Адамс - Соблазнённая

— Мне уже надоело сидеть вот так, — пожаловалась девушка, у которой начал замерзать кончик носа.

— Ещё немного терпения, Эми…

— Здесь холодно, Максимилиан, — Эмилия добавила немного просящих ноток в голос, выделив имя мужчины.

Он немедленно обернулся, полоснув светлым взглядом по её лицу, пытливо вглядываясь. Словно пытался понять, насколько искренней была просьба. Вдруг движение впереди привлекло его внимание. Мужчина сосредоточился и устремил взгляд в том направлении.

— Смотри, там олень. Ещё довольно молодой.

Эмилия посмотрела в том направлении, куда указывал Максимилиан, заметив коричневатое пятно среди деревьев.

— Далеко.

— В самый раз, — усмехнулся мужчина, — если ничто не спугнёт его, смогу уложить с одного выстрела. Но сегодня всё будет немного иначе.

Максимилиан вскинул ружьё и прицелился. Через несколько мгновений громыхнул выстрел. Тело оленя рухнуло на землю. Эмилия с досадой посмотрела на мужчину. Ещё и стреляет он отменно.

— Есть хоть что-нибудь, в чём ты не преуспел?

— Разумеется. Я раз за разом терплю поражение на том из фронтов, где хотелось бы вовсе не воевать.

Мужчина потянул её за собой, подводя к телу оленя. Олень был ещё жив и тяжело дышал. Тёмно-красное пятно расползалось на боку. Максимилиан перезарядил ружьё и одной рукой обхватил Эмилию за талию, привлекая к себе. Он вложил ей ружьё в руки, придерживая её со спины:

— Теперь твоя очередь. Нужно выстрелить.

— Я? Ни за что! Я не стану убивать несчастного…

— Ты же ешь мясо. Откуда оно по-твоему берётся? Сначала нужно убить животное. Нажимай на курок. Он всё равно умрёт. Но будет долго мучиться перед этим.

Эмилия смотрела, как быстро и тяжело опадают бока подстреленного оленя. Тёмные глаза животного смотрели на двух людей в упор.

— Не медли, ты продлеваешь ему мучения.

Максимилиан переместил пальцы с ружья на талию девушки, крепко прижимая её к себе. Пальцы девушки чуть дрожали, когда она нажала на курок. Отдача от выстрела ударила тупой болью в плечо. Смотреть на убитое животное девушке не хотелось. Перед глазами всё расплывалось.

— О, прекрати лить слёзы… Это всего лишь животное. Не так давно ты писала о своём желании пустить пулю мне в голову. Неужели это сделать было бы легче, чем пристрелить оленя?..

Максимилиан связал ноги у туши оленя и пристроил к седлу.

— Теперь можно возвращаться. И надеюсь, кухарка успеет порадовать нас молодой олениной к ужину.

Первый шок схлынул. Эмилия уже намного спокойнее думала о застреленном животном. На краешке сознания билась мысль, что всё это часть одной большой игры, проверки на прочность. Где он надавливает с разных сторон и наблюдает за реакцией, сломается ли она или прогнётся, подстроившись под обстоятельства. Хотелось бы верить, что ни то, ни другое. Но она не могла быть уверенной, что с новым днём ей на голову не падёт ещё одно из испытаний, подстроенных им нарочно. Получал ли он удовольствие от увиденного или просто действовал по намеченному плану, не отступая от него?..

Но по приезду в поместье Эмилия стала свидетельницей того, что даже у Максимилиана бывают осечки. И не все его великолепные, продуманные до мелочей планы срабатывают так, как надо. А всего-то одно письмо, переданное одним из его людей.

— Проклятье… — процедил сквозь зубы мужчина и поднял на неё взгляд светлых глаз, — боюсь, дорогая моя, мы приступим к выполнению задуманного раньше, чем планировалось.

— И что же этому поспособствовало? — как можно спокойнее спросила Эмилия, втайне желая, чтобы все его планы пошли прахом.

— Уоррингтоны намереваются отправиться в скором времени на длительное лечение. У главы семейства испортилось здоровье. И врач рекомендовал ему лечение минеральными водами.

— Стало быть, Уоррингтоны…

Фамилия была ей смутно знакома. Так, будто она уже однажды слышала её или читала об этом семействе в газетах.

— Это тот самый злобный гений, приятель твоего отца?

— Да. Уильям Уоррингтон, — мстительно протянул Максимилиан.

— Что ты собираешься делать?

— Расправляться с ними по одиночке, только и всего. Начнём с его отпрыска, Ричарда, завсегдатая игорных заведений разного пошиба. Ты умеешь играть в карты?

— Я?

— Именно. Ты станешь временной Фортуной, благосклонно улыбающейся ему. А потом заведёшь его в гибельную пропасть.

— Ты переоцениваешь моё актерское мастерство, Максимилиан.

— Отнюдь. Тебе всего лишь надо будет улыбаться и время от времени стрелять глазками. Пару-тройку случайных столкновений в разных заведениях… Пусть он считает, что и ты падкая до азартных игр.

Эмилия прошлась по комнате. Несмотря на жарко натопленный камин, руки стыли так, словно не могли отогреться от зимнего холода.

— Но для начала мы позволим ему зацепиться за твой образ лишь краешком сознания.

