Я начала волноваться. Сначала я подумала, что Джеймс рассказал Линдену о том, что произошло. Не удивлюсь, если он обставил все так, что это именно я его соблазнила, тем самым разрушив нашу дружбу. И теперь Линдену нельзя со мной разговаривать из-за чертовой мужской солидарности, будь она проклята.

Но во вторник мне неожиданно позвонил Линден и спросил, не хочу ли я сходить с ним и с Джеймсом в кино, заскочив перед этим перекусить. Он извинился за сообщения, когда я подняла эту тему, и сказал, что у него сдох телефон, и он не мог его зарядить, потому что последние несколько дней провел в больнице с Надин. Кроме того, у нее телефон на базе андроида.

У Линдена айфон.

Как и у меня.

Они не могут пользоваться зарядными устройствами друг друга. А мы можем. Но не то, чтобы это что-то значило.

Я не нахожу себе места, когда джип Линдена останавливается у обочины. Взяв себя в руки, я спускаюсь вниз по крутой подъездной дорожке. На улице жуткая жара и я тут же начинаю потеть, вышагивая в своих новых кожаных сапогах оливкового цвета с пряжками (последнее поступление в моем магазине), джинсах и блузе с широкими рукавами. Краем глаза я замечаю Джеймса, сидящего на переднем сидении.

Будет неловко.

Но к моему удивлению он выходит, откидывает переднее сиденье и залезает назад как раз тогда, когда я подхожу к машине.

- Спасибо, - говорю я.

Я старательно избегаю смотреть ему в лицо, боясь увидеть его чувства и боясь того, что теперь между нами, возможно, что-то изменилось.

- Все в порядке, - говорит Джеймс, примерно то же самое он сказал мне на прошлой неделе, ну знаете, прямо перед сексом.

Неужто и вправду все хорошо? Прям так уж и все?

Я сажусь в машину, пристегиваюсь и смотрю на Линдена.

Он улыбается мне, и на его лице с трехдневной щетиной появляются те самые ямочки, а глаза сверкают как у ковбоев в голливудских фильмах, намекая на то, что вне камер у них своя тайная жизнь.

- Мальвинка, - говорит он со своим фирменным шотландским акцентом, чертовски возбуждающим, как-же-я-чертовски-рада-слышать-это акцентом. - С днем рождения, черт побери. Мне так жаль, что я не смог прийти.

- Ничего страшного, - говорю я, похлопывая его по бедру. - Рада, что с Надин все хорошо.

Он вздрагивает и заводит джип.

- Эти несколько дней были реально тяжелыми, но завтра ее должны выписать. Она буквально выставила меня из палаты.

Я улыбаюсь, несмотря на новости.

- Что ж, она права. Ты должен отдохнуть, чтобы потом помогать ей, да и сама она нуждается в отдыхе.

Полнейшая фигня, но звучит довольно неплохо, и, кажется, Линден повелся. Он кивает и смотрит на Джеймса в зеркало заднего вида.

– Надеюсь, ты позаботился о нашей малышке в ее день рождения.

На мгновение мои глаза с ужасом распахиваются и, затаив дыхвание, я жду ответа Джеймса, который может все разрушить. Но, несмотря на все мои опасения, он говорит:

- Позаботился. Линден, чувак, она становится настоящей занозой в заднице, когда тебя нет рядом.

И тогда я понимаю, что все хорошо. Линден не знает, что мы переспали. Джеймс не держит на меня обиды. Нам удалось переспать и двигаться дальше. Все встает на круги своя.

Да, все встает на круги своя.

Жаль только, что теперь это «на круги своя» включает Линдена, который привязан к кому-то без аппендикса.

Но я достаточно взрослая, чтобы не зацикливаться на этом.


***

На часах без пятнадцати десять, когда раздается стук в дверь со стороны склада. До открытия еще пятнадцать минут и я не могу сдержать срывающееся с моих губ низкое рычание. В эти утренние часы у меня всегда много дел и я не проявляю должного терпения к первым клиентам, всегда поторапливая их.

Но когда я выглядываю из-за кассы, мое рычание сходит на нет, превращаясь в нечто более сексуальное.

За дверью стоит мужчина-модель.

По крайней мере, он выглядит именно так. На самом деле, еще никогда в своей жизни я не была так уверена на счет рода занятий другого человека или его предназначения.

Я быстро смотрю в декоративное зеркало с подставкой для украшений (всего $325, успейте купить) и прихожу к выводу, что даже несмотря на сонное выражение лица, я выгляжу не так уж и плохо. Окрашивание волос в стиле омбре с плавным переходом от платины к розовому, которое я сделала на прошлой неделе, и все эти занятия по велоаэробике, которые я посещала в борьбе со своим быстро растущим задом, кажется, сделали свое дело. У меня здоровый цвет лица и довольно цветущий вид.

Я подхожу к двери и открываю ее со скрипом.

- Мы открываемся только через пятнадцать минут, - говорю я, выглядывая наружу, чтобы получше рассмотреть незнакомца.

Парень смотрит на меня широко раскрытыми зелеными глазами.

