Селеста Брэдли - Соблазнительная обманщица

Он чуть ободрился:

— Я мог бы ей почитать. — Однако на его лице тут же снова отразилось уныние. — Только, наверное, ей не захочется слушать Гомера или Платона.

Мэдлин улыбнулась:

— Вряд ли. Но тебе… нам… стоило бы составить хоть какую-то детскую библиотек.

«Нам». Это слово кануло в тишину — и оба отвели глаза.

«Мне не следовало бы делать вид, будто я останусь с ним навсегда. Ни к чему позволять ему думать, будто мы станем семьей. Лучше открыть правду». И что будет потом? Она станет ночевать на улице три дня в ожидании следующего судна — и постоянно дрожать от мысли, не появится ли Критчли.

Что до Эйдана, то его мысли текли по схожему пути, хоть и в противоположном направлении. «Надо решиться и поведать ей о планах относительно свадьбы. А пока отправить их обеих в Бланкеншип-Холл». И тем не менее он не мог этого сделать, из страха снова увидеть на ее лице те же чувства, что и в прошлый раз: настороженность и отвращение. Пусть все остается, как есть — хотя бы еще какое-то время. Прежде чем он снова окажется в ее руках, ему нужно разобраться, ангел она или ведьма. Ему необходимо заглянуть в самую глубину ее души.

Теперь он с ней связан обстоятельствами, вынужден оставить ее рядом. И дело не в ее жестокосердии, а в том, что он может снова оказаться нежеланным, станет совершенно открытым и беззащитным и будет отвергнут. В глубине души он понимал, что она не жестокосердна. И не потаскуха. Она просто женщина, которая его не любит — настолько, что даже не пожелала оставить рядом с собой его ребенка. Ох!

Просто дело в том, что, делая ставку, он рискует. Проиграть очень много.

— Может, нам что-нибудь придумать? Какую-нибудь игру?

Он вздрогнул:

— Пожалуйста, прекрати это!

Мэдлин недоуменно воззрилась на него поверх макушки девочки:

— О чем ты?

Он помотал головой:

— Не важно. Надо поиграть, говоришь? — Он с сомнением посмотрел на Мелоди. — Сомневаюсь, что она уже сумеет различать карты.

Мэдлин широка улыбнулась ему — открыто и с искренним весельем.

— Вернитесь в свое прошлое, милорд! Во что вы играли, когда были совсем маленьким?

Боже, до чего она хороша! Разве столь прелестное существо может быть коварным?

— Э-э…

Он ни во что не играл, когда был маленьким. Его беспрестанно нянчили или учили. Только один раз ему, удалось сбежать от удушающего надзора. Он добрался до ручья, который тек в дальнем конце парка, упал в него и вымок, поймал лягушку, а потом целый день прятался от слуг, которые его искали. Это был, пожалуй, лучший день его детства.

Но рядом давно уже нет ни ручья, ни лягушек.

— В прятки?

Она просияла.

— Конечно же! Ты прав! — Она вызывающе ему ухмыльнулась. — Я очень хорошо играю в прятки! Вам за мной не угнаться.

Он невольно улыбнулся в ответ.

— У меня будет преимущество. Это мои комнаты.

Мелоди подняла голову. Ее личико было мокрым от слез, и она трогательно сосала пальчик, но в глазах ее уже зажглись радостные искры.

— Надо прятаться?

Мэдлин подняла ее чуть выше, чтобы смотреть ей прямо в лицо.

— Мышка моя, ты хочешь сначала прятаться или сначала искать?

— Ты прячься. Я ищу.

— Хорошо. — Она улыбнулась Эйдану и громко прошептала Мелоди: — Найди сначала дядю Эйдана.

— Мошенница! — Он скрестил руки на груди и состроил хитрую мину. — Я придерживаюсь честных правил.

Мелоди захихикала:

— Смешной дядя!

Эйдан выгнул бровь:

— Нисколько. Я очень серьезный.

Он поднял обе руки к ушам и пошевелил пальцами.

Мелоди засмеялась громче.

Мэдлин фыркнула.

— Подговаривать судью нечестно! — Она поставила малышку на пол и прикоснулась пальцем к кончику ее курносого носика. — Закрой глазки. Я за тебя посчитаю, когда я скажу «десять», можешь открыть глаза и начинать нас искать.

Мелоди смешно наморщила носик:

— Я умею играть! — Она закрыла глаза ладошками. — Раз… Два…

Мэдлин со смехом бросилась в спальню.

— Пять… Шесть…

Сначала она нырнула под кровать, но тут же передумала. На месте Мелоди она заглянула бы туда в первую очередь. А вот в гостиной был застеленный скатертью стол, на котором стояла ваза с фруктами.

Все равно это слишком просто. Не надо чрезмерно усложнять поиски для ребенка, но если первым найдут Эйдана, тогда она сможет нахально торжествовать — просто чтобы немного его подразнить.

— Семь… Восемь…

Времени почти не осталось! Она выбралась из-под кровати и бросилась к платяному шкафу. Ее так и подмывало расхохотаться, но она подавила это желание. Как ей хочется расслабиться после стольких лет тревог!

— Девять…

Стараясь не щелкнуть замком, она скользнула в шкаф. Перед тем как закрыть его, она крикнула:

— Десять!

