– Благодарю, – послышался мелодичный голос. – Скажите… лорд Уиндем уже прибыл?

Уиндем?

«Мой Уиндем»? Но он ведь не ее, не правда ли? Алисия ощутила неуютный толчок в желудке и снова подумала, как мало она знает об Уиндеме.

– Да, миледи. Он прибыл вчера. – Дворецкий отвесил чрезвычайно низкий поклон. Алисия уже ненавидела эту леди. – Сообщить ему, что вы прибыли?

– Ах… нет. Думаю, я сделаю ему сюрприз.

Алисия сжала кулаки. Интересно, яркая красавица внизу удивилась бы, если бы Алисия швырнула прямо в ее безупречную прическу свой испачканный в лесу башмак?

Дворецкий, кажется, уже пришел в себя и смог заметить, что слуги больше таращатся на леди, чем работают. Он громко хлопнул в ладоши:

– За работу! Несите вещи в садовые апартаменты! Леди Уиндем не может ждать целый день!

Алисия медленно отклонилась назад и удивленно выдохнула.

Леди Уиндем.

Это то, что пытались выяснить «сирены»? То есть знает ли Алисия, что Уиндем женат?

Женат. Уиндем. Дьявол побери!

Как пушечный выстрел, Алисия вскочила со ступеньки и побежала, потому что теперь она вспомнила, чего хотела от жизни.

Уиндема, конечно.

Без красавицы жены, если она сможет справиться с этим.


Уиндем широко шагал по просторному холлу, нетерпеливо стаскивая перчатки для верховой езды. Леди Драйден предложила, чтобы он, Гринли, Рирдон и лорд Драйден присоединились к прогулке джентльменов верхом. На самом деле это должно было стать их совещанием. Из предосторожности Марк будет представлять свою жену. Традиционное для загородных приемов разделение развлечений на мужские и женские затруднило бы совместное принятие стратегических решений, не будь Марк и Джулия такими отличными партнерами.

Джулия – первая женщина в истории «четверки», и, будучи Соколом, то есть острым взором присматривая за ними всеми, Стентон был счастлив видеть, что она и самая активная Лиса за много лет.

Именно от Джулии во многом зависела судьба принимаемых решений, думал Стентон. Он лично считал, что им всем очень повезло, ведь Джулия, леди Драйден, на их стороне.

– Дорогой!

Знакомая интонация заставила его застыть на месте.

Нет. Быть того не может. Не здесь. Не сейчас.

Это ведь был прием для очень узкого круга людей, личностей богатых и распущенных. Они приезжали сюда специально для того, чтобы погрузиться, насколько хватало решимости, в порочные развлечения.

Для какой-нибудь красавицы, которую не заботили ни условности, ни запреты, ни, как видно, хорошее мнение Стентона, такой прием, как этот, мог бы действительно стать излюбленным местом.

Он поднял взгляд на высокую очаровательную женщину, чей силуэт вырисовывался в рассеянном свете, падающем из окон у входной двери. Вот она, единственная женщина, которую он всегда любил, хотя безнадежно и безответно. Он вздохнул, принимая жестокую иронию судьбы, и улыбнулся:

– Здравствуй, мама.

Леди Уиндем улыбнулась и сделала шаг вперед, распахнув объятия.

– Я хотела устроить тебе сюрприз, дорогой. А вместо этого напугала тебя своим видом после долгого путешествия, – Она разгладила свой мятый рукав. – Я выгляжу абсолютно ужасно.

Стентон подал реплику, которую от него ждали:

– Конечно, нет. Ты выглядишь, как всегда, очаровательно.

Она улыбнулась, на некоторое время удовлетворенная комплиментом. Позже ему придется ответить за краткость своего комплимента. Маркиза Уиндем требовала самого пристального внимания от любого существа мужского рода, оказавшегося в пределах изысканного жасминового аромата ее духов. Большинство мужчин, казалось, ничего против этого не имели.

– Я сейчас пойду в мою комнату и переоденусь. Думаю, ты будешь сопровождать меня сегодня вечером на бал? Нам о скольком нужно переговорить.

Стентон почувствовал, как воротник начинает душить его. Никогда еще он не попадал в такую нелепую ситуацию.

– Я… я боюсь, не смогу. Я… как бы это сказать, я должен…

– Ты здесь с кем-то. – Леди Уиндем прищурилась. – У тебя роман.

Стентон открыл рот, чтобы возразить. Никакого романа, конечно, не было. Или был? В доме становилось слишком жарко. Почему Герберт всегда так туго повязывает ему шейный платок?

– Я здесь с леди, да.

Маркиза порывисто обняла его.

– Слава Богу! – Она несколько раз поцеловала воздух возле его уха. – Это прекрасно, дорогой! Ты влюблен до безумия? Или просто сходишь с ума от страсти? Она роскошная? Кто она? – Она откинулась назад, разглядывая сына. – Спорим, актриса. Какая-нибудь богиня сцены? У тебя всегда был утонченный вкус, любимый.

Она ущипнула его за щеку. Стентон сохранил спокойствие, зная, что за ними никто не наблюдает, а маркизу это и вообще нисколько не волновало. Его экспансивная, мелодраматическая, скандальная мать всегда была для него загадкой.

– Она не актриса, – сказал он, когда его лицо обрело прежнюю окраску. – Ее зовут леди Алисия Лоуренс.

