Элизабет Кларк - Соблазнительная лгунья

Джульетт покачала головой. Она не то чтобы не соглашалась с Гарриет, но у нее не было никакого желания двигаться в том же направлении, что и ее мать.

– Нет, мама, я не собираюсь, правда. Поверь мне. Сейчас я сконцентрирую все свои силы, чтобы доказать, что я внучка сэра Роджера.

Гарриет удивилась:

– Это очень правильная стратегия, милая. И пожалуйста, тогда не теряй времени. Я немножко сомневаюсь, что эти письма до сих пор там, но я помню, где они находятся, по описанию твоей мамы. Единственная проблема в этом случае – пробраться в дом Бэнфордов. Когда будут похороны?

– Сара сказала, что завтра, – ответила Джульетт. – И я туда обязательно пойду. Мне совершенно все равно, что скажут об этом Бренна и ее жених.

– Это самое разумное решение, милая, – сказала Гарриет. – Когда ты будешь в доме, ты можешь поискать письма, пока их не нашел кто-нибудь, кто хитрее тебя. Это, конечно, требует некоторой удачи, но я надеюсь, что у тебя она есть.

Джульетт понимала, что Гарриет абсолютно права, когда советует ей сосредоточиться на конкретных вещах. Гарриет была действительно сильной женщиной – лишь поэтому они обе смогли выжить в то время, когда у них не было крыши над головой. Ведь многие их подруги так и погибали. Но при этом Джульетт понимала, что самое главное в своей жизни она потеряла.

Она потеряла веру в то, что слова Томаса не были ложью.

Джульетт расправила тяжелую черную юбку. Ей не казалось странным, что она надела такое дорогое траурное платье, которое Гарриет одолжила у одной из своих подруг. Она уже привыкла донашивать за Сарой довольно дорогую одежду. Она чувствовала себя неуверенно, стоя перед дверями дома в Глендин-Плейс. Она никогда не входила в парадную дверь дома – вот почему она нервничала. Теперь-то у нее было полное право войти в эту дверь, а не бежать черным ходом, но все равно она чувствовала себя неуверенно.

Она никогда не была на похоронах аристократа. Те похороны, на которых ей доводилось всегда присутствовать, были недорогими, но стоили очень больших денег тем, кто организовывал их. Люди были готовы отдать последние сбережения или занять у соседей, лишь бы с честью проводить самого дорогого человека в последний путь. О том, как это бывает у богатых, Джульетт не имела ни малейшего представления. Сара сказала, что все начнется и десять часов и процессия пойдет к церкви, потом будут похороны, а потом гости соберутся в доме. Джульетт видела процессии богатых похорон в разных районах Лондона, и она думала, что сейчас перед ней предстанет шикарный экипаж, обитый черным бархатом, множество карет и большое количество гостей. Тем не менее, место перед домом в Глендин-Плейс было абсолютно пустым. Может быть, Сара ошиблась с адресом?

Джульетт глубоко вздохнула, поднялась по ступенькам и позвонила. Сейчас она все это выяснит. Практически сразу же дверь открылась, и перед ней оказался дворецкий, который вполне мог бы быть братом мистера Блейка. Такой же седой, такой же близорукий, он смотрел на нее, и она чувствовала себя как-то неловко.

– Доброе утро! – сказал он, и в его голосе Джульетт послышался какой-то вопрос.

– Доброе утро! – ответила она ему, заходя в дом. – Меня зовут Джульетт Гаррисон. Я приехала на похороны сэра Роджера.

Дворецкий посмотрел на нее очень внимательно. Прежде чем заговорить, он поправил очки.

– Похороны сэра Роджера прошли вчера, мисс Гаррисон, – ответил он.

Джульетт почувствовала, будто ее ударили.

– Вчера?!

Неужели она пропустила похороны своего дедушки?

– Если вы хотите, то можете оставить свою карточку, – сказал дворецкий.

Ее карточку… Джульетт хотела сказать, что зайдет как-нибудь в другой раз, как в это время открылась дверь гостиной. Оттуда вышла Бренна Бэнфорд, а за ней следом – ее кузен Рендолл.

– Какого черта? – раздраженно произнесла Бренна.

– Мисс Гаррисон, – сказал Рендолл, подходя к Джульетт. – Я рад наконец познакомиться с вами. Почему бы вам не зайти? Может быть, выпьете с нами чашку чая?

Бренна была чрезвычайно разозленной.

– Рендолл, ты что, совсем спятил? – выкрикнула она.

– Успокойся, – сказал Рендолл мягким и вкрадчивым голосом. Он был красивым мужчиной с тонкими и правильными чертами лица, его светло-русые волосы были зачесаны назад, и все манеры были исключительно изящными.

– Простите мою невесту, – сказал он Джульетт. – У нас были довольно сложные несколько дней, как вы понимаете. Мертон, принеси нам, пожалуйста, чай.

– Хорошо, сэр, – ответил Мертон и закрыл за собой дверь.

Джульетт оглядела прекрасную комнату и подумала о том, что могла бы расти в этой комнате так же, как в ней росла когда-то Бренна.

– Да, это красивая комната, – сказал Рендолл, словно прочитав мысли Джульетт. – У сэра Роджера всегда был хороший вкус, и, в отличие от многих других людей с большими библиотеками, он действительно читал каждую книгу, которую ставил на полку.

