Я сделала это. Я все-таки это сделала.

«Fog&Cloth» наконец-то увидел свет.

Мне понадобилась целая неделя, чтобы осознать тот факт, что двери моего магазина открылись. Больше того, туда приходят люди и покупают вещи. Они покупают гребаные вещи! У меня!

Я, мать вашу, действительно это сделала. Теперь я владелица и управляющая собственного, черт его побери, магазина одежды.

Все совпало и получилось как нельзя кстати.

По крайней мере, мне так кажется. Я кое-как согласовала по времени открытие магазина со своим двадцать девятым днем рождения, несмотря на то, что последнее выпадало на неделю раньше. В прошлом году у меня в заднице словно появился маленький моторчик, и я наконец осуществила задуманное. Но если бы не придирки Линдена, не уверена, что это случилось бы вообще.

Полагаю, что на меня главным образом подействовал тот факт, что он не переставал предлагать деньги, чтобы помочь с бизнесом. Но проблема была не только в деньгах. За долгие годы я накопила достаточно денег, к тому же, мой отец выделил мне кругленькую суму, когда я закончила среднею школу. Он считал, что я собираюсь получать дорогое профессионально-техническое образование, но вместо этого я лишь год проучилась в художественной школе, откладывая все остальное на потом.

Но предложения Линдена были чрезвычайно искренними и шли от сердца. Порой казалось, что он был единственным, кто верил в меня и уговаривал идти к своей мечте. Наверно, это потому что он сам как никто шел к своей. Было приятно, что есть кто-то, кого ты хочешь заставить гордиться собой. Моя семья питала на мой счет другие надежды. Они планировали, что я пойду по стопам своего брата. Кажется, порой мои родители забывают, что это были мечты моего брата и только его, и они умерли вместе с ним.

Магазин одежды никогда не входил в их планы. Но это то, чего хотела я, даже если они были против. И с тех пор, как Линден начал без умолку твердить мне о магазине, я решила сделать это и доказать ему, что и я что-то могу. Я хотела показать Линдену, что смогу добиться успеха без его денег, но с его поддержкой.

Я хотела, чтобы родители увидели, что я все еще жива, что я рядом, и делаю что-то стоящее.

И я это сделала. Было нелегко. Я отрабатывала полный рабочий день в «AllSaints», а вечера проводила за исследованиями, составлением планов или расчетом бюджета. Я редко куда-то выходила. Большую часть времени я проводила как анти-социальный отшельник, а когда я им не была, то общалась с представителями этой же сферы ‒ покупателями, дизайнерами, мерчендайзерами, производителями, моделями. Каждую свободную минуту своей жизни я заполняла вещами и людьми, которые впоследствии могли стать полезными.

Каким-то образом дни тяжелой роботы переросли в недели тяжелого труда, а те в месяцы напряженной роботы.

И вот я пришла к этому.

Мне еще никогда не была так страшно, как в день открытия.

Я боялась, что никто не придет, и что всем будет просто наплевать. Переживала, что одежда на стеллажах так и останется нетронутой, касса не откроется, а закуски и шампанское не привлекут даже случайных прохожих, проходящих мимо магазина.

Было такое ощущение, будто весь мой труд и все мои мечты воплотились в этом дне. Но это было только начало. День прошел просто отлично, люди приходили, пили шампанское из моих стаканчиков и ели мои дешевые закуски. Одежда покупалась. Моими витринами любовались. Меня поздравляли. Этот день не был днем осуществления моих мечтаний, этот день стал лишь началом их реализации.

Это было нечто.

Линден и Джеймс тоже пришли. Линден привел свою девушку.

Да. Девушку.

Надин Коллингвуд.

Я до сих пор не могу в это поверить, даже после того, как лично познакомилась с ней. Она милая, что меня удивило, и на вид нормальная. Женщины, с которыми Линден прежде встречался, были похожи друг на друга как две капли воды - высокие, худые, длинноногие, со светлыми волосами, достойными красоваться в рекламе шампуня, и с фальшивыми улыбками, блестящими белоснежными винирами. По правде говоря, каждая из них – полная моя противоположность.

Но Надин совершенно другая. Она среднего роста, не столько худая, сколько стройная и подтянутая, с прямыми рыжими волосами и россыпью веснушек на светлой молочной коже. Она носит джинсы и фланелевые блузки, ничего интересного, но этот стиль девочки-сорванца ей идет.

Если подумать, то она смахивает на шотландку. Возможно, Линден скучает по родине. Он перехал в Штаты, когда учился в средней школе, его отец получил работу в ООН в Нью-Йорке.

Как бы то ни было, кажется, он счастлив. Я рада за него. Правда, рада. Клянусь, так оно и есть. К тому же, она хорошая, и значит будет хорошо с ним обращаться. Полагаю теперь, когда мы становимся старше, он начинает задумываться о том, чтобы свить свое гнездышко с кем-то. С кем-то, кто не похож на меня.