Маркиза затихла.

– Дочь Сазерленда? Это не та, которая – их ведь было три, я полагаю, – но ты не появился бы здесь с кем-нибудь, кроме…

– Думаю, ты пытаешься узнать, не та ли это пресловутая леди Али-три-сия.

Она выпрямилась, опустив руки, обнимавшие его за шею, и подняла бровь.

– Я никогда не стала бы употреблять это ужасное имя. Бедная девушка! Грязные, пошлые сплетни!

В отличие от прекрасных, непошлых сплетен, предположил он, которые, как известно, маркиза обожала. Тем не менее, ему понравилось, что мать встала на защиту Алисии.

– Я просто высказал то, о чем ты подумала.

– Ну, думать о чем-нибудь и говорить об этом вслух – вещи разные. Мне думалось, что ты-то это знаешь лучше других.

Стентон удивился. Впервые мать намекнула на его редкую способность. Он считал, что она об этом совершенно ничего не знает, потому что она часто лгала ему. Она всегда это делала.

Мать отступила назад и снова поправила свои безукоризненно причесанные волосы.

– Ну, теперь мне просто необходимо привести себя в порядок. Боже, если меня сейчас кто-нибудь увидит!

Стентон взял ее руку и склонился над ней.

– Ты настоящее сокровище для глаз любого, мама.

Выпрямившись, он увидел, что глаза ее затуманились в ответ. Потом она похлопала его по плечу рукой в перчатке.

– Господи, дорогой, не называй меня мама на людях! Люди подумают, что я действительно древняя старушка!

Стентон улыбнулся ей. Она действительно была шедевром.

– Я нарушу условности и буду сопровождать на бал вас обеих.

Она широко раскрыла глаза в радостном предвкушении скандала.

– Ах, это совершенно шокирует всех! Все будут часами пережевывать это событие!

Еще раз сделав намек на поцелуй в щеку, она весело помахала ему рукой и легко засеменила к лестнице.


Алисия быстро нагнула голову, когда леди Уиндем миновала ее, притворяясь, что изучает китайскую вазу так, будто ее жизнь зависела от этого. Когда дама прошла, она подняла голову и встретилась с любопытным взглядом маркизы, брошенным на нее через плечо.

Не будет ли это слишком, если она накинется, на женщину со словами горячей благодарности за то, что она неправдоподобно молодая и красивая мать Уиндема, а не его неправдоподобно красивая жена?

Леди Уиндем слегка прищурила глаза, и крошечные ямочки показались в уголках ее губ. Потом она повернулась и продолжила свой путь, оставив Алисию в холле с Уиндемом, который с любопытством смотрел на девушку.

– Откуда вы явились?

Услышать это от мужчины, который сам имеет обыкновение появляться совершенно неожиданно! Тем не менее, его заметная привязанность к экстравагантной, даже по снисходительным меркам Алисии, матери была очень трогательна.

И все-таки не стоило позволять ему получать от нее все, что ему хочется, просто потому, что она влюбилась в него. Алисия взглянула на него невинными глазами.

– Я пила чай с леди Драйден. – Чистая правда, и может сбить его со следа.

Так и вышло. Выражение его лица стало грозным.

– Вам никто не разрешал общаться с леди Драйден! Что заставило вас посетить ее?

«Не разрешал». И как она могла недавно находить его таким восхитительным? Алисия скрестила руки на груди.

– Ну, дайте подумать. Возможно, это из-за ее настойчивого и довольно сурового приглашения. Или оттого, что меня выделили «сирены» высшего света. Или, может быть, потому, что, проведи я еще хоть минуту в дамской гостиной, я убила бы леди Давенпорт, и это было бы оправданно.

– Несмотря на то, что леди Давенпорт заслуживает такого конца, – сказал Стентон, поджав губы, – в будущем я был бы вам очень признателен, если бы вы избегали общения с этими – как вы их назвали? – «сиренами»?

– Да, «сирены». А как насчет «божественно прекрасные»? Или «имеющие настолько важное положение в обществе, что их приглашению необходимо следовать»?

Он слегка нахмурился, услышав ее иронический тон.

– Вам-то уж, я думаю, не приходится завидовать их красоте.

Алисия широко улыбнулась и сделала реверанс.

– Я не напрашивалась на комплимент, но, тем не менее, благодарю вас, добрый сэр.

Он продолжал смотреть на нее.

– Значит, вы не напрашивались на комплимент, да?

– Зачем мне это? Любой комплимент, полученный таким способом, ценности не имеет, не правда ли? – Она вспомнила о том, как маркиза откровенно напрашивалась на похвалу.

Уиндем продолжал внимательно смотреть на нее.

– Хм-м…

Алисия не могла заставить себя отвести взгляд. Его темные глаза оказывали свое обычное магнетическое действие на ее желудок, и она не была склонна прерывать эту связь.

Внезапно она почувствовала дикий восторг от эскапады прошлым вечером в коридоре. То, что оба они назвали ошибкой.

Это было ошибкой, которую Алисия очень охотно повторила бы.

Он медленно поднял руку, приблизил к ее лицу. Алисия ждала продолжения, хотя такое терпение стоило ей дорого: ей хотелось бы взобраться на него, как на яблоню. Кончики его пальцев застыли, не коснувшись ее щеки.