Майя Блейк - Согласна на все

– Не могла же я сказать ей, что живу пленницей где-то в Северной Испании!

Рейес разломил лепешку, обмакнул ее в оливковое масло и откусил большой кусок.

– Может, и стоило. Ради нее самой. Возможно, ей следует знать, что у нее не такая уж замечательная дочь.

– Ты не знаешь ни меня, ни мою мать, поэтому не берись нас судить. Кроме того, почему ты уверен, что она считает меня идеальной?

– Похоже, она проглатывает всю ту ложь, которой ты ее кормишь.

Жасмин испытывала соблазн поведать Рейесу, что ее мать ни в ком не находила недостатков. Слепая доверчивость снова и снова лишала ее денег, которые без зазрения совести прикарманивали всякие негодяи. Именно это качество матери чуть не толкнуло Жасмин на путь самоуничтожения.

Она никогда не напоминала об этом матери и старалась не вспоминать сама.

– Маме так легче. – В ее словах горечи было больше, чем она хотела.

Понимая, что Рейес это почувствовал, Жасмин сжала губы, но было слишком поздно.

– Интересно. Значит, она знает правду и принимает тебя такой, какая ты есть? – Он говорил так, словно тосковал по чему-то.

Рейес смотрел на нее, но у Жасмин возникло ощущение, что его мысли блуждают где-то далеко. В месте, о котором он не хотел вспоминать, но которое само напоминало о себе.

– Да, принимает. Она уверена, что люди меняются. Кстати, я придерживаюсь того же мнения.

– Нет, не меняются. Люди только делают вид. Некоторые из них стараются показать миру другое свое лицо, но в глубине души остаются прежними.

– Я в это не верю.

– Почему? Потому что ты изменилась? Тебя неожиданно ослепил мистический луч, и ты покаялась в грехах?

Жасмин сглотнула:

– Да.

– Мы оба знаем, что это не так. Иначе ты меня не обокрала бы.

– У меня не было выбора.

– У тебя был выбор. Но ты приняла неверное решение.

Помедлив, она кивнула:

– Может, ты и прав.

– Сколько раз в прошлом ты принимала неверные решения?

– Мое прошлое тебя не касается. – Жасмин было хорошо известно, что такое клеймо осуждения. Ее бойфренд из колледжа стал относиться к ней как к парии, когда она рассказала ему о своем прошлом. – Меня больше волнует будущее. Если ты собираешься передать меня властям, я предпочитаю, чтобы это случилось как можно раньше.

Лицо Рейеса превратилось в маску, которую она ненавидела, но к которой привыкла.

– Не заставляй меня, Жасмин. Если ты обокрала меня не ради наживы, скажи, для кого ты старалась?

– Не могу. Наказывай только меня.

– Почему?

– Потому что человек, ради которого я на это пошла, для меня важен.

– Насколько важен?

– Он… он меня спас. Он не должен был, но сделал это. Извини, Ре… ваше высочество, но я не позволю ему расплачиваться за мои ошибки.

– Значит, этот человек тебя спас и при этом разрешил тебе снова совершить преступление?

– Нет, все было не так.

Рейес грохнул кулаком по столу:

– Все было именно так, Жасмин! Загнать меня в ловушку, чтобы обокрасть мой народ. Перечеркнуть годы труда и повергнуть миллионы людей в хаос ради одного человека.

– Поверь мне, я готова на все, чтобы исправить ситуацию.

Рейес откинулся на спинку кресла, но то была ленивая расслабленность хищника, готового к прыжку.

– Твое признание в грехах, можно сказать, вызывает восхищение.

– Перестань издеваться надо мной.

– Вы не в том положении, чтобы диктовать условия, мисс Николс. Не забывайте, вы моя пленница.

Следующие четыре дня Жасмин почти не сталкивалась с Рейесом. Как-то ранним утром она выглянула из окна и увидела, как он плавает в бассейне.

Она завороженно смотрела на его крепкое, поджарое, блестящее от воды тело. Когда Рейес вышел из бассейна и начал вытираться полотенцем, низ ее живота затопила волна желания.

Вечером Жасмин лежала в постели, вспоминая об их близости в Рио, и ее тело отзывалось на это. Она уткнулась головой в подушку и закуталась в одеяло, словно это могло удержать ее чувства.

Но все напоминало ей о другой постели, в которой их тела были переплетены, и они тонули в море наслаждения.

Поняв, что ей не спастись от этого, Жасмин откинула одеяло и вскочила. Только потом она осознала, что в последнее время ей стоило вставать осторожнее. Она бросилась в ванную, где ее рвало, пока слезы не выступили на глазах.

После, ухватившись за фарфоровую раковину, молодая женщина старалась не поддаваться панике, когда подсчитала кое-что. Две недели назад у нее были месячные, хотя они прошли почти незаметно.

А в Рио Рейес пользовался презервативами, ведь так?

Нет, просто она сходит с ума, находясь в заточении.

Сегодня она выяснит у Рейеса, как он собирается с ней поступить. Подвешенное состояние, в котором она находится, заставляет ее придумывать невесть что.

Приняв душ, Жасмин надела голубое льняное платье без рукавов с бежевым поясом и бежевые туфли. Расчесав волосы и стянув их в хвост, она нанесла немного солнцезащитного крема на кожу лица и рук и вышла из своих покоев.

