Лоретта Чейз - Соблазнительный шелк

— Да, мама боится, что мы окончим свои дни старыми девами или, что еще хуже, выйдем замуж за кого-нибудь неподходящего.

— У Клары сегодня немного болит голова, — сказала мама, бросив на дочь грозный взгляд. — Поэтому она не в настроении.

Кливдон взглянул на Клару.

— Ты нездорова, дорогая? Мне следовало сразу понять. Ты не так весела, как всегда.

— Это все пустяки! — воскликнула мама, сверля дочь горящими глазами.

— Пустяки или нет, но ты очень бледна, Клара, — подтвердил Кливдон и поспешно встал. — Не стану утомлять тебя. Я зайду в другой день.

Мгновением позже он ушел, а спустя еще некоторое время, устав от упреков матери, мучаясь от злости и стыда, Клара отправилась в постель с совершенно реальной головной болью.

— Ты убежал, — с упреком сказала Марселина.

Она повела дочь на прогулку. Люси толкала кукольную коляску — один из многочисленных подарков, которыми Кливдон наполнил детскую. Сюзанна, остававшаяся ее любимой куклой, сидела в коляске и смотрела в сторону широко открытыми стеклянными глазами.

Марселина сделала все возможное, чтобы герцог возненавидел ее навсегда. Но, несмотря на все обидные слова, сказанные ею, Кливдон вернулся.

Он пришел в магазин и, не найдя ее и не получив никакой информации от сестер, потребовал разговора с Сарой. Поскольку няня до сих пор считалась его служащей, Софи и Леони были вынуждены позволить им поговорить, и Сара сказала герцогу, что миссис Нуаро повела дочь в Грин-парк.

Кливдон отправился в Грин-парк и отыскал там Марселину, как выяснилось, чтобы поведать ей о своих романтических невзгодах.

— Ты сбежал, получив повод не делать предложение, — из его слов заключила Марселина. — Прояви ты хотя бы каплю настойчивости, уверяю тебя, леди Клара позабыла бы о головной боли. Ее огорчает твое поведение, твоя нерешительность.

— Я знаю, что все испортил, — вздохнул герцог. — И то, что ты говорила раньше — правда. Но все так запуталось. И я никак не могу вырваться из лабиринта.

— Находясь здесь, ты не помогаешь себе, — заметила она.

— Ты эксперт по всему, что я делаю неправильно, — усмехнулся Кливдон. — Ты — властная женщина, точно знающая, что именно все должны предпринимать в данный момент.

— Вовсе нет. Я только знаю, как все должны одеваться, — улыбнулась Марселина.

— Могу поклясться, Клара знала, зачем я пришел, — сказал Кливдон. — Выходя из ювелирного магазина, я видел леди Горелл, которая не могла не рассказать всему свету, куда я заходил. Но я хорошо знаю Клару и уверен, что она была не рада мне, а когда я уходил, на ее личике было написано явное облегчение.

— И ты не знаешь, почему она хотела от тебя избавиться? — спросила Марселина. — Ты пренебрегал ею много дней. Привлек к себе внимание всего света, общаясь с модистками. А потом вдруг отправился покупать кольцо. И без какого-либо предупреждения внезапно явился, настроившись на матримониальные планы. А женщинам нравится, когда за ними ухаживают. Что с тобой? Неужели ты внезапно слепнешь и глохнешь, когда дело касается леди Клары?

Кливдон остановился и уставился на Марселину, а на его лице появилось выражение комического ужаса.

— Ты хочешь сказать, что я должен бегать за ней, смотреть преданным взглядом и ловить каждое слово, как влюбленный идиот?

— Не надо передергивать, — вздохнула Марселина. — Кому, как не тебе знать, что такое — соблазнить женщину. Беда в том, что ты любишь ее как сестру, союзницу по детским шалостям.

Герцог на мгновение замер, но тут же опомнился и снова пошел рядом с Марселиной, поглядывая по сторонам, со своим обычным надменным видом — ожидая, что перед ним обязаны расступаться все.

Марселина в этот момент напомнила себе, что боль, которую она испытывает, это ее, и только ее, вина. Она позволила себе влюбиться. А ведь она — Нуаро. А значит, должна была поостеречься.

Будучи Нуаро, она должна была думать головой, а впрочем, это уже не важно.

Кливдон обязан жениться на леди Кларе. Все планы Марселины имели одну цель: сделать своей главной клиенткой герцогиню Кливдон. Если этот брак не состоится, кто знает, сколько пройдет времени, прежде чем он найдет другую кандидатуру? Несколько дней или несколько лет? Да и разве в Лондоне много женщин, которые могут стать такой же совершенной моделью для показа великолепных творений Марселины, как очаровательная леди Клара?

Но эта модель изрядно потеряет в цене, если выйдет замуж не за герцога.

А ведь она, Марселина, уже начала обрабатывать леди Клару, обихаживать ее, чтобы впоследствии сделать общепризнанной законодательницей мод. Она уже завоевала признательность леди Клары. И это несмотря на все слухи и скандальные сплетни. Несмотря на козни леди Уорфорд.

Кстати, у леди Клары сегодня примерка.