Возможно, наше соглашение в итоге потеряет свой смысл. Скорее всего к тридцати я одна останусь не замужем, а Линден и Надин сыграют экстравагантную свадьбу и обзаведутся мини копиями Джерарда Батлера.

Стук в витрину магазина заставляет меня оторваться от мыслей о приторно сладкой свадьбе. Я смотрю в окно и вижу, как Джеймс машет мне рукой с улицы. Держа в руках большую хозяйственную сумку, набитую всякой всячиной, он глуповато улыбается.

Я подхожу к двери, размышляя о причинах его визита. Я должна была уйти домой еще час тому назад и подготовиться к сегодняшнему вечеру. Думаю, Джеймс что-то приготовил по поводу моего дня рождения в «Бургундском льве», но я абсолютно потеряла счет времени. В последние дни такое часто случается. Иногда я засиживаюсь в магазине допоздна, уходя не раньше десяти вечера.

Я открываю дверь, и меня сразу же встречает прохладный бриз из Саттера. На улицы опускается туман, захватывая в свои объятия вершины зданий через дорогу.

Джеймс широко улыбается, поглядывая на меня сверху вниз.

- Так и знал, что ты все еще здесь.

Я немного удивлена видеть его здесь, но шире открываю дверь, приглашая Джеймса войти.

- Знаю, извини. Однажды, я повешу табличку «Закрыто» или же стану достаточно успешной, чтобы нанять сотрудников, которые будут это делать за меня.

Джеймс заходит внутрь, принеся с собой запах дождя. Я замечаю, что его черные волосы мокрые, влажными прядями они спускаются вдоль его шеи до самых плеч, прилипая к воротнику джинсовой куртки.

- У тебя там идет дождь? - спрашиваю я. Он живет в Хайт, возле парка Золотые ворота, а там погода всегда немного отличается от той, что внизу.

Джеймс молча кивает. Пройдя через весь зал широкими шагами, он ставит свою сумку на прилавок, прямо на мою документацию.

-Что все это такое? - спрашиваю я его, скрестив на груди руки.

Он заглядывает в сумку и достает от туда бутылку красного вина, клетчатый плед и несколько небольших пластиковых контейнеров. Должна заметить, вино не простое, это одно их тех дорогих искусственно состаренных вин в покрытой пылью бутылке.- Это твой день рождения.

Я хмурюсь в недоумении. - Не понимаю.

- Линден с Надин не придут, - говорит он и внимательно на меня смотрит.

- Что? - переспрашиваю я, чувствуя острую боль от его слов.

Он приподнимает бровь, явно удивленный моей реакцией.

- У нее, кажется, аппендицит. Они в больнице, на обследовании.

- О, - говорю я, и боль превращается в чувство вины. - Боже, вот невезуха. Она в порядке?

Он пожимает плечами. - Наверное нет, но я уверен, что если будут какие-то проблемы, они просто это удалят. Так что здесь только ты и я. Я подумал, что так будет гораздо веселее, чем просто пойти в «Лев».

Я разглядываю то, что походит на составляющие романтического пикника. За все то время, что мы были вместе, Джеймс никогда не делал для меня ничего подобного. Нужно поразмыслить над тем, что сейчас происходит, и как все это изменить.

К тому же, я не уверена, что провести вечер с ним наедине будет веселее, чем просто посидеть в баре.

- Не смотри так подозрительно, - говорит он и отводит взгляд в сторону, явно упав духом. - Это же твой день рождения, не так ли? Я что, не могу сделать что-то приятное для тебя?

Ну вот, другое дело. Теперь это больше похоже на Джеймса, которого я знаю. Переменчив и раним.

- Конечно, можешь, - говорю я. - Я лишь немного удивлена, только и всего. Просто не припомню, когда в последний раз мы делали что-то вдвоем, только ты и я.

- Знаю. Именно поэтому я и подумал, что это отличная идея. - Развернув плед, он кладет его на пол перед прилавком, прямо между стойкой с украшениями, на поиски которых я потратила несколько месяцев, и подносом со всякой ерундой. Усатые пластыри, леопардовые резинки для волос, как ни странно, все это снова в моде.

Поставив на плед бутылку вина, он вытягивает из сумки пару бокалов и снимает крышки с контейнеров.

- Ты можешь присесть, если что, - говорит Джеймс, указывая на одеяло.

Я послушно сажусь и рассматриваю содержимое контейнеров. Клубника в шоколаде, сыр и компот. Еще я замечаю жареный картофель в беконе. Здесь все, что я люблю.

- Вау, - говорю я. - Я впечатлена.

- Это последний год в твоем двадцатом десятке. Ты должна проводить его с шиком.

Я улыбаюсь, удивленная таким вниманием с его стороны. Мы с Джеймсом расстались довольно давно, наши отношения изменились и сейчас все это по меньшей мере странно. - Что ж, спасибо.

- Не стоит. Для этого и нужны друзья, верно? Позволь мне, - говорит он и наливает вина в мой бокал, после чего кладет мне в руку небольшую вилку и подталкивает коробку с картофелем в беконе.