Лорейн Хит - Соблазнить негодяя

Несправедливо. Он хотел вернуть эти мгновения. Хотел знать, что происходило в те два года его жизни. Ему это было нужно. Он желал вернуть то, что потерял.

Повернув голову, он посмотрел на лежащую рядом с собой женщину. Волосы цвета меди разметались по подушке так же, как и у него бывало по утрам, когда он просыпался. Темно-рыжие ресницы покоились на щеках. Дышала она очень тихо. Ее сжатый кулачок лежал у него на животе. Ни он, ни она не стали одеваться, потому что их тела согревали друг друга.

В Крыму было холодно, если судить по тому, что он узнал после того, как очнулся, лишенный воспоминаний. Они вместе разожгли огонь, который горел всю ночь, и, вполне вероятно, будет пылать и дальше. Его всегда раздражала эта потеря, но сейчас, когда он узнал, чего на самом деле лишился, негодование клокотало в нем.

Мгновения с ней. Произнесенные слова, разделенная страсть. Он хотел знать, как выглядела первая улыбка, которую она ему подарила. Она флиртовала с ним или это он добивался ее?

Наверняка он. И она сначала противилась. Она была слишком хороша. Мерси покинула Англию, побуждаемая исключительно человеколюбием, а вернулась со страшными воспоминаниями. Она была из хорошей семьи, поэтому поначалу игнорировала его знаки внимания. Да, она не сразу согласилась на то, что он предлагал. И все же каким-то образом ему удалось ее завоевать. В ту ночь, когда на нее напали.

Ублюдки. Лучше им никогда не попадаться ему на глаза, иначе они пожалеют, что родились на свет.

Ее жизнь переплелась с его жизнью. Это было одновременно и благословением, и проклятием. Он содрогнулся, подумав о том, чем все обернулось бы, если бы она не родила от него ребенка. Он бы никогда не увидел ее снова. А если бы увидел… не узнал бы ее, не узнал бы, что между ними было.

В этом и заключался истинный трагизм его недуга. Стивен мог прямо на улице встретить человека, который, к примеру, спас ему жизнь, и попросту не обратить на него внимания только потому, что не узнал бы его. А ему следовало бы угостить его вином. Да что там вином, он должен был купить ему женщину. Но вместо этого он просто прошел бы мимо, как будто этот человек не имеет к нему никакого отношения.

Неведение снедало его. И сейчас больше, чем когда бы то ни было.

Он должен был узнать все, что произошло за эти два потерянных года.

Несмотря на то, что тело в местах, растянутых и побитых за время любовных утех, болезненно ныло, проснулась Мерси в превосходном настроении. Открыв глаза, она увидела, что Стивен смотрит на нее. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь неплотно сдвинутые шторы, переливался на его волосах и озарял мужественные линии его родного лица.

Все ее страхи улетучились. Она выдержала испытание этой ночью. Их отношения выдержали эти испытания. Он не догадался, что не она родила его сына. Теперь об этом можно не беспокоиться.

Теперь все будет хорошо. И будут они жить долго и счастливо.

Расслабленно улыбаясь, он провел пальцами по ложбинке между ее грудями.

— Как же здорово просыпаться утром рядом с тобой!

— А я счастлива, когда ты просыпаешься утром рядом со мной.

— Кошмары этой ночью не снились?

— Ни единого.

— Хорошо. — Он нежно поцеловал ее в губы. — Я подумал, не велеть ли слугам принести нам завтрак сюда.

— Мне нравится эта мысль.

— У тебя что-нибудь болит?

Щеки ее вспыхнули при намеке на то, что произошло между ними этой ночью.

— Немного. Я думаю, потом это будет ощущаться сильнее.

— Тогда отдохни сегодня.

— Я не инвалид.

Он склонил голову набок.

— Что ж, тогда можно будет покататься на лошадях. Посмотрим, что здесь и как.

— Было бы чудесно.

— Значит, решено.

Несколько последующих минут он молча выводил пальцами узоры на ее теле, вызывая у нее сладостные ощущения. Она чувствовала, как прямо под кожей закипает желание. Наверное, не нужно было признаваться в том, что у нее что-то болит.

— Какие первые слова сказал я тебе? — спросил он.

— Что?

— Самые первые слова. Что я тебе сказал?

Она нервно облизнула губы, опасаясь, что он поймет, насколько ее взволновал его вопрос.

— «Воды. Дайте воды».

— Я был в госпитале.

По телу ее пробежала дрожь, и все внутри сжалось от страха.

— Да. Ты начинаешь вспоминать?

Неужели бурная ночь всколыхнула его память?

— Нет, но мне кажется, что я смогу воссоздать потерянные воспоминания. Если я буду знать, что тогда происходило, что говорилось, может быть, у меня получится вообразить эти события.

— Зачем это нужно? У нас есть настоящее. Вот что важно.

— Мне не хватает многих воспоминаний и особенно тех мгновений, которые я провел с тобой.

— Но если ты посвятишь свою жизнь прошлому, то не сможешь обзавестись новыми воспоминаниями, и у тебя их станет еще меньше.

