Она взяла с камина масляную лампу, которую, как объяснила Хелви, специально держали для подобных случаев. Богу известно, что она много лет уже не отдыхала. Провести целый месяц в этой тихой гавани — да ведь это верх счастья! На кухне Эмма сняла телефонную трубку и убедилась, что гудка нет. Все верно — так она и предполагала.

Нельзя сказать, что Эмма слишком встревожилась. Ну что страшного может случиться? Она уже попадала под ветры и ливни, которые несли ураганы, и хотя ее дом в Массачусетсе был не столь близок к побережью, не может быть, чтобы здесь было намного хуже.

Она взяла стакан с водой и направилась в комнату. И тут вдруг ощутила запах дыма и поняла, что причиной его является камин. Очевидно, напор ветра был так силен, что дым повалил в комнату.

Эмма не без сожаления загасила огонь. Сейчас на побережье по ночам было прохладно, хотя сентябрь еще не пересек своего экватора, и ей отнюдь не улыбалось вылезать из-под одеяла в ледяной комнате. Однако ничего не поделаешь. Остается надеяться, что завтра ветер стихнет и она снова сможет развести огонь. Часы показывали девять тридцать, и Эмма решила, что можно ложиться спать, а к тому времени, как она проснется, буря стихнет.

Эмма вытащила из шкафа еще одно одеяло, постелила постель и улеглась. Она запаслась любовными романами почитаемых ею авторов и читала почти два часа, пока не иссякло масло в лампе. Ей совсем не хотелось вылезать из теплого гнездышка, чтобы добавить в лампу масла.

Эмма с неохотой отметила в книге место, где она остановилась, отложила ее в сторону, погасила лампу и забилась под теплые одеяла. Поскольку занять ум было более нечем, она стала прислушиваться к завываниям ветра, и было непросто подавить растущую тревогу.

Это был один из тех моментов, когда она наиболее остро ощущала свое одиночество. Обычно Эмма не оплакивала упущенные возможности, не сожалела о сделанном выборе. Однако сегодня, когда свирепствовала буря и вой ветра становился порой невыносимым, ей подумалось, что было бы славно, если бы чьи-то сильные руки обвились вокруг ее плеч, успокоили и развеяли страхи.

Прошло довольно много времени, прежде чем она погрузилась в сон.

Трах-бах!

Ее вырвал из сна оглушительный удар грома, после чего последовал леденящий душу, разрывающий барабанные перепонки треск, какого она никогда в жизни не слышала. В то же мгновение она почувствовала, что куда-то летит, падает, переворачивается и приземляется животом вниз — ощущение, сравнимое с тем, которое она пережила на аттракционе «русские горки».

Нынешний аттракцион закончился быстрее, чем она успела что-либо понять, и ее швырнуло на кучу чего-то твердого, а вслед за этим пророкотал новый удар грома. Несколько мгновений она лежала не шевелясь. Потом пришло осознание того, что она лежит на спине в слегка наклонном положении.

Дул холодный порывистый ветер, ледяные, тугие капли хлестали по телу, и в считанные секунды она промокла до нитки.

Ошеломленная, она сделала попытку приподняться, но стукнулась лбом обо что-то твердое. Искры посыпались у нее из глаз, и она со стоном откинулась на спину. Вдруг она поняла, что находится не на кровати, и это повергло ее в панику. Эмма стала делать глубокие и медленные вдохи, призывая себя успокоиться и думать.

Что-то стряслось с коттеджем, он развалился, не выдержав напора ветра, это было ясно. Бедные Хелви и Джефф, они страшно огорчатся, что их дом пострадал. «Эмма, возьми себя в руки! О чем ты думаешь?!»

Было темно как в склепе — не видно ровным счетом ничего. Эмма осторожно подняла руку и ощупала то, что было над ней. Похоже, над головой у нее была какая-то балка. Хотя нет, это не балка. Судя по шершавой коре и по мокрым листьям, которые Эмма нащупала, это скорее всего сук дерева. Гладкая холодная штуковина позади нее — это, должно быть, часть кровати, а намотавшаяся на левое бедро мокрая материя — это скорее всего одеяло или какой-нибудь предмет из постельного белья.

Она продолжала исследовать пространство вокруг себя и с двух сторон наткнулась рукой на дерево и железо. С правой стороны никакой преграды, кажется, не было — именно оттуда хлестал дождь. А под ней было нечто мягкое, похожее на матрац, однако столь же мокрое и неприятное. Эмму охватил животный страх. Она находилась в ловушке!

Из ее груди вырвалось рыдание. Она подавила его и опять сделала глубокий вдох, чтобы справиться с паникой.

— Эй, леди! Где вы?

Голос прозвучал приглушенно, но это был явно мужской голос, и в нем ощущались нотки нетерпения и тревоги. Лучик света проник в ее новоявленную тюрьму, и это вывело ее из состояния шока.

— Леди! Ответьте, если можете.

— Помогите! Помогите мне, пожалуйста! Я здесь! — Она застучала кулачками по корявой поверхности дерева над головой.

— Где?

Луч света убежал куда-то прочь, и Эмма отчаянно закричала:

— Нет! Верните мне свет! Я здесь в ловушке!

— О'кей, успокойся, дорогуша. Я вызволю тебя оттуда.

Свет вернулся, сделался ярче и позволил ей оглядеться. Увиденное привело ее в такой ужас, что она вновь разразилась истерическими рыданиями.

