Селеста Брэдли - Соблазнить шпиона

Гримм не произнес ни слова и, повернувшись, зашагал по холлу, но Стентон был вполне уверен, что услышал, как его несгибаемый дворецкий проворчал что-то насчет «чая с ядом и печенья из драконьей муки».

Стентон вернулся в свой кабинет ровно настолько, чтобы успеть натянуть сюртук и сунуть бумаги в ящик стола с секретным замком. Убрав ключ в обычное место – карман жилета, он решительно зашагал к Зеленой гостиной и вошел в комнату.

Леди Алисия Лоуренс, стоявшая у окна, обернулась, чтобы приветствовать человека, к которому она явилась издалека в дождь. Стентон Хорн, маркиз Уиндем, – единственный человек в Лондоне, который, возможно, выслушает ее, прежде чем вышвырнет на улицу.

Он хорош собой, это точно. Она могла спокойно восхищаться строгими чертами его лица, не волнуясь, сочтет ли он ее также привлекательной.

Странно на самом деле, как много времени появилось у нее с тех пор, как она перестала заботиться о таких вещах. Конечно, она мало что могла сделать с этим образовавшимся временем… но не было смысла плакать по пролитому молоку.

Она поняла, что не сводит глаз с чувственного изгиба его губ, и переключила свое внимание на общий вид. Что за человек этот лорд Уиндем, о котором каждый слышал, но никто не знал его близко?

Даже она, отвергнутая высшим светом, знала, что он богат, как король, и ведет такой же таинственный образ жизни, как черный колдун в своей башне. Она не верила слухам о невинных девах, страдающих на чердаке, но опять-таки что она может знать о невинных девах?

Выглядит он достаточно нормально, если считать нормальными уничтожающие темные глаза и железную линию челюсти. Его густые иссиня-черные волосы почти идеально зачесаны назад, придавая суровость лицу, которое иначе можно было бы назвать красивым.

Она восхищалась его приверженностью классическому стилю больше, чем взлохмаченной копной волос – как у Байрона, – какую носило в это время большинство мужчин. Те, кто готов признать любую новую моду, обычно легко поддаются чужому влиянию. Она это знала, сама будучи таким человеком некогда, лет сто назад. Непохоже, чтобы ураган чувств мог захватить лорда Уиндема.

Он поклонился ей. Поклон был корректный, но сдержанный. Она не потрудилась ответить на вежливый жест. Он тоже оставит эти глупости, как только ему станет известна ее репутация.

– Я – леди Алисия Лоуренс, дочь графа Сазерленда. У меня есть информация о готовящемся похищении его величества, принца-регента. Вам это интересно, или мне поискать кого-нибудь другого, кого это волнует?

Стентон почувствовал, как его любопытство угасает. О дьявол! Она – одна из тех, кому заговоры мерещатся за каждым углом. Он имел дело с подобными безумцами, будучи Соколом, но непосредственно к нему и в домашней обстановке такой человек обратился впервые.

И тут возник другой вопрос. Что заставило ее думать, будто затворник маркиз Уиндем заинтересуется этим? Стентону очень захотелось узнать ответ. Кроме того, он старался не быть публично замешанным во что-нибудь, имеющее даже слабое отношение к политике.

Возможно, ему нужно более серьезно отнестись к леди Алисии.

– Вы позволите моему человеку принять вашу шляпку? Рукой в перчатке она коснулась своей густой вуали.

– Я предпочла бы оставить ее.

Он мог бы настаивать, но тогда она задала бы вопрос, на который ему не захотелось бы отвечать.

«Почему?»

У него не было никакого желания объяснять это даже самому себе, потому что ответ на этот вопрос был бы похож на бред сумасшедшего. Как он может сказать этой женщине, что ему нужно увидеть ее лицо, чтобы определить, не лжет ли она? Она спросила бы его, как он сможет узнать это, и он не сумел бы ответить правдиво, потому что и сам не знал, как действует его особый дар. Ему даже не очень хотелось думать об этом, ведь он гордился тем, что он разумный человек. Так оно и было – за исключением этой необычной, странной способности, в которую он верил всем сердцем, потому что она никогда не подводила его.

Всю свою жизнь Стентон каким-то образом всегда узнавал, когда его обманывают. Ребенком он угадывал ложь, которую взрослые по привычке рассказывают детям. Он знал: его не поразит громом, если он не выпьет молоко, он не умрет, если будет бегать с ножницами в руках, и никогда не ослепнет, если, будучи подростком, станет ругаться.

Повзрослев, Стентон понял: он может обнаружить даже скрываемую от него правду или, по крайней мере, сам факт того, что от него что-то скрывают. Он научился понимать, когда люди лгут, чтобы избежать позора или облегчить себе жизнь. Он распознавал ложь, которую они говорят в погоне за деньгами или любовью.

Он и так уже чувствовал, что женщина, стоящая перед ним, начинает терять терпение от его невнимания.

Она помахала сложенным листом бумаги у него перед лицом и склонила голову набок.

– Если бы вы прочитали мое письмо – а кто-то в вашем доме отказался заплатить за доставку его, – вы бы уже имели полное представление о том, что я смогла подслушать, – коротко сказала она.