- Простите, - говорит он, - я знаю, что сейчас чертовски рано, но я бы хотел поговорить с Вами, прежде чем Вы откроете магазин.

Чертовски, ха? Парень явно из Северной Калифорнии.

- Хорошо, - говорю я, надеясь, что не улыбаюсь как дура, исподтишка оценивая его гибкое загорелое тело и темно-русые волосы, которые ниспадают ему на лоб. В нем есть что-то от Криса Хемсворта и Мэттью МакКонахи.

- Чем я могу Вам помочь? Мы, правда, не торгуем мужской одеждой.

- А планируете? - спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

- Посмотрим. Я открылась только на прошлой неделе и еще не совсем уверена на счет того, чем буду заниматься. - Я кокетливо поднимаю взгляд и, хлопая ресницами, добавляю, - Только никому не говорите.

Он ухмыляется. Его кривая усмешка довольно милая.

- Не скажу, не волнуйтесь. - Улыбка исчезает с его губ, и он беспокойно потирает кончик носа. - Просто мой брат, Мик, создал линию мужской одежды в начале этого года, и я помогаю ему, бродя по округе и спрашивая, не хочет ли кто-то ее приобрести.

Он заглядывает в стоящую позади него кожаную сумку, которую я только сейчас заметила, и достает оттуда светло-коричневый конверт. Протянув его мне, он случайно выпускает конверт из рук. Парень явно немного взволнован и поэтому такой неуклюжий, но мне это нравится.

Он поднимает его, и на этот раз я забираю конверт из его дрожащих рук, прежде чем он снова его упустит.

- Значит, ты делаешь это для своего брата? - спрашиваю я, вытягивая каталог и открывая его. Состряпано на скорую руку, но снимки сделаны довольно профессионально. Я замечаю фото этого парня, что сейчас со мной разговаривает.

Я машу каталогом в его сторону.

- Так ты модель.

Так и знала.

Он кивает головой, несколько смутившись.

- Да. По крайней мере, пытаюсь реализовать себя в этом. Я делаю это и для брата и для себя. Он думает, что если удастся найти хороший магазин, то возможно получится выпустить эксклюзивную линию. А я был бы моделью.

Забавно, но даже когда тебе почти тридцать, ты не осознаешь, насколько ты повзрослела, и чем старше становишься, тем чаще думаешь о будущем. Ты начинаешь откладывать деньги на пенсионный счет, остаешься дома в вечер воскресения, потому что в понедельник хочешь встать пораньше и пойти в спортзал, ты регулярно встречаешься со своим бухгалтером, принимаешь пищевые добавки с омега-3 и кальцием, покупаешь дорогой ночной крем и т.д.

Все это происходит постепенно, но когда все факты соединяются воедино, то только тогда ты понимаешь «Вау, думаю, теперь, я, черт возьми, взрослая. Посмотрите на меня!»

Это был один из тех случаев. Скорее всего моя запоздалая реакция связана с тем, что я лишь недавно открылась, но этот красивый солнечный мальчик спрашивал меня, не хочу ли я эксклюзивную мужскую линию для своего только что открывшегося магазина и будь я проклята, если не почувствовала, что наконец-то нашла то, что искала.

Хотя, это вовсе не значит, что я знаю, что делаю.

- Значит, - говорю я, пытаясь подобрать правильные слова, - ты будешь рекламировать одежду, ту самую, которая будет эксклюзивно продаваться в моем магазине?

- Полагаю, все зависит от того, что ответят в других магазинах.

Мое сердце тревожно сжалось при мысли о конкуренции. - Что за другие магазины?

Он пожимает плечами и чешет затылок, выглядя при этом чертовски очаровательно.

- Точно не скажу. Это я им предлагал свой товар, а не они мне. Однако владельцы тех магазинов не были такими же красивыми, как Вы.

Я покрываюсь румянцем и ловлю себя на том, что стыдливо опускаю взгляд.

- Кстати, я Арон, - говорит он, протягивая руку. - Арон Симпсон.

- Стефани Робсон, - отвечаю я, пожимая его руку. Его кожа теплая, а пальцы длинные и тонкие.

- Арон и Стефани, - говорит он. - Хорошо звучит.

Я поднимаю брови. Что же из себя представляет этот неуклюжий, взволнованный и в то же время дерзкий парень-модель, который стоит напротив меня? Трудно сказать, но мне определенно хочется это выяснить.

Что значит, мне следует весьма серьезно задуматься над его предложением.

- И вправду, хорошо, - неспешно соглашаюсь я. Пока мои чувства мечутся между «ты такая взрослая» и «ты понятия не имеешь, что делаешь», я шире открываю дверь и предлагаю ему знак войти. - У нас все еще есть несколько минут до открытия. Почему бы тебе не пройти внутрь, что бы мы смогли поговорить?

У него загораются глаза.

- Вы серьезно?

- Конечно, - говорю я, - если это выгодно для моего бизнеса, то я только «за».

Он заходит в магазин и между нами пробегает искра.

У меня такое чувство, что в слово «бизнес» будет вложен совершенно новый смысл.