— Кто-нибудь другой на моем месте посчитал бы, что ты не хочешь, чтобы моя память восстановилась.

— Что за глупости! Конечно же я хочу, чтобы ты все вспомнил. — Первая настоящая ложь. — Но воспоминания должны вернуться сами. Не нужно тратить драгоценное время на попытки их восстановить. Иначе у тебя может не хватить времени на это…

Удивившись собственной храбрости, она раздвинула ноги.

— Ты говорила, что тебе больно.

— Немножко… Но нам это не помешает.

— Я не хочу сделать тебе еще больнее.

— Тогда живи со мной сейчас, в настоящем. — И, прежде чем он успел ответить, она чуть ли не в отчаянии накрыла его уста своими.

Она не хотела, чтобы он продолжал выспрашивать ее о том, чем они занимались в Ускюдаре. Для нее это место было связано с ужасными воспоминаниями, если не считать той ночи, когда она была с ним. Но и та ночь началась кошмарно.

Трое мужчин. Пьяных. Похотливых.

Она укусила Стивена за плечо, не до крови, но достаточно сильно, чтобы он ругнулся и обхватил ее лицо своими большими ладонями.

— Какого черта…

— Я не хочу об этом думать, — сказала она. — Разве ты не понимаешь? Я хочу, как и ты, забыть каждую секунду, проведенную там. Пожалуйста! — Она, извиняясь, поцеловала его в то место, которое укусила. — Пожалуйста.

Он просунул руку под ее голову, заглянул в глаза.

— Для меня невыносимо не помнить того, что соединило нас.

— Мы заведем новые воспоминания. Ведь из прошлого стоило запомнить всего-то несколько часов одной ночи. Все остальное — ерунда. Пожалуйста, давай просто жить настоящим!

Он приподнял ее, притянул к себе и припал к ее губам с необычайной страстью, и у нее появилась надежда, что он согласился забыть о прошлом. Ей не хотелось, чтобы он вспоминал. Она не будет помогать ему в этом.

Она почувствовала шевеление у него между ног, и когда он упал на подушку, стала целовать его грудь. Каждый шрам. Ей было жалко его, но эти шрамы были нестрашные, потому что она не знала, как они появились. Они не отвлекали ее от его красоты.

Несмотря на то, что Стивен еще не полностью выздоровел, он был сильным, его мышцы были твердыми на ощупь. Гладя их, она чувствовала, как они вздрагивают.

Потом он поднял ее, опустил на себя, и она удовлетворенно вздохнула, почувствовав, как наполнилась им.

Здесь, здесь, здесь она могла забыть обо всем.

Движения ее бедер были быстрыми и сильными. Она смотрела на его лицо. Наблюдала, как его глаза затуманиваются от удовольствия. Желваки его заиграли. Ноздри затрепетали. Зубы сжались.

Он входил в нее снова и снова. Удовольствие нарастало и пронизывало все ее тело, до кончиков пальцев рук и ног.

А потом ее захлестнул невероятный восторг.

Она закричала, услышала его гортанное урчание, почувствовала его финальный толчок. Они достигли пика одновременно, полного и абсолютного, как единое существо.

Повалившись вперед, она обхватила его за плечи.

— Это гораздо лучшее воспоминание, чем все, что случилось в Ускюдаре.

В ответ он поцеловал ее в макушку и заснул. Ей оставалось только надеяться, что она смогла его убедить.

С некоторым сожалением Стивен встал с кровати. Проснувшись, он увидел, что Мерси тоже заснула. Ему захотелось дождаться, когда она проснется, и продолжить предаваться любовным утехам, но, раз брат доверил ему это поместье, он должен отнестись к этому ответственно, и прежде всего следовало выяснить, чем именно ему придется заниматься.

Вернувшись в свою спальню, он привел себя в порядок. Наличие двух спален показалось ему излишним. Он не собирался спать один, отдельно от жены.

От этой мысли он на миг замер и опустился в ближайшее кресло. Он не только не собирался спать здесь в одиночестве. Он не испытывал ни малейшего желания оказаться в любой другой спальне. Остальные женщины перестали быть ему интересны. Он хотел только Мерси.

Нет, наверняка это временное состояние, и скоро все будет как прежде. Он всегда тасовал женщин, как карты, не сосредотачивая внимание на какой-то одной. Каждую из своих женщин он заставлял думать, будто она у него единственная, но в действительности его всегда ждала другая. Ни разу он не посвящал всего себя одной.

Но в эту минуту он даже вообразить не мог, что, оставив Мерси, пойдет в чужую спальню. Ему отчаянно хотелось одного: вернуться к ней.

Все дело в необычности. В новизне.

Но раньше это никогда не имело значения!

В брачных узах, в клятвах, произнесенных перед Богом и семьей.

Однако эти ощущения совсем не ассоциируются с кандалами и цепями!

Может быть, это происходит с ним, потому что он еще не до конца выздоровел?

Только я еще никогда не чувствовал себя лучше.