То, что она принимала за сук дерева, оказалось массивным стволом. Разлапистые ветки окружали ее со всех сторон, а ствол находился в нескольких дюймах от ее носа. Сквозь листву на Эмму потоками лилась вода, в ее камеру-одиночку порывами налетал ветер. Позади она успела разглядеть большую металлическую кровать или то, что от нее осталось. Ствол дерева основательно расплющил кровать и застрял в перекладине изголовья, которое приобрело теперь V-образную форму.

Эмма услышала, что ее спаситель что-то говорит, а точнее, изрыгает поток ругательств, которые в другое время могли бы ее откровенно шокировать. Однако сейчас она в душе была вполне солидарна с его эмоциями.

— Я думаю, что смогу вытащить тебя, — сказал наконец мужчина. — Внизу достаточно больше отверстие.

— Сп-права от м-меня открытое пространство, — пробормотала она.

Возникла пауза.

— Я не могу туда пробраться, — сказал наконец мужчина. — Но я буду действовать очень осторожно, душа моя. Потерпи немного.

— О'кей. — Эти слова немного ее успокоили. Несколько мгновений спустя она почувствовала движение слева от себя, и мокрая масса материи медленно поползла вниз.

— Я вынужден буду на минуту выключить свет. — Мужчина говорил громко, чтобы она услышала его сквозь ветер и дождь. В его голосе звучала уверенность, и это действовало на Эмму успокаивающе.

— Хорошо.

Фонарь погас, хотя в отверстие, которое сотворил мужчина, просачивалось какое-то слабое подобие света.

— Я хочу убрать матрац, — проинформировал он Эмму. — Не шевелись. Не двигай ни единым мускулом. И кричи, если там у тебя что-то сдвинется.

Она повиновалась и лежала не шевелясь, пока ее спаситель расширял внизу отверстие. Зловещий треск над головой заставил ее посмотреть вверх — уж не валится ли на нее ствол дерева?

— Стой! — завопила она.

— Уже остановился. — Ладонью он обхватил ее щиколотку и легонько погладил, и Эмма была настолько благодарна ему за это, что почувствовала спазм в горле. — Думаю, что ты сможешь выбраться через эту дыру. Если станешь извиваться, а я буду тянуть тебя, то все получится. — Мужчина помолчал, затем снова заговорил: — Ты нигде не поранилась?

— Я… я думаю, что нет. — Особой боли она нигде не ощущала, если не считать жжения на лбу — это она набила шишку, стукнувшись о ствол дерева. — Я чувствую все свои пальцы на руках и ногах, и, кажется, кровь нигде не течет.

— Слава Богу. — Похоже, мужчина испытал искреннее облегчение, услышав ее слова. Затем Эмма почувствовала, как его рука шарит по ее ногам, касается икр и обхватывает за вторую щиколотку. В другой обстановке она, наверное, воспротивилась бы этому, но в настоящей ситуации все было в порядке вещей. — Готова? — спросил мужчина. — По моему сигналу попробуй сдвинуться ко мне, а я легонько потяну тебя.

По его сигналу Эмма начала медленно двигаться к мужчине, грубые ладони которого держали ее сначала за щиколотки, затем скользнули к икрам и коленям. Наконец, ухватив за бедра, он стал тихонько тянуть ее вниз. К ее удивлению, она оказалась над его плечами и почувствовала, что начинает скользить слишком быстро.

— Обхвати меня ногами за талию, — скомандовал мужчина. — Я не хочу, чтобы ты свалилась. Это сооружение выглядит не слишком надежным.

Эмма подавила в себе истерический смешок и выполнила его указание. А он тем временем продолжал вытаскивать ее из ловушки, поддерживая под ягодицы. Его тело, которое она ощущала внутренней стороной бедер, было теплым и твердым, и это придавало ей необъяснимую уверенность.

— Сейчас я постараюсь закрыть твою голову руками, чтобы ты ничего себе не повредила.

Эмма почувствовала, как напряглись мышцы его рук, которые он поднял кверху. Интересно, что за мужчина пришел ей на помощь? Может, это какой-нибудь местный спасатель? Судя по его мускулам, он не из тех, кто целый день просиживает за письменным столом.

Однако не успела она об этом подумать, как почувствовала, что окончательно освободилась из своего заточения. Он обнял ее за затылок, а она машинально обвила руками его плечи и уткнулась лицом ему в шею.

— С-спасибо, — проговорила она и тут же разрыдалась.

— Ну-ну, ты ведь теперь в безопасности, душа моя. Чего ж теперь плакать?

Впрочем, Эмма едва расслышала эти слова утешения. Она рыдала, прильнув всем телом к тому единственному, к чему можно было прильнуть в эту кошмарную ночь, — к груди своего спасителя. Он гладил ей спину, его пальцы массировали ей затылок, а когда ее рыдания стали затихать, сказал:

— Ты совсем замерзла. Как бы мне ни было приятно так стоять, но мы должны спрятаться от дождя.

Эмма не сразу поняла смысл сказанного. Лишь через какое-то время она поняла, в какой позе она находится. Она сидела на нем, обвив ногами его талию, а руками — шею, прижимаясь всем телом к его груди. Внутренней стороной бедер она ощущала грубую материю его брюк, но это было уже вторичным, а главным было удивительное, совершенно непривычное ощущение твердого мужского тела между ног. Эмме почему-то совсем не хотелось менять позу, она всхлипнула и тихонько вздохнула.