Он ее раздражал. Однако Стентону это было совершенно безразлично.

– Леди Алисия, возможно, вам придется повторить это мне сейчас.

Тут он начал вспоминать, где он мог слышать раньше о леди Алисии Лоуренс. Сам он от ее письма не отказывался, в этом он был уверен, но это мог сделать как Гримм, так и другие слуги. Любой человек, располагающий важными сведениями, не станет доверять их почте, следовательно, нет причины усложнять его жизнь письмами и приглашениями, на которые хозяин не собирается отвечать.

Леди Алисия наконец села.

– Четыре дня назад я подслушала один разговор. Трое мужчин обсуждали «перемещение» принца-регента. Они намеревались похитить его во время приема в поместье лорда Кросса. – Она заколебалась. – Как вы думаете, возможно, что принц-регент будет на этом приеме?

Не только возможно, но и более чем вероятно. Приемы у Кросса славились своими роскошными безумствами, которые продолжались несколько дней. Никто никогда не признавался в том, что принимает в них участие, но ходили слухи о характере этих событий.

– Думаю, в этом можно быть уверенным.

Георг был не из тех, кто упускает распутные развлечения. Более того, теперешнее, мягко говоря, недовольство Георга «четверкой» означало, что им давно пришлось осудить дурное поведение королевского отпрыска.

Похищение. Георг мог оказаться в беде. Снова.

Это было не то, что Стентону хотелось бы отдать в руки простых людей. А что смогут сделать «лжецы»? Только люди его ранга и выше – а таких немного – могут приблизиться и оставаться вблизи принца-регента, даже если тот не захочет. Этого не могут даже его любовницы.

Любовницы.

Распутные развлечения.

И вдруг Стентон вспомнил, где он слышал раньше о леди Алисии Лоуренс.

Пять лет назад молодую дебютантку застали в постели с конюхом – точнее, с помощником конюха. Дьявол побери!

Лицо Стентона, который так старательно изображал вежливость, помрачнело. Слабая и плохо подходящая маскировка скрывала одну из самых печально известных женщин, вызвавшую скандал века.

Как и принято в свете, подобное поведение молодой женщины стало легендой. Возмущение эхом прокатилось по всем слоям высшего общества, и с того дня за девицами благородного происхождения по всей Англии стали присматривать гораздо строже.

Женщина, которая сидела сейчас перед ним, – скомпрометировавшая себя распутница.

Лорд Уиндем встал.

– Премного благодарен вам, миледи. Не буду вас больше задерживать.

Она тоже встала, но уходить не спешила. Он чувствовал, как она пронизывает его взглядом сквозь густую вуаль.

– Вижу, память вас не подвела, Уиндем. Как я понимаю, вы сейчас вспомнили о моей репутации.

Он коротко поклонился.

– Леди Алисия, я очень занятой человек…

– Конечно. – Она не сделала реверанса, а просто повернулась и пошла из комнаты. – Не провожайте меня. Я помню, где выход. Всегда лучше подготовиться заранее.

С этими словами она удалилась.

Какая удивительная грубиянка! Хорошо, что он от нее избавился. Он и сам собрался покинуть гостиную. Теперь он сможет снова заняться…

Проклятие! Его любопытство не успокаивалось, несмотря на то, что женщина была, очевидно, не в своем уме. Ему хотелось узнать больше, но при мысли о том, чтобы пригласить в дом это создание, он вздрогнул.

Где же это письмо? Ага, она оставила его на столике.

Стентон взял сложенный лист бумаги и быстро развернул. Ах, она действительно написала для него полный отчет. Определенно она приложила немало усилий, чтобы сделать свою историю привлекательной.

Тут ему в глаза бросились слова «человек со шрамом».

Дьявол побери! Он знал только одного человека со шрамом.

Стентон резко повернулся и выбежал из дома вслед за женщиной, но она уже ушла. На улице не было ни наемных экипажей, ни плохо одетых прохожих.

Леди Алисия исчезла.

Как только Стентон прекратил преследование своей странной гостьи, он принялся за расследование. Он отправился в Даймонд-Хаус.

– Леди Алисия Лоуренс? – Кузина Стентона, леди Джейн – или миссис Деймонт, как некоторые могли бы назвать ее, но никто так не делал, – удивленно подняла бровь. – Какие-то слухи до меня, должно быть, доходили, но я не обратила на них внимания. – Она разлила чай, потом улыбнулась ему, ее зеленые, глаза заблестели. – А в чем дело? Неужели кто-то наконец привлек твое внимание, Уиндем? Он фыркнул:

– Ничего подобного.

Стентон рассеянно взял предложенную ему чашку чаю и уселся в широкое мягкое кресло напротив Джейн. Вздохнув, он расслабился.

Присутствие Джейн действовало успокаивающе. По крайней мере, когда она была одна. Она никогда не говорила об этом, но он знал, что она совершенно не одобряла его репутацию. Стентон подумал, как это бывало с ним не раз: как жаль, что в юности он не уделял достаточного внимания молоденьким леди, похожим на Джейн, таким благоразумным, с хорошими мозгами и крепкими нервами.