Донна Флетчер - Соблазнительная сделка

Ему хотелось закричать от боли, разрывавшей его сердце. Он не смог защитить своего сына. Его не было с ним, когда он появился на свет, не было рядом с любимой женщиной, которой пришлось пережить эту трагедию в одиночку. Его глаза, однако, оставались сухими. Он лишь склонил голову и помолился за своего мальчика, которого никогда не видел.

«Найди его, Каллен. Обещай мне, что ты найдешь нашего сына», – звучали в ушах Каллена предсмертные слова Алэны.

Он посмотрел на аббатису, которая стояла, опустив голову, будто молилась. Но молилась ли она или просто боялась встретиться с ним взглядом? Что она от него скрывала?

– Вы присутствовали на погребении? – спросил Каллен.

– Нет, я…

– Значит, на самом деле вы не видели, как хоронили моего сына? – закончил он за нее.

– Уверяю вас, его похоронили как христианина.

– Это вы уже говорили. – Каллен взглянул на крест с криво вырезанными буквами. – Я хочу видеть своего сына.

– Вы его видите. – Аббатиса показала на крест. Каллен медленно покачал головой:

– Нет. Я вижу могилу, а не своего сына. До того как я буду держать в руках его тело…

– Неужели вы хотите осквернить место его вечного покоя? – Аббатиса была явно шокирована.

– Я намерен подержать на руках своего сына, – ответил Каллен решительно.

– Я не разрешу этого. – Аббатиса расправила плечи. Он холодно посмотрел на нее и спросил:

– А как вы сможете меня остановить?

Аббатиса ничего не смогла ответить.

– Мне нужна лопата.

Аббатиса наконец опомнилась.

– Я не стану помогать вам в осквернении могилы.

– Если потребуется, я разгребу землю голыми руками. Так или иначе, но я возьму на руки своего сына.

Аббатиса оставалась непреклонной.

– Я не позволю осквернять священную землю.

Каллен огляделся и увидел то, что ему требовалось. Аббатиса проследила за его взглядом и поспешила к одинокому дереву, к стволу которого была прислонена мотыга.

Каллен пропустил ее, но не успела она схватить мотыгу, как он вырвал ее из рук монахини и направился к могиле сына.

– Не делайте этого! – умоляла она. – Вы потревожите его душу.

Когда Каллен воткнул мотыгу в землю, налетел порыв холодного ветра.

– Моя душа не обретет покоя, если я собственными глазами не увижу, что мой сын похоронен здесь.

– Вы думаете, что я вам солгала?

– Скоро мы это узнаем.

Несколько монахинь собрались под сводами арок на краю кладбища и лихорадочно молились, перебирая четки, висевшие у них на поясе.

Аббатиса схватилась за крест, висевший у нее на груди.

– Я буду молиться за вас обоих.

Каллен рыл до тех пор, пока не докопался до дна. Он отбросил мотыгу и, склонившись над ямой, посмотрел на маленький сверток, засыпанный землей. Он медленно протянул к нему руку. Ему стало страшно – что он найдет? Или не найдет?

Сверток был крошечным, но его руки дрожали, когда он его поднимал. Потом он вдруг замер – что-то было не так. Он сорвал одеяльце и обнаружил небольшой мешочек.

Каллен повернулся к аббатисе. Она явно была ошеломлена, а он открыл мешочек и заглянул в него. На секунду закрыв глаза, он опять их открыл, словно был не уверен в том, что увидел, потом перевернул мешок, и из него высыпался песок.

– Где мой сын? – требовательно спросил Каллен.

– Я… я…

– Кто хоронил моего сына?

В глазах аббатисы он увидел ужас. Каллен отряхнул землю с рук.

– Сейчас же приведите его ко мне.

– Я…

– Сейчас же! – зарычал он, но тут же умерил свой гнев, потому что у него появилась надежда.

Его сын жив.

Сара оставила сестру Мэри с остальными монахинями, сжимавшими свои четки, словно оружие. Молитвы были их защитой и спасением. В трудные минуты они по многу часов молились в часовне. Однако эта сцена, когда все насельницы монастыря собрались под арками с четками в руках, напомнила Саре отряд солдат, приготовившихся к бою.

А кто же враг?

Сара стянула с головы шаль, и ее рыжие, в мелких кудряшках волосы вспыхнули как пламя. Ее взгляд привлекла пара, стоявшая в дальнем углу кладбища.

Сначала ей показалось, что аббатису смущает высокий рост горца, но потом она поняла истинную причину странного поведения сестер-монахинь. Была осквернена могила, что само по себе являлось святотатством, но что было гораздо хуже – эта могила была отлично знакома Саре.

Она подняла голову и расправила плечи, но с каждым шагом ее сердце стучало все громче. Этот огромный шотландский горец был каким-то образом связан с бедной женщиной, у которой по приказу грубого и бесчувственного отца, графа Балфорда, отняли ее новорожденного сына.

Невероятные слухи о ней распространились по монастырю сразу по ее прибытии. Оказалось, что граф запретил брак с любимым человеком, который был ниже ее по положению. Она родит ребенка, но его тут же у нее заберут и она никогда его больше не увидит. Несправедливость этой ситуации толкнула Сару на решительный поступок, за который – она была в этом уверена – когда-нибудь ей воздастся сторицей.

Похоже, этот момент настал.

Подойдя поближе, Сара увидела, что разгневанный мужчина красив. Слава Богу, все зубы у него были на месте и в полном порядке. У него были темные волосы и карие глаза. Он нетерпеливо оглянулся, видимо, готовый схватить ее, и если бы это случилось, она почувствовала бы на себе его силу. Об этом свидетельствовали широкие плечи и грудь, мускулистые ноги и руки.

Красивые черты лица и богатырское сложение – отличные качества для мужа.

Если он пока не женат, у нее будет муж, пусть даже на короткое время. Господь великодушно ответил на ее молитвы.

– Вы хотели меня видеть? – Сара остановилась перед аббатисой.

– Где мой сын? – Мужчина потряс пустым мешком. – Я потерял его мать. Я не хочу потерять и сына.

От печального, хотя и сердитого тона у Сары сжалось сердце. У этого человека было большое горе, и она не хотела причинять ему еще больших страданий. Но ей необходимо, чтобы он помог ей. В обмен на это она расскажет ему все, что он так отчаянно мечтает услышать.

– Тебе, Сара, было поручено проследить за похоронами, – сказала аббатиса обвиняющим тоном.

– Если бы это был умерший младенец, я бы выполнила ваше поручение. Однако младенец был на удивление живой.

– Это невозможно! – воскликнула аббатиса, будто пораженная словами Сары. – Младенец умер.

– Неправда. Младенец…

– …умер и заслуживал погребения по христианскому обряду. А теперь скажи: что ты сделала с телом ребенка?

Сара редко держала язык за зубами, особенно когда знала, что она права.

– Вы, должно быть, знали о слухах.

– Чистый вымысел…

– Мать не поверила, поэтому…

– Мать была не в своем уме…

– Хватит! – крикнул Каллен, и его карие глаза уставились на Сару. – Объясни.

– Сара ничего не знает, – вмешалась аббатиса. Каллен холодно взглянул на нее, и ей пришлось замолчать.

– Пусть она мне ответит, а вы помолчите. – Он отвернулся от аббатисы и, обратив все свое внимание на Сару, повторил: – Объясни.

– Я не присутствовала при рождении ребенка, но находилась поблизости, надеясь хотя бы одним глазком взглянуть на него. С приближением дня родов слухи распространялись все настойчивее, и от них не так-то легко было отмахнуться. С чего вдруг решили, что ребенок обречен? И почему? – Сара пожала плечами. – Странно было слышать, что ребенку грозит опасность. Невинному младенцу…

– Ни одного младенца нельзя назвать невинным, – поправила Сару аббатиса. – А этот появился на свет в грехе и…

– И потому он был обречен? – оборвала ее Сара. – Александр никому ничего не сделал. Он просто вошел в этот мир, чтобы жить, а его дед, граф Балфорд, решил, что он должен немедленно умереть.

– Замолчи! – потребовала аббатиса.

Но Сара не послушалась, а обратила свой взгляд на Калена:

– Мать Александра…

– Ее звали Алэна, – сказал Каллен.

Сара видела эту женщину лишь мельком, но поняла, что ей подходит это имя. Она была необыкновенной красавицей, вероятно, притягивавшей взгляды всех мужчин.

– Я слышала, что Алэна умоляла позаботиться о ее сыне, не причинять ему зла и кричала, когда его силой вырвали из ее рук.

Каллен посмотрел на аббатису уничтожающим взглядом.

– Она лжет, – пролепетала та.

– Вы видели, как мой сын умер?

– Нет, мне сказали, что он умер… – Аббатиса смотрела на Сару с выражением ужаса на лице.

Сара усмехнулась:

– Это я сообщила аббатисе о смерти Александра.

– Ты солгала? – прошипела аббатиса.

– Я пожалела младенца. Он ничего не сделал, чтобы заслужить такую ужасную судьбу, поэтому я позаботилась о том, чтобы он оказался в безопасном месте.

– Где? Где он? – требовательно спросил Каллен. Это был ее шанс, возможно, единственный. И хотя Сара искренне сочувствовала его горю, она не могла допустить, чтобы оно встало преградой на ее пути. К тому же это была мелкая услуга по сравнению с тем, что нужно было ему. Терять ему нечего, зато он обретает все. Она заключит с ним сделку, и это будет более чем честно. Во всяком случае, именно так Сара заставила себя думать.

– Я хочу, чтобы вы воссоединились с сыном, но прежде вам придется помочь мне. Однако нам следует обсудить это наедине.

Аббатиса возражала, но, как Сара и ожидала, Каллен отмел возражения аббатисы и потребовал, чтобы их оставили одних.

Каллену было неуютно в часовне. Он стоял между передними скамьями и алтарем. Он утратил веру после бессмысленной смерти Алэны. Он надеялся лишь на свои действия и свое мужество, которые помогут ему вернуть сына. А после этого он сведет счеты с графом Балфордом.

Он решил пока не думать о мести. Все его внимание должно быть сосредоточено на сыне, и сейчас он не может себе позволить думать о том, через какой кошмар прошла Алэна, зная, что ожидает их ребенка.