Мимо проходила няня с маленькой девочкой. Обе остановились, чтобы посмотреть на куклу Люси. Та любезно достала из коляски Сюзанну.

— Какое чудесное платьице! — воскликнула девочка.

— Его сшила моя мама, — сообщила Люси. — Она шьет платья для леди и принцесс.

Она посадила куклу обратно. Няня увела девочку. Та шла нехотя, все время оборачивалась и с завистью смотрела на куклу.

— Тебе следует дать Люси карточки для раздачи, — сказал герцог. — Ты никогда не думала начать линию модной одежды для кукол?

— Нет.

— Так подумай.

Марселине и без того было о чем думать.

— Сегодня примерка у леди Клары, — напомнила она. — Платья для бала в пятницу. Насколько я понимаю, это одно из главных событий сезона.

— В пятницу? — Герцог нахмурился. — Черт! Это, должно быть, бал у леди Браунлоу. Боюсь, я тоже должен там быть.

— Конечно, должен. Кульминация сезона.

— Это говорит не в пользу сезона.

— Что с тобой? — удивилась Марселина. — Я же знаю, что ты любишь танцевать.

— В Париже, — сказал Кливдон. — В Вене и Венеции.

— Знаешь ли ты, сколько мужчин и женщин согласились бы на что угодно, лишь бы только получить приглашение на этот бал?

— Ты тоже? — спросил герцог. — А ты хотела бы пойти туда, чтобы продемонстрировать одно из своих экстравагантных творений? — Его губы тронула легкая улыбка, в глазах заплясали дьявольские огоньки. — Любопытно посмотреть, как ты проникнешь на этот бал без приглашения.

А Марселине хотелось кричать.

— Ты не слышал, что я сказала? — спросила она. — Ты должен ухаживать за леди Кларой. И тебе уж точно не нужно, чтобы женщина, которую общество считает твоей последней возлюбленной, привлекала к себе внимание. А мне не нужно восстанавливать против себя людей, которых я хотела бы видеть своими клиентами. Сколько раз еще я должна это повторить, чтобы до тебя дошло? Как можно быть таким толстокожим?

Герцог отвел глаза.

— Я представил тебя на балу. Картина получилась чрезвычайно привлекательной. Что ж, появившись там, я буду представлять тебя рядом. Будет не так скучно.

Марселина тоже могла представить себя там. Не себя теперешнюю, а ту женщину, которой она могла быть, дочерью джентльмена. Но тогда, если бы ее пригласили на этот бал, у нее не было бы Люси. Она никогда не научилась бы шить одежду. И никогда не стала бы собой.

Не говоря уже о том, что она была бы такой же, как все.

Ее жизнь не была бы такой трудной. Но она и не была бы интересной. Вы только послушайте, как этот великовозрастный повеса говорит о столь примечательном событии! Леди Браунлоу недавно стала одной из патронесс «Олмака». Она — видная фигура в обществе. Ее приемы известны и пользуются большой популярностью. А Кливдон ведет себя так, словно вынужден посетить лекцию по математике.

— Ты пойдешь, — сказала она, — и прибудешь туда не поздно. Ты дашь понять всем, что хочешь видеть только леди Клару и быть только с ней. Ты будешь вести себя так, словно для тебя не существует других женщин. Пусть она подумает, что неожиданно открылась тебе, явилась, словно видение, как Афродита, выходящая из пены морской.

Жаль, что рядом нет Софи. Она бы подсказала менее избитые драматические образы.

— Твой натиск не даст ей времени задуматься, — продолжила Марселина. — Если погода позволит, ты выманишь ее на террасу или в сад, короче, найдешь уединенное место и сделаешь очень романтическое предложение. Она не сможет не сказать «да». Это соблазнение, Кливдон, помни об этом. Леди Клара — не твой добрый друг и не твоя сестра. Это женщина, красивая желанная женщина, и ты собираешься соблазнить ее стать твоей герцогиней.

Герцог Кливдон решил сделать все так, как посоветовала Нуаро. Он запретил себе думать о том, что делает, потому что думать было не о чем. Он хочет, чтобы Клара вышла за него замуж. Она всегда была предназначена для него. И он всегда ее любил.

Как сестру.

В тот же миг, как эта мысль пришла ему в голову, Кливдон постарался от нее избавиться. Он отправился на бал к леди Браунлоу, в точности следуя инструкциям Нуаро. Он приехал не слишком рано — это было бы неловко, но и не поздно. Как раз вовремя. И принялся ухаживать за Кларой, как ухаживал бы за популярной дамой полусвета или замужней красоткой.

Он заставил себя развлекать ее, шептал остроумные замечания в совершенной формы ушки всякий раз, когда мог подойти достаточно близко. Этим вечером она выглядела особенно красивой, и толпа поклонников была очень уж внушительной.

Нуаро одела Клару в розовый креп, под которым виднелся белый сатиновый чехол. Несколько лент украшали глубокое декольте, привлекая внимание к высокой груди Клары, а крой лифа подчеркивал ее роскошную фигуру.

Мужчины пускали слюни, а женщины зеленели от зависти.

Кливдон повел ее танцевать, уверяя себя, что он самый счастливый мужчина в мире.