На лестнице она заметила экономку. Кармелита несла стопку полотенец в гостевые комнаты. Жасмин хотела спросить, где Рейес, однако закрыла рот, услышав в холле мужские голоса.

Через несколько секунд она увидела Рейеса в сопровождении четырех мужчин. Первое, что бросилось ей в глаза, – его борода исчезла. Жасмин ощутила легкую горечь: она никогда не почувствует, как его щетина покалывает ее кожу.

Внезапно Жасмин заметила, что все мужчины смотрят на нее.

Воцарилось молчание.

Рейес повернулся к ним, что-то сказал, пригласил их в кабинет и закрыл дверь.

Жасмин стояла, не в силах пошевелиться. Почему ее задело, что к ней отнеслись так, словно она – пустое место.

А чего она ожидала?

Она пленница. Довольно того, что у нее есть постель и еда. Неужели она в самом деле рассчитывала, что Рейес представит ее как свою гостью?

Она спустилась по лестнице, с трудом передвигая налившиеся свинцом ноги, и зашла на террасу, где обычно завтракала.

Кармелита подала ей кофе. Жасмин не удержалась и спросила:

– Кто эти люди?

Экономка явно колебалась, прежде чем ответить:

– Один из них посол Санта-Сиерры во Франции. Остальные – члены совета.

– Давно они здесь?

– Приехали вчера поздно вечером.

Ясно, что ее разговор с Рейесом откладывается.

Надо думать о чем угодно, только не о причине утренней тошноты.

Если ее подозрения подтвердятся, тогда… О боже!

Захватив солнцезащитные очки, Жасмин вышла из дома и направилась в сад. Когда-то она лелеяла тайную мечту стать садоводом. Это было до того, как очередной приятель матери сбежал с ее сбережениями, а они переехали в квартиру, где зелеными были только стены.

Жасмин тогда было лет шесть, тем не менее она поклялась, что не позволит чувствам управлять собой. Она намеренно глушила в себе эмоции, пока Стивен не заставил ее признаться, что они никуда не делись. Он предложил ей другую жизнь – лучше, чем ее мечты…

Заметив вдалеке оранжерею, Жасмин направилась туда. Однако едва она успела взяться за ручку двери, как позади раздались торопливые шаги. Ее окружили Армандо и два телохранителя Рейеса. Один из них взял Жасмин за руку и потащил к вилле.

– Что вы делаете? Отпустите меня!

Он не ответил. Когда они зашли внутрь, Жасмин удалось вырвать руку. Дверь кабинета открылась, и появился разгневанный Рейес.

– Я думал, мы заключили соглашение. – Его серые глаза сверкнули.

Жасмин массировала ноющий локоть:

– Которое я не нарушала. Я не сбежала.

– Ты вышла из дома без разрешения.

– В сад! Я с ума сойду в твоей золотой клетке! Как ты узнал, что я ушла?

– Когда дверь открывается, на пункт охраны поступает сигнал. – Он заметил, что она трет локоть. Его лицо потемнело. – Что случилось?

– А тебе не все равно?

Рейес повернулся к телохранителю и что-то негромко произнес.

Сердце Жасмин сжалось, когда она увидела, что тот передал принцу.

– Нет! Если ты осмелишься, я…

– Что? Закричишь? Давай. Можешь не стесняться.

Рейес подошел ближе – в его руках блеснули наручники.

Жасмин захлестнули жуткие воспоминания, живот свело от страха, дыхание пресеклось.

– Нет, Рейес… Нет, не надо… Пожалуйста…

Тяжело дыша, она попыталась отступить, но не смогла сдвинуться с места. Голова у нее кружилась. Молодая женщина покачнулась.

– Если ты еще раз меня ослушаешься, то… Жасмин!

Жасмин слышала его голос словно сквозь вату. Она несколько раз моргнула и попыталась совладать с собой. Проклятье! С ней творится что-то неладное.

Надо это прекратить!

– Жасмин!

При виде наручников молодая женщина смертельно побледнела, и Рейесу показалось, что она вот-вот потеряет сознание.

Жасмин смотрела на них, как кролик на удава, который готов совершить смертоносный бросок.

Странно, вроде бы она должна была привыкнуть к виду наручников.

Озадаченный, Рейес убрал наручники в карман и отпустил своих людей. Жасмин трясло, и хотя она пыталась это скрыть, в ее глазах мелькнуло выражение загнанного зверя.

Черт, что же с ней произошло?

– Жасмин!

Молодая женщина не пошевелилась.

– Отвечай, когда я к тебе обращаюсь.

Жасмин яростно высвободилась из его хватки. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, но Рейесу показалось, что она его не видит.

– Нет! Я не позволю!

– Все хорошо. Все в порядке, – мягко сказал он, коснувшись ее шелковистой щеки.

Осознав, что делает, Рейес отдернул руку, испытывая недоумение и досаду. Вместо того чтобы наказывать, он ее утешает!

– Не хочешь объяснить, что сейчас произошло? – спросил он.

Жасмин сделала глубокий вдох и взяла себя в руки усилием воли, которым Рейес не мог не восхититься.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.