне кажется, что вы с Уэйном все это придумали.

— Но у меня же брачное свидетельство! — вздрогнув, возразила Холли. — На нем есть подпись и дата и оно абсолютно настоящее. Кроме того, не забывай свидетелях!

Про себя Холли молилась, чтобы Коуди никогда не узнал об обмане, подстроенном ею и Уэйном.

— Будь у меня время, я нашел бы этого священника который так загадочно исчез почти сразу после брачной церемонии, — глухо сказал Коуди. — Но пока не решится вопрос с детьми, я вынужден оставаться здесь, тобой, и создавать видимость нормальной «семейной» жизни. А сейчас я поеду в Додж и попытаюсь помириться с Кэсси.

— Кэсси! Кэсси! Только и слышу это волшебное имя! — злобно выкрикнула Холли. — Ты был хорош чтобы спать с ней, но оказался не годен в качестве жениха. Брось ее, Коуди! Ей-богу, еще раз тебе говорю: такие люди, как мы, созданы друг для друга.

— Возможно, ты и права, Холли. Но, к несчастью для нас обоих, я к тебе совершенно равнодушен. Так что извини. А теперь, с твоего позволения, я отбуду, чтобы успеть обратно до темноты.

Коуди и не подозревал, что Реб стал невольным свидетелем его беседы с Холли, напоминающей перепалку. Лоуренс как раз выходил из сарая, когда заметил Картера и его новоявленную супругу. Он тут же спрятался в тени неподалеку от них. Реб прекрасно знал, что подслушивать чужие разговоры неэтично, но при существующих обстоятельствах не находил в своем поведении ничего дурного. Когда Коуди ушел в конюшню, а Холли направилась в дом, Реб глубоко задумался. Самые противоречивые мысли сталкивались в его мозгу. Некоторое время он стоял, словно прислушиваясь к ним, а затем широко улыбнулся. В его голове зародилась идея, каким образом можно помочь Коуди, и он поспешил поделиться ею с Ирен. За последние недели они настолько сблизились, что Реб не мог и помыслить начать приводить свой замысел в исполнение, не посоветовавшись с ней.

Ирен, можно тебя на минутку?

Она оторвалась от работы и улыбнулась, увиден стоящего в дверях кухни Реба. Ирен подумала, что в последнее время он прекрасно выглядит и в нем трудно узнать прежнего беспутного прожигателя жизни.

— Конечно, Реб, заходи.

Реб снял свою широкополую шляпу. Ирен заметила, что он взволнован.

— Случилось еще что-то плохое? Ну, кроме того, что мы уже имеем, — пытаясь с помощью иронии преодолеть закравшийся в душу страх, спросила Ирен.

— Да не тревожься, ничего страшного. Новости скорее хорошие. Понимаешь, я только что случайно услышал, как Коуди говорил, что если бы у него было время, он непременно отыскал бы священника, который обвенчал его с Холли. Возможно, у Коуди и правда нет времени, но зато оно есть у меня! Я намерен завтра же отправиться на розыски этого человека, как бы далеко отсюда он ни уехал. Я не доверяю Холли, да и Уэйну тоже. Если у Коуди есть подозрения по поводу этой свадьбы, то я просто обязан помочь ему во всем разобраться — ведь вполне возможно, его пытаются надуть!

— Ох, Реб, надеюсь, что ты окажешься прав! Мне так больно видеть Коуди и Кэсси несчастными… Ты долго будешь в отъезде?

— Ровно столько, сколько понадобится для того, чтобы найти священника. Кто-нибудь знает его имя?

— Я могу узнать. Свидетельство о браке лежит где-то в комнате Холли. Я его найду и все тебе расскажу.

— Интересно, Коуди его подписывал?

— Должен был, иначе оно не было бы действительным, — если, конечно, оно и в самом деле настоящее. Ты расскажешь Коуди о своем плане?

— Нет. Я хочу попросить его отпустить меня на несколько дней — якобы навестить родственников в другом штате. Не хочется обольщать его ложными надеждами: а вдруг все было проделано правильно или же мне не удастся отыскать этого проклятого священника? Но если я его найду и установлю, что дело нечисто, то привезу мерзавца на ранчо, пусть даже мне придется для этого связать его и тащить на себе.

— Ты хороший человек, Реб. Я так рада, что Коуди взял тебя работать на ранчо! — Добрые глаза Ирен увлажнились.

Чрезвычайно смущенный, Реб густо покраснел.

— У меня только одна рука, Ирен. Но если бы я не был инвалидом, то обязательно предложил бы тебе выйти за меня замуж.

— А если бы я не была калекой, — дрожащим от волнения голосом ответила Ирен, — то приняла бы это предложение.

Реб остолбенел:

— Господи… Да какое значение имеет твоя больная нога по сравнению с тем, как я к тебе отношусь?!

— Такое же, какое имеет твое увечье по отношению К моим чувствам.

Реб робко улыбнулся:

— Так ты не думаешь, что я просто старый дурак?

— Я думаю, что ты настоящий мужчина, временно сбившийся с дороги, но сумевший опять ее найти.

— Этим я обязан тебе и Коуди. Если ты не возражаешь, когда я вернусь, мы еще поговорим на эту тему, — сказал он с надеждой.

— Нет, не возражаю, Реб.

— Ты святая женщина! — Реб облегченно вздохнул, привлек Ирен к себе единственной рукой и запечатлел на ее губах страстный поцелуй.

Не успела Кэсси еще распаковать свои вещи, как появившаяся на пороге комнаты миссис Смит торжественно возвестила, что «мисс ожидает внизу посетитель». Кэсси терялась в догадках, кто, кроме Реба, Ирен и детей, знает, что она покинула ранчо и сняла комнату в этом пансионе. Это не мог быть Коуди, рассудила она, потому что в такое время он обычно еще работал. Решив, что единственная возможность узнать, кто сей таинственный визитер, — это встретиться с ним, она поправила свои золотистые волосы, смахнула пылинки, приставшие к платью, и сказала хозяйке, что сейчас спустится вниз.