— Не испытываешь трепета перед первым выходом в свет после небольшого перерыва?

Максимилиан сидел в экипаже напротив Эмилии, сверкая глазами в темноте.

— Тебя на самом деле интересует ответ или это просто повод для обмена колкостями?

Эмилия поправила плотную вуаль шляпки, почти полностью скрывающей лицо. Пальцы рук поглаживали мягкую ткань перчаток, словно ища в ей успокоение.

— Это всего лишь пробный заход, — участливо сообщил мужчина, — погуляем в парке, потолчёмся среди толпы, не привлекая внимания, но разглядывая собравшихся. Должна же ты знать в лицо…

— Твоих врагов.

— Если бы на твою долю выпала часть того, что пришлось пережить мне, ты бы не относилась столь скептически.

— Забавно, Максимилиан. Если рассуждать здраво, ты для меня враг не меньший, чем они для тебя.

— Я не настолько гнусен. И я никогда не скрывал своих намерений.

— Ничем не прикрытая откровенность сумасшедшего.

— Сумасшедший? Мне кажется, или я стал на ступеньку выше, чем был до этого?

— Не обманывайся…

Эмилия перевела взгляд в окно, с нетерпением ожидая момента приезда. Было в этом ожидании что-то неправильное, чужеродное и лишенное логики. Но препарировать свои чувства, иногда сменявшиеся по десять раз на дню, она не стала. Она удивлялась, откуда ей доставало сил не сломаться под постоянным давлением и шокирующими обстоятельствами, щедро отсыпаемых для неё Максимилианом.

В холле театра было людно. Перед началом спектакля по холлу прохаживались семейные пары, франты и просто зеваки.

— Как тебе местная публика? Не жалеешь, что больше не принадлежишь к числу блистательных особ?

— Забавно, только и всего, — рассеянно проговорила Эмилия, разглядывая собравшихся.

— Рассказать тебе о некоторых из них?

— Зачем? Я не собираюсь сводить ни с кем из них близкого знакомства. А роли, что они играют, ясны и понятны даже с первого взгляда. Главное, чтобы среди них не затесался кто-либо, похожий на тебя.

— Довольно трёпа. Посмотри лучше налево — высокий мужчина в сером костюме и женщина в красном. Это семейная чета Уоррингтонов.

Эмилия посмотрела в указанном направлении. Высокий, пожилой мужчина всё ещё выглядел презентабельно. Подтянутая фигура притягивала взгляды, лицо было спокойно и полно осознания собственного достоинства. Женщина рядом с ним была моложе своего супруга. Красавицей её было сложно назвать, но притягивала взгляд статью и умением держать себя, умело обыгрывая достоинства и скрывая недостатки.

— Внешне — типичные представители своего класса. Не назовёшь форменными злодеями.

— Внешность бывает обманчива. Ты тоже умело изображала из себя нечто иное от того, кем являешься на самом деле.

— Как и ты, Максимилиан. Оставим эту бесполезную тему. Ты останешься при своём мнении, а я — при своём. Где же отпрыск чудесного семейства?

— Не спеши.

Максимилиан прогуливался с Эмилией под руку, кивком головы приветствуя знакомых.

— Интересно, какую роль сейчас играю я?

— Ты? — улыбнулся мужчина, — скорее всего, окружающие воспринимают тебя как мою содержанку.

— Мило. Ты так любишь лепить на меня грязь, даже не задумываясь, заслуживаю ли я её. И не стоит ничего отвечать на мои слова, сумасшедший…

По фигуре и лицу девушки, прикрытому вуалью, скользили заинтересованные взгляды мужчин. Максимилиан нигде подолгу не задерживался и повёл девушку внутрь зала.

— Ммм, так скоро? Ты не даёшь мне насладиться вниманием противоположного пола, Максимилиан. Как по-твоему я стану коварной соблазнительницей, если было так мало времени, отведённого для того, чтобы кто-то из них попался на крючок?

Мужчина не ответил и только крепче стиснул руку девушки, ускоряя шаг. Эмилия усмехнулась — о чём бы не разглагольствовал Максимилиан, ему неприятно, когда на неё просто откровенно пялятся мужчины. Интересно, насколько его хватит, если речь пойдёт о большем, как минимум о флирте..?

Они заняли соседние кресла в зале. В ожидании, пока начнётся представление, Эмилия будто бы невзначай положила руку на подлокотник кресла, коснувшись локтя Максимилиана.

— Извини, — беспечно извинилась она, отдёргивая руку, — не хотела тебе мешать.

— Можешь повернуть голову направо и созерцать объект, на который будут направлены ослепительные лучи твоего обаяния, — наклонился к уху девушки Максимилиан.

— Кудрявый брюнет?

— Именно.

Ричард Уоррингтон был молод. На первый взгляд — ровесник покойному Лаэрту. Лицо молодого человека было чрезмерно живым. Большой рот с губами, то и дело дёргавшимися в усмешке, выдавал увлекающуюся, порочную натуру. Щегольски одетый — в чрезмерно узких брюках, пиджаке с огромными лацканами и тростью, в которой не было нужды, он производил не самое благоприятное впечатление. Эмилия всегда с пренебрежением относилась к подобному кичу и самовлюблённости таких франтов. Но постаралась ничем не выдать своих истинных мыслей.