– Господи, Рендолл, ты что, собираешься разговаривать с этой отвратительной грубиянкой, которая так обошлась со мной в Гемптоне?

Рендолл Бэнфорд прикрыл глаза, давая ей понять, что голос Бренны его раздражает. Потом по-доброму посмотрел на Джульетт:

– Вы же простите Бренну, не так ли? Она действительно очень расстроена, как, собственно, и все мы. Поэтому она немножечко забывает о своих манерах. Не присядете ли, мисс Гаррисон?

– Нет, она не присядет, – сказала Бренна. – И ты не будешь называть ее мисс Гаррисон, Рендолл. И если ты будешь и дальше так забавляться, то я положу этому конец. – Она посмотрела на Джульетт пристально и зло. – Ты что, пришла сюда, чтобы продолжить свое дурацкое представление?!

Джульетт смотрела на Рендолла чаще, чем на Бренну. Может быть, они вместе ведут какую-то игру?

– Я думала, что сегодня похороны сэра Роджера, – ответила она. – И мне очень жаль, что я пропустила их.

Рендолл искренне посочувствовал ей:

– Да, очень жаль. Действительно жаль, что вас там не было. Мы перенесли похороны на день раньше по предложению министра. По разным причинам…

Джульетт не знала, что сказать. Казалось, что Рендолл говорит искренне… в то время как Бренна настроена очень враждебно, и дружелюбие Рендолла сделало Джульетт мягче. Она оглядела комнату: прекрасные полки с книгами, роскошный паркет, шикарный восточный ковер – и почувствовала присутствие дедушки, как будто он стоял рядом с ней. Ей захотелось плакать оттого, что она пропустила похороны. Ее волновала не столько сама церемония и то, как она была обставлена, сколько возможность попрощаться с этим человеком.

– Мне кажется, вам нужно что-нибудь покрепче чая, – мягко сказал Рендолл, когда появился дворецкий. Он налил что-то в стакан и протянул его Джульетт. – Будьте добры, присаживайтесь и выпейте немножко. Это вас успокоит…

Джульетт отхлебнула из бокала. Жидкость была теплая, сладкая и даже на вкус чувствовалось, что она очень дорогая.

– Я думаю, что этого достаточно, – сказала Бренна, качая головой. Она посмотрела на своего жениха: – Я надеюсь, что ты не забыл, кто такая Джульетт Гаррисон?

Рендолл засмеялся в ответ:

– Я не забыл. Она думает, что она внучка сэра Роджера, и я понимаю почему. Но если мы с ней не согласны, это же не значит, что мы должны быть с ней невежливы или выкидывать ее из нашего дома.

Бренна чуть не зарычала:

– Если ты считаешь, что можешь диктовать мне свои желания, Рендолл, ты ошибаешься. – Она потянулась и выхватила стакан из рук Джульетт. – Я не разрешаю слугам пить. А теперь уходи из нашего дома!

– Бренна Бэнфорд, – закричал Рендолл. Его голос действительно был переполнен злостью. – Мы не женаты, и мне следует задуматься о том, стоит ли нам вообще жениться.

Бренна была еще злее, чем в тот момент, когда Каролин уронила горшок в Гемптоне. Она отвернулась от Рендолла и посмотрела на Джульетт:

– Я тебя прошу по-хорошему, уйди из нашего дома, Джульетт. Ты здесь ничего не получишь, и сейчас я просто попрошу Мертона вызвать полицию.

Вот этого Джульетт совершенно не хотелось. Пусть даже с нее и сняты подозрения, но все равно общение с полицией не обещало ей ничего хорошего.

– Ты ведешь себя неразумно, – сказала она Бренне, стараясь делать это максимально вежливо. – Я не позволю выставить себя дурочкой перед полицией, Бренна. Ты, кажется, забываешь, что я пришла сюда выразить свое уважение нашему дедушке, а не повидаться с тобой. И на самом деле у меня нет ни малейшего желания продолжать этот визит.

Джульетт улыбнулась Рендоллу, который, казалось, хорошо отреагировал на ее слова, и встала. Голова немного кружилась от напитка, которым он ее угостил. Насколько она понимала, это был бренди.

– Спасибо, мистер Рендолл, – сказала она. – Теперь, я думаю, я могу найти выход отсюда.

– Ну что вы, не обижайтесь, – сказал он, провожая ее до дверей. – Вам придется простить Бренну за ее глупое поведение. Бренна не хочет делить с вами свое наследство, но я хочу, чтобы вы знали, что мы готовы уступить вам некоторую сумму денег как признание того, что вы действительно верите в то, что говорите.

Джульетт не знала, как отвечать на это. Она пришла на похороны, она их пропустила, и, в конце концов, она пришла сюда, чтобы поискать письма своей матери. Конечно, ей очень нужны были деньги, чтобы заботиться о Гарриет и начать свое дело. Но вся ситуация выглядела так, будто Рендолл и Бренна давали ей какие-то отступные за молчание. Неужели они действительно думают, что она вот так просто возьмет деньги и уйдет? Нет, в данном случае наследство означало для Джульетт не только деньги, но и возможность исправить зло, причиненное ее матери.

– Вы знаете, я ведь не за благотворительностью пришла, – сказала Джульетт.

– Нет-нет, что вы, я и не думал так это расценивать, – сказал Рендолл, и по голосу было заметно, что он удивлен.