— Я знаю! — отозвалась Мелоди. — Пора не пора, я иду со двора!

Мэдлин сделала шаг назад, выставив за спиной руку. Она рассчитывала нащупать одежду Эйдана… но совершенно не ожидала, что нащупает внутри нее его самого!

На секунду, которая тянулась невероятно долго, они оба застыли на месте и даже не дышали. Сердца их отчаянно колотились. Мэдлин не пошевелилась, но и руки не убрала. Не в силах справиться с любопытством и жгучим желанием хоть на секунду получить обратно то, что когда-то у нее было, она просто стояла на месте, так близко от него, что кожа ее шеи ощущала его дыхание. Ее рука была единственным контактом между ними.

А потом ее обхватили его сильные руки, а широкая ладонь закрыла ей рот.

— Ш-ш!

Жаркое дыхание обожгло ей ухо. Мэдлин закрыла глаза, ощутив сладкую дрожь. Она не стала отводить руку, не могла ни шевельнуться, ни даже вздохнуть, боясь разорвать хрупкую связь между ними.

Кажется, она дотронулась до?.. Да, его плоть откликнулась на ее прикосновение. Его объятия постепенно стали крепче, притягивая ее к нему. Она оказалась слишком близко, а ее рука осталась между ее попой и его возбуждающейся плотью. Она откинула голову ему на грудь.

Еще одну долгую секунду оба не шевелились. Ей было страшно. Она боялась, что не может совладать с собой. Если снова отдастся ему, то уже никогда не сможет уехать. Это путь к катастрофе.

Однако почему-то Мэдлин забыла сообщить об этом своей руке. Она поймала себя на том, что поглаживает его плоть легкими круговыми движениями, наслаждаясь тем, как она утолщается и становится крепче.

Она легко смогла бы отвести его руку от своего рта, однако оставила ее там, не противясь его объятиям, не двигаясь. Он мягко прижал ее голову к своей груди, удерживая ее на месте, а вторая его рука тоже пришла в движение. Мэдлин моментально ощутила влагу у себя между ног.

«Трогай меня! Господи! Пожалуйста, ласкай меня!»

Поначалу его большая теплая рука легко скользнула по ее торсу, погладив бок, а потом медленно прошлась по верхней, открытой части груди. Потом она легла ей на шею, проверив подушечкой большого пальца отчаянное биение жилки на горле. А потом его рука снова двинулась вниз, и пальцы со знакомой безошибочностью забрались под вырез платья. Ее чувства, обостренные темнотой и годами без его ласки, посылали уколы острого наслаждения от каждого движения ладони и пальцев с мозолями от уздечки. Когда его горячая рука обхватила ее грудь, она тихо застонала и попыталась отстраниться, но он продолжал ее удерживать.

Между ног стало влажно, выдало всю тщету ее слабых протестов, — и она покорилась. Теперь он будет ее ласкать — и она бессильна этому противиться.

«Да!»

О своей независимости и самодостаточности она начнет беспокоиться потом. Сейчас она жаждала, чтобы он ее покорил. Глубоко вздохнув, она расправила плечи, так чтобы ее грудь оказалась под его ладонью. Одновременно она завела себе за спину вторую руку, чтобы более удобно и полно обхватить его возбужденный орган.

В ответ Эйдан провел пальцами по ее соску, нежно его прихватив и потеребив. Она нечаянно слишком сильно стиснула его член. Он резко вздохнул, но ничего не сказал — хотя она ожидала, что как-то отреагирует. Вместо этого он убрал свою руку из ее лифа.

Почувствовав острое разочарование, Мэдлин снова попыталась вывернуться из-под ладони, закрывавшей ей рот. Он мягко прижал ее к своей груди, не дав даже секундной свободы. А потом она услышала едва различимый звук и поняла, что он потянулся вперед и каким-то образом сумел закрыть задвижку.

Его свободная рука начала опускаться вниз по ее платью — по чуть выпуклому животу и еще ниже, так что его пальцы вжали ткань ей между ногами. Внутренние слои моментально стали влажными.

Он наверняка почувствует ее жар и влагу — и поймет, что она полна страсти, вся горит и жаждет и полностью готова, не думая ни о каких последствиях. Это было одновременно и унизительно, и радостно. Мэдлин никак не могла скрыть свое желание. Сейчас последний лоскут тайны лежал у него на ладони.

Легким вращением он стал тереть возбужденный бугорок ее собственными панталонами. Она вздрогнула и стала слабо сопротивляться, но он только крепче прижал ее к себе. Ее руки оказались зажаты у нее за спиной, ее голову он притянул к своей груди — и она была совершенно беспомощной в его нежных, но неумолимых объятиях. У нее подкосились ноги — и наконец она полностью ему уступила. Ее ноги чуть раздвинулись, и он просунул руку чуть глубже. Продолжая действовать одной рукой, он начал поднимать ей юбки, перехватывая ткань все дальше, так что наконец ее подол поднялся настолько высоко, что его рука добралась до ее ставшей невероятно чувствительной кожи.

Ее панталоны держались на обычной тесемке. Он быстро справился с завязками и дал влажной ткани спуститься ей до щиколоток. Это только обострило сладкое чувство его